Империя Искушения (ЛП)
Валентина.
Madre di dio, я не мог оторвать от нее глаз. Она подошла ко мне, каблуки делали ее длинные ноги еще длиннее, в этом платье, которое обтягивало каждый изгиб. Темно-каштановые волосы волнами струились по ее плечам. Она сняла свитер, демонстрируя свою оливковую кожу, холмы ее сисек, и все внутри меня сжалось от защитного инстинкта. Мне как будто нужно было написать свое имя на ее лбу, объявить ее своей.
Cazzo, эта девчонка. Я попал в беду.
Головы поворачивались, когда она проходила мимо. Я не мог их винить. Она была чертовски красива.
Я встал, когда она приблизилась. Как будто мы были вместе всю жизнь, она подошла прямо ко мне и наклонила свое лицо к моему, позволяя мне поцеловать ее в губы.
— Эй, детка, — прошептала она. — Ты сегодня хорошо выглядишь.
Я не стал говорить по-английски, потому что не знал достаточно слов, чтобы сказать то, что мне нужно было сказать. Поэтому я сказал ей на своем языке, что я думал и чувствовал внутри, излияние эмоций, которого я должен был смутиться. Но я не смутился. Мне показалось необходимым сказать ей, даже если она не могла понять.
— Стоп, — сказала она, поправляя мой галстук. — Я не поняла, но это прозвучало очень мило, и мне нужно выглядеть профессионально сегодня вечером. Я не могу растаять лужей у твоих ног.
Я отодвинул ей стул. — Поздравляю. Место удачное.
— Сегодняшний вечер прошел хорошо. — Она положила салфетку на колени, когда я сел. — Несколько неурядиц на кухне, но Джованни прекрасно со всем справился. А Роберто? — Она выдохнула. — Он гений. Так обходителен с людьми и предугадывает их потребности. Не знаю, как ты убедил их обоих прийти сюда, но я очень благодарна, Лука.
Много денег и моя фамилия обычно срабатывали. — Пожалуйста, piccolina. Давайте выпьем.
Мы оба подняли бокалы. — За настоящее вино, — сказал я с ухмылкой.
Она закатила глаза, но рассмеялась. — Все еще винный сноб. Ладно, я произнесу тост. За тебя, папочка-инвестор. Ты помог мне увидеть, что я могу быть чем-то большим, делать больше, чем просто жить прошлым. Я всегда буду благодарна, что ты зашел и оскорбил мой ресторан.
Опять это прозвище. Мне должно быть стыдно за то, как оно на меня повлияло, за те грязные мысли, которые мой мозг из-за него вызвал. — Папочка-инвестор?
Пожав плечами, она приложила свой бокал к моему. — Тебе придется с этим жить. Прозвище уже прилипло.
Жить с этим? Я едва мог думать о чем-то другом. У меня было сильное желание вытащить ее отсюда, отвезти домой и трахать ее всю ночь, слыша это слово на ее губах.
Она начала пить, но я положил руку ей на плечо. — Я еще не сказал тост.
— О, у тебя есть тост? Давай послушаем.
Я пристально смотрел на нее, наклоняясь с поднятым бокалом. — Для меня было честью и привилегией наблюдать, как ты расцветаешь, fiore mio. Спасибо за доверие. И что бы ни случилось в будущем, знай, что я наслаждался нашим временем вместе больше, чем когда-либо в моей жизни. — Я поднял ее руку и прижался губами к тыльной стороне. — Я тону в тебе, Валентина.
Ее глаза остекленели, влага собралась по краям. — О, боже. Лука. Ты… — Она промокнула веки пальцами. — Ты не можешь говорить такие вещи, когда я не могу тебя поцеловать.
— Иди сюда. — Я притянул ее ближе и прижался губами к ее губам. Это было целомудренно по сравнению с тем, как я обычно ее целовал, но я надеялся, что она сможет почувствовать правду, честность моих чувств к ней. И мне было все равно, кто это увидит.
