Крылья возмездия

В этом зале часто стояла тишина – божественная, словно замершая во времени. Никто бы не смог различить истинных голосов Высших: смертные, скорее всего, услышали бы гул в ушах. Такое было под силу лишь ангелам, их собственным детям.
И сейчас Солнце почувствовала эту тишину гораздо отчетливее. Она улавливала лишь отдаленные звуки арфы и размеренное дыхание серафима, стоящего за спиной у закрытых дверей.
– Оно касается первозданных Путей.
Дафна повернулась к белой ауре. Бог Мудрости кивнул, подталкивая ее продолжать.
– Первозданные Пути – материальная сила. Это мы выяснили уже давным-давно, – начала она спокойным тоном, стараясь сдерживать ликование. Если ее план увенчается успехом, она станет единственным божеством Нового мира! – Мы долго пытались захватить их силу, овладеть ей, перенаправить на Небеса, но все тщетно. Однако есть кое-что, о чем мы с вами не думали…
Богиня выдержала короткую паузу и провозгласила:
– Об их полном уничтожении!
Вот уже более восьмисот лет они пытались вернуться к Старому миру, которым правили Боги Пустоты. Им пришлось надеть новые личины, овладеть новыми силами, чтобы создать иллюзию праведности. Чтобы континенты преклонили перед ними колени и пантеону было легче наставить их на путь истинный.
На путь Хаоса.
Но Эрелим – континент, который всегда отличался своей жертвенностью и глупой жаждой к справедливости, – до сих пор сопротивлялся. Жители бунтовали против пантеона, насыщали своей яростью Пути, а Боги Пустоты медленно… угасали.
Поэтому им нужно было постоянно возвращаться в Капитель, чтобы восполнять силы.
– Ты безумица, Солнце. Мы пытались уничтожить Пути, но они не поддаются даже квинтэссенции, – заносчиво ответила Селена, и Дафна поморщилась от звука ее голоса. – Объединение сил семи создателей Старого мира уничтожило бы что угодно, но не Пути. Камельера и Малаки постарались на славу, здесь и говорить не о чем.
Дафна даже не повернулась к ней, продолжая смотреть на ауру Каэля.
– Но мы не пытались превратить материальное в бес…
В эту секунду двери распахнулись, и в зал вошли два ангела. Богиня Солнца из последних сил сдерживалась, чтобы не обратить их в пепел.
Никто не имел права прерывать ее!
– Просим прощения, – склонился перед Высшими красивый, хорошо сложенный мужчина. Стоящая рядом женщина с длинными иссиня-черными волосами повторила его движение, чем заслужила тихое фырканье Микаэля. – На Иоторосе и Киэрии снова происходит нечто… странное. Мы с Навкратой послали туда один из легионов, но он не вернулся. Это уже третий случай.
– Не бери пример с Богини Солнца, Дариус, – прогремел Аваддон. – Мы прощаем вам вольности только потому, что вы наши приближенные. Других бы давно изгнали с Небес к Люциферу. Еще одно опоздание на Совет – и вы повторите судьбу Ирмы Йоргенсен.
Дафна проследила за тем, как Дариус и Навкрата опустили головы при упоминании своей бывшей подруги.
На секунду ее сердце странно кольнуло, как будто ей стало… больно? Она помнила, как Ирму – одну из приближенных к ним серафимов – Аваддон изгнал с Небес за какую-то незначительную оплошность. В семье Йоргенсенов остался лишь один ангел – Хелл. Если он не продолжит род, их фамилия навсегда канет в лету.
– Кстати говоря, – Дафна вернула взгляд к Мудрости, – где остальные? Хелл, Дагнар, Рианнон, Париса, Натаниэль?
– Они выполняют мое поручение на Асталисе. Сегодняшний Совет пройдет без них. У нас слишком много дел для незначительных речей, Дафна, поэтому не задерживай нас: либо доведи мысль до конца, либо возвращайся на свое место.
– И для опозданий, – не забыла уколоть ее Селена.
Богиня проглотила язвительный ответ и, бросив сощуренный взгляд на троих ангелов, снова сосредоточила внимание на Каэле.
