Голубой вереск

Иэн закрыл за собой дверь гостиной и протянул к ней руки. Линетт замешкалась, оглянулась через плечо и затем радостно подбежала к нему.
— Дорогой, ты весь вечер обо мне вообще не думал, — обиженно проговорила она после того, как он крепко сжал ее в объятиях.
— Разве я когда-нибудь думаю о ком-то или о чем-то, кроме тебя? — спросил Иэн.
— Думаешь, — обвиняющим тоном произнесла Линетт. — Я чувствую себя покинутой.
— Милая моя глупышка! — Иэн пытался поцеловать ее, но Линетт уклонялась от поцелуя:
— Попроси прощения!
— Прошу! То есть нет, не позволю собой командовать. Поцелуй меня! — это был приказ.
— А если не поцелую? — прошептала Линетт.
— Я тебя заставлю.
С этими словами Иэн взял ее за подбородок и приблизил ее лицо к своему. Прежде чем жадно поцеловать ее, он задержал свой взгляд на ее розовых губах, белой коже и золотых волосах.
— Пусти меня! — Залившись краской, что придало ей еще большее очарование, Линетт вырвалась из его объятий и побежала в библиотеку. Войдя в дверь со слегка виноватым видом, она увидела Беатрис, которая решительно звонила в колокольчик.
— Вы что-то хотите? — слегка задыхаясь, спросила Линетт.
— Я собираюсь послать за этой мисс Макдональд, — сказала Беатрис. Она была слишком поглощена своими заботами, чтобы обратить внимание на Линетт. — Пусть она расскажет мне свою историю. Мне следовало сразу пойти с Иэном. Мужчины такие легковерные. Они готовы поверить всему, что им наболтает женщина.
— Очевидно, она крайне нахальная особа, — решила Линетт. — Только представьте: ей вздумалось в отсутствие хозяев вселиться в чужой дом.
— Дорогая моя, некоторые женщины готовы пойти на все, чтобы только привлечь к себе внимание, — ответила Беатрис.
На звонок ответила одна из местных девушек.
— Попросите мисс Макдональд, которая живет на третьем этаже, спуститься сюда. Я хочу с ней поговорить, — приказала Беатрис.
— Да, мэм.
Девушка закрыла дверь, а Беатрис, закурив тонкую турецкую сигарету — они изготавливались специально по ее заказу, — расположилась в удобном кресле рядом с камином.
— Ты выглядишь просто очаровательно, Линетт, — заметила она.
Линетт попыталась было скромно покраснеть, но это требовало чересчур больших усилий, и она лишь потупила взгляд.
— Если вы с Иэном так считаете, — смущенно ответила она, — то я более чем счастлива.
— Не подведи Иэна, — неожиданно сказала Беатрис.
— Не подведи? — удивленно повторила Линетт.
Беатрис выкинула сигарету.
— Он столь многого ожидает, столь многого… — объяснила она. — Но ты сможешь справиться с ним, я не сомневаюсь… да, ничуть не сомневаюсь.
— Не понимаю, — пробормотала Линетт.
Беатрис окинула ее долгим взглядом, и умей Линетт читать мысли, она бы обиделась, потому что ее будущая свекровь подумала: как же ты глупа.
— Забудь об этом, — резко бросила ей Беатрис, когда открылась дверь и вновь вошла Бесси.
— Видите ли, мэм, — запыхавшись, произнесла она. — Мисс Макдональд сказала, что уже половина одиннадцатого и она легла спать. Она не может сейчас встретиться с вами, но утром будет готова в любое время.
— Спасибо, Бесси, — спокойно ответила Беатрис, но как только девушка закрыла за собой дверь, она взглянула на Линетт, и они одновременно воскликнули:
— Какая наглость!
— Подумать только, — продолжала Беатрис, — она незаконно вселилась сюда, заняла несколько лучших комнат, а когда я посылаю за ней, отказывается прийти. Что же будет дальше? Скажите на милость, что же будет дальше?
Глава 6
Иэн тихо открыл дверь, ведущую на улицу, и вышел. Солнце уже светило над озером, хотя еще не было и шести часов. На расстоянии вода казалась ярко-изумрудной на фоне бледного утреннего неба. На вереске сверкали крупные капли росы.
