Все, что я хочу на Рождество… (сборник) (ЛП)

Опустив голову, Ной прижался губами к её обнажённому животу, после чего, усеял свой путь поцелуями, поднимаясь вверх к её соскам. Под его губами девушку пробивала дрожь.
— Тебе это нравится?
— М-м-м, — произнесла она знойным шёпотом и провела своими пальцами сквозь его волосы.
Он щёлкнул языком по её напряжённому соску и осторожно прикусил. Её восхитительные звуки наслаждения, словно острым лезвием полоснули пронизывающим удовольствием его солнечное сплетение. Когда она потянулась поиграть подушечками своих больших пальцев его сосками, то услышала от него небольшое, но интенсивное постанывание.
— Тебе это нравится? — прошептала она.
— Нет, — ответил Ной.
— Что? — произнесла она, замешкавшись, выглядя при этом обеспокоенной.
— Я в восторге.
Она ухмыльнулась и продолжила то, что она вытворяла своим ртом, языком и пальцами. После долгих, неторопливых изысканий, от которых он задыхался и тяжело дышал, она оставила его соски, и её рука двинулась вниз. Она гладила его брюшной пресс, проводила кончиками пальцев по его напряжённым мышцам. Ощущение щекотки вызвало в его животе сумасшедшую, эротическую рябь, которая волнами скатывалась вниз, вплоть до его паха.
Когда пальцы Аланы задели его напряжённую эрекцию, она остановилась только, чтобы притронуться к его ноющей головке. Своим дыханием она опаляла его кожу, разжигая в нём страсть. Окончательно не устояв, Ной застонал.
Он гладил, ласкал и целовал её, пока не погрузил их обоих в лихорадку возбуждения. Он больше не мог терпеть ни секунды, не погрузившись в неё.
Алана выгнула бедра вверх, выдав этим приглашение, от которого он не мог отказаться.
— Подожди-ка секунду, милая, — сказал он, выпрыгнув из постели к своим штанам и выхватив из своего бумажника презерватив. Вдохновлённый чистейшим мужским инстинктом, он бросился обратно в постель, своими зубами разрывая обёртку.
— Давай помогу, — она взяла у него презерватив. Раскатала его на каменно-твёрдом стволе Ноя. После чего она, приветствуя его, широко раздвинула перед ним ноги.
Ной погрузился в её восхитительный жар, удивлённый тем, насколько потрясающе она ощущалась. Насколько потрясающе они ощущались соединёнными вместе. Они двигались как единое целое, сбив на пол подушки, стуча изголовьем постели о стену, скрипя пружинами матраса силой, полной страстного желания.
Он изо всех сил пытался сдерживать собственное освобождение, решив, что она должна кончить первая, и когда Алана, содрогаясь в его объятиях, выкрикнула его имя, потребность Ноя, достигнув вершины, обрушилась на него. Он кончил прямо следом за ней, и дыхание у него было порывистым и хриплым.
Они рухнули на подушки. Алана обняла себя за талию, её грудь поднималась и опадала от рваных вдохов. Всё тело Ноя било дрожью. Он вытянул руки, подтащил её к себе и крепко обнял.
Ему так много хотелось ей рассказать. На самом деле, столько много, что у него просто заклинивало мозги, и слова от него ускользали. Ничего из того, что он мог сказать, не казалось ему достаточным для того, чтобы подчеркнуть то, что он чувствовал. Он обожал быть с нею. Это было потрясающе. Лучше, чем потрясающе. Никаких сожалений. Никакого чувства вины. Но, чёрт возьми, этому не суждено было случиться.
Как всё это понимать? Что теперь с ними будет дальше?
Чёрт. Он сглотнул, прижал её к груди и тогда медленно рассказал ей о своём детстве. О ночи, когда его мать умерла, спасая его из дома, в котором полыхал пожар. О своей жизни в приёмных семьях.
Алана не сказала ни слова, просто дала ему выговориться. Она крепко обняла Ноя, а он обнимал её, пока её веки не опустились и не закрылись, и её дыхание замедлилось до устойчивого ритма. Голова девушки была прямо у него под носом, и он чувствовал сладкий аромат её духов. После того, как она заснула, он ещё долго продолжал обнимать её.
Завтра последуют ожидания. Ему придётся иметь дело с последствиями этой ночи. Но в данный момент, пока ещё не настало утро, ему торопиться некуда.
Он лежал там до глубокой ночи, наслаждаясь тяжестью её головы на своей груди, переживая о том, что всё это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Было бы так легко закрыть глаза и уснуть в её постели.
 