–Пытаясь овладеть первозданной силой Путей, мы не пробовали преобразовать их в бесконечность. Даже принимая облик смертных, мы не становимся ими и не можем управлять материей. А плакучая ива представляет собой именно ее. Мы могли бы изменить сущность Путей. Перешить их и начать истощать, – пояснила она, заострив внимание на последней фразе. – А когда бы они полностью ослабли, мы бы их уничтожили. Раз и навсегда.
Дафна незаметно сглотнула.
Она чувствовала, как спину прожигают три пары ангельских глаз. Но не они ее волновали. Все внимание было сосредоточено на Каэле и Селене. На Боге Мудрости потому, что его мнение считалось авторитетным. А на Богине Луны потому, что та любила пойти против Солнца.
Третья причина крылась в том, что ее попросту могли раскусить. Но, кажется, Высшие даже не думали, что Дафна может иметь скрытую мотивацию.
Она замерла в ожидании. Однако первыми заговорили не Боги.
– Вы хотите лишить континенты их сил, – раздался за спиной стальной женский голос. Дафна бросила взгляд через плечо и наткнулась на пару изумрудных глаз. – Безвозвратно. Не подчерпнуть часть, а превратить жителей в бездушных марионеток.
–Ты будешь пояснять мне мои же слова? Что ты о себе возомнила, Навкрата? – вспыхнула Дафна, словно закатное солнце.
Она уже хотела призвать божественную силу, но их прервал Каэль:
– Как ты предлагаешь ослабить Пути?
Богиня сделала глубокий вдох. Последнее время она слишком часто проявляла эмоции – будь то гнев или ликование. Она становилась слишком слабой.
– Войной.
– Это немыслимо, – снова вмешалась Навкрата, сделав порывистый шаг в ее сторону. – Если континенты начнут враждовать, от них не останется и следа. Зачем овладевать силой, если будет не над кем властвовать?
– Зачем становиться советником, если опровергаешь каждое слово Высших?
Дафна искренне удивилась замечанию Микаэля.
Гордый. Амбициозный. Привлекательный. Он нравился ей все больше и больше.
– Война начнется только на одном континенте, – промолвила Богиня Солнца, повернувшись наконец к советникам. – На самом мятежном.
Навкрата и Дариус переглянулись.
– Эрелим, – кивнула Аттерес и перевела взгляд на Каэля. – Но их невозможно подтолкнуть к вражде. Они слишком ценят друга друга, даже несмотря на то, что на их континенте живут представители разных рас. Они слишком… дружны.
– Это и станет нашим рычагом.
Дафна двинулась в их сторону.
– Они будут ненавидеть друга друга. Обычные смертные слабы, но их сила – в чувствах и словах. Война навсегда оставит след в истории их королевства, а следующие поколения только укрепят веру в то, что остальные расы – их враги. Но не они начнут сражение. У смертных не останется выбора, поэтому они просто примкнут к нему.
Она остановилась напротив Навкраты. Ангел смотрела в глаза Богини, не отводя взгляда.
Дафна всегда удивлялась, а порой и восхищалась тем, что жена Дариуса Аттереса считает себя равной Богам. Она несколько десятков лет прислуживала им, не забывая демонстрировать свою независимость. Хоть это и выводило Дафну из себя, Навкрата была мудра. Она понимала тех, кто жил на континентах, намного лучше, чем сами Высшие.
Ангелы Небесной армии прозвали Навкрату рабыней. Порой даже Высшие обращались к ней именно так. До брака с Дариусом, ангелом из знаменитого рода Аттересов, она была безликой и безымянной – Боги даже хотели низвергнуть ее в Бездну за слабость души.
Но затем, на удивление всем Небесам, ее взял под свое белоснежное крыло Дариус. Он полюбил грязную, сломленную женщину, несмотря на предупреждение Высших. Сделав из Навкраты бойца, выковав собственными руками ее железное сердце и отдав взамен свое, Дариус подарил Навкрате новую жизнь.
Но рабство никуда не исчезло.
– Это неудачный план, Богиня Дафна, – произнесла Навкрата тоном, не терпящим возражений. Если бы на ее месте стоял другой ангел, Солнце бы давно его сожгла. – Если войну начнет королевство, о котором я думаю…
Дафна вскинула руку, заставив ее замолчать.
– Ты права, самые сильные падут первыми. У смертных нет мотивации развязывать войну, а вот у Рондды – есть. Ни у кого не будет сомнений, если рондданцы нападут на Асхай, чтобы отнять их земли и построить мощную империю.