Прежде чем спуститься с террасы, он на мгновение остановился и оглянулся на замок. Окна спальни на втором этаже были плотно задернуты шторами. Иэн с трудом поборол желание разбудить Линетт и предложить ей составить ему компанию. Ему хотелось показать ей красоту Скейга на рассвете, когда вокруг ни души, — жемчужно-серые горные пики и сверкающую долину. Но он давно знал, что Линетт нельзя беспокоить слишком рано.
 
Еще в Лондоне, когда он звонил ей рано утром, то неизменно получал ответ: «Линетт еще не встала, сэр», — или ему приходилось часами беседовать с теткой Линетт, у которой та жила. Иэну же меньше всего хотелось вести разговоры с угодливой и словоохотливой родственницей.
Нет, Линетт не захочет пойти с ним на прогулку в шесть часов утра; однако, когда с удочкой на плече Иэн шагал через заросли вереска, в мыслях она была с ним.
Прошлым вечером, перед тем как ложиться спать, ему удалось провести с ней наедине несколько минут. Он придумал предлог, что хочет показать ей картину в одной из больших, темных гостиных, в которую, по всей видимости, не заходили уже много лет.
Взявшись за руки, они шагали между покрытых толстым слоем пыли шкафов и комодов, и затхлый воздух комнаты дополнял загадочную атмосферу, которую создавал свет свечи в высоко поднятой руке Иэна.
Он нашел нужную картину и поставил свечу на стол, чтобы можно было рассмотреть старое полотно. Но, взглянув на Линетт, тут же забыл о картине и всем остальном. Она была так красива; золотистые волосы светились в темноте, взгляд устремлен в его глаза, алые губы слегка приоткрыты. Он заключил ее в объятия. Долгое время они стояли, не отрываясь друг от друга и соприкасаясь губами.
— Любимая моя… — наконец прошептал Иэн.
Он посмотрел на ее лицо, прижатое к его плечу. Глаза девушки были полуприкрыты, на щеках выступил румянец, она быстро и часто дышала. Иэн с торжествующим чувством понял, что его собственная страсть нашла отклик у Линетт; она встрепенулась и тихо прошептала:
— Поцелуй меня еще раз.
Время как будто остановилось. Иэн понятия не имел, как долго они оставались вместе в этой гостиной. Единственное, что он знал, — что страстно желает Линетт, а его усталость как рукой сняло. Он ощущал небывалый прилив жизненных сил и радостное возбуждение, какого не испытывал уже давно.
Линетт первой вернулась к реальности и вспомнила, что им нужно вернуться в библиотеку. Она высвободилась из объятий Иэна, взяла свечу со стола напротив картины и поставила ее на каменную полку, чтобы перед зеркалом в позолоченной резной раме, которое висело над ней, напудрить нос и накрасить губы.
— Я испортил твой внешний вид?
Она повернула голову, одарив Иэна лукавым и завлекающим взглядом.
— Я тебя прощаю, — улыбнулась она.
Он протянул руку и взял ее за подбородок.
— Ты напрасно тратишь время, — сказал он, глядя на помаду, которую Линетт все еще держала в руке, но когда он собрался вновь ее поцеловать, она отвернулась.
— Мы должны вернуться к твоей матери, — сказала она.
Иэн не знал, что и Линетт тоже нелегко сохранить контроль над собой и сдерживать эмоции. Однако он был слегка разочарован тем, что она так легко переключилась с их волшебных объятий на обыденные вещи. Он больше не предпринимал попыток поцеловать ее, и лишь когда в светлом и теплом большом холле Линетт дотронулась до его руки, немного успокоился.
— Я так счастлива, — мягко произнесла она.
На мгновение Иэну захотелось поднять ее на руки и отнести обратно в ту гостиную. Но он знал, что ей бы этого не хотелось, и порыв прошел, почему-то оставив лишь чувство досады.
— Всю жизнь я соблюдал условности, — сказал себе Иэн позже тем вечером, — но сейчас, из-за того, что я влюблен, я отказываюсь их соблюдать.
Он чувствовал смертельную усталость и все же не хотел ложиться спать. Ему хотелось погулять с Линетт под звездным небом, покататься с ней в лодке по озеру, полазить по развалинам, посмотреть с древних стен на море, как когда-то в прошлом делали его предки. И все же он понимал, что его желания были смешны.