Чертовски легко. Проведённая ночь явилась бы мощным сигналом, который он был не очень-то уверен, хочет ли передавать. И что ему делать?
В итоге Ной выбрался из-под Аланы. Мужчина оставался там и смотрел на неё, как она спала до тех пор, пока серый предрассветный свет не начал просачиваться сквозь занавески. Ему хотелось залезть обратно в постель, улечься рядом с ней и держать её в своих руках ещё сотню лет, но что-то мешало ему это сделать.
Вместо этого Ной осторожно подоткнул одеяло вокруг Аланы и поцеловал её в висок.
— Я сожалею, Алана, — прошептал он. — Но так будет лучше. Ты заслуживаешь гораздо большего, чем я могу тебе дать.
Чувствуя себя так, будто он только что вырвал собственное сердце из груди, Ной быстро оделся и тихо выскользнул из дома.
* * *
Алана пыталась убедить себя, что не разочарована, когда, проснувшись в восемь тридцать, она нашла холодные простыни на другой стороне постели, где спал Ной. Он уже давно ушёл.
Она и правда ждала от него большего? Он рассказал ей всё о своём детстве. Наверное, он был сильно сбит с толку тем, что обнажил перед ней свою душу, и ему требовалось отдалиться от неё на максимально возможное расстояние.
Нет, конечно. От него она ждала не так уж и много. Вот только она ожидала большего от самой себя. Она знала, во что ввязывалась. Обманутые надежды не должны столь тяжёлым камнем лежать на душе. Ной был тем, кем он был, и не в её силах изменить его.
Алана совершенно не жалела о том, что занималась с ним любовью, но почувствовала себя немного подавленной. У неё появились надежды на то, с чем она ничего не могла поделать. Не с Ноем. Он никогда не лгал ей о том, кто он и чего хочет. Несбыточные ожидания возникли исключительно в её голове.
Не стоит переживать. Всё в порядке. В мимолётной интрижке нет ничего постыдного. Если не считать, что она хотела гораздо большего.
Так-то вот! В этом и заключалась проблема. Они с Ноем хотели разного. Алана хотела серьёзных отношений, а он…
Ну, она понятия не имела, чего хотел Ной.
Она встала и, двигаясь неуклюже из-за сладкой боли у неё между ног, приняла душ. Одевшись, девушка прошла на кухню. Она приготовила завтрак и, сев за стол, смотрела на открывшийся вид своего заднего двора. Одиночество просачивалось даже в её кости. Преисполненная решимостью, она отодвинула это чувство в сторону.
Раздался звонок в дверь, и её сердце затрепетало. Ной! Он вернулся.
Алана поспешила к двери, открыла её и застала парня в рубашке механика, который держал в руках планшетный компьютер и ключи от её машины.
— Алана О'Хара?
— Да.
— Я пригнал вашу машину. Распишитесь здесь, пожалуйста, — он протянул ей планшет для электронной подписи.
Она приложила руку к горлу.
— Я не совсем понимаю.
— Ной Бриско вызвал меня ещё до рассвета, — сказал парень. — Попросил меня выбраться из постели, отправиться в управление полиции и починить ваш автомобиль. Сказал, что это срочная работа. Заплатил мне сверхурочные, чтобы я тут же взялся за работу. Она припаркована на вашей подъездной дорожке.
— Ной заплатил за починку моей машины?
— Да, мэм. Он считает вас очень особенной.
— Правда?
— Я шесть лет был его механиком и никогда не видел его таким.
— Каким? — Алана взяла планшет, который он протянул. Расписалась и вручила его обратно.
 
Механик улыбнулся.
— По уши влюблённым.
— Он не влюблён в меня, — поправила она.
— Он, наверное, ни за что в этом и не признается. Слишком уж Ной скрытный, — парень кивнул головой, словно в подтверждение. — Но он это показывает. Всякий раз, когда он произносит ваше имя, его лицо прямо сияет, как у ребёнка на Рождество.