— Ух ты, — прошептала она, когда мы расстались, ее пальцы сжимали мое предплечье на столе. — Если мы еще не устроили скандал в городе до сегодняшнего вечера, то этот поцелуй определенно это сделал.
— Кому какое дело, что думают другие? Не позволяй другим людям сдерживать тебя, amore mio.81
Она закусила губу и выпрямилась, устраиваясь в кресле. — Легко тебе говорить. Скоро ты уйдешь отсюда, и я останусь просто той девушкой, которая когда-то встречалась с красивым взрослым итальянцем.
Я нахмурился. Мне эта идея не понравилась. Следующие слова вылетели из моего рта прежде, чем я успел их остановить. — Или, может быть, ты будешь той девушкой, которая живет в Катандзаро и раньше владела рестораном в Нью-Йорке.
— Ладно, теперь ты меня пугаешь. — Она поправила салфетку на коленях и избегала моего взгляда. — Перестань говорить ерунду.
Это было безумие?
Тебе следует оставить ее себе.
Слова Альдо рикошетом отозвались в моем мозгу в сотый раз. Чем больше я об этом думал, тем больше мне нравилась эта идея. Что удерживало ее здесь? Этот ресторан? По моему мнению, это не было достаточно веской причиной, чтобы жить здесь. И я не закончил с тем, что было между нами.
— Тебе понравится Катандзаро. Он известен как Città tra due Mari.82 У меня есть частная вилла на воде…
— Лука! Я не уеду из Паесано. — Она заправила прядь волос за ухо, морщины на ее лбу стали глубже. — Но я не знаю, может быть, я могла бы приехать в гости как-нибудь.
Я не хотел с ней спорить, не сегодня вечером. Поэтому я оставил эту тему… временно. Но меня не интересовали отношения на расстоянии. Мой график был слишком хаотичным, слишком требовательным для этого. Мне нужен был кто-то, кто был бы доступен в любой момент. Не говоря уже о том, что любой в моей жизни нуждался в защите, даже любовница. Летать туда-сюда, жить здесь одной, только подвергло бы ее риску. — Посмотрим, — неопределенно сказал я.
Затем начали приносить блюда, маленькие кусочки, которые мы могли попробовать. Устрицы, тартар из говядины, жареные анчоусы. Каждая тарелка была красиво оформлена, маленький кусочек был наполнен вкусом. Но лучше еды было наблюдать, как Валентина ест. Мне нравилось, как сильно она наслаждалась едой, тихие звуки удовольствия, которые она издавала. То, как она облизывала губы… Я мог смотреть на нее всю ночь. — Ты пробовала их до открытия, не так ли?
— Отчасти да. Но как только я поняла, насколько талантлив Джованни, я в основном держалась подальше от него. — Она потянулась и украла мою тарелку с гребешком, покрытым пеной из прошутто. — Но это мое любимое блюдо, так что я его украду. — Она съела гребешок одним укусом, ее глаза чуть не закатились, пока она жевала.
— Мне нравится видеть, как ты наслаждаешься. — Я отпил вина, изучая ее рот. — Это заставляет меня думать о том, что я собираюсь сделать с тобой позже.
Румянец залил ее щеки, но она покачала головой. — Не возлагай больших надежд. Я не знаю, когда закончу, но, вероятно, будет поздно.
— Неправильно. Ты уедешь со мной после ужина. Роберто может закончить.
Ее губы раздвинулись, а брови опасно сошлись. — Я не уйду рано. Это несправедливо по отношению к персоналу.
— Валентина, — серьезно сказал я. — Тебе нужно научиться быть боссом. Относись к своим людям хорошо, но в конечном итоге они будут работать на тебя. И если ты не можешь доверить им управление делами в твое отсутствие, значит, ты наняла не тех людей.
— Полагаю, дальше ты мне скажешь, что правила устанавливаю я.
— В ресторане, да. — Наклонившись, я провел кончиками пальцев по ракушке над ее ухом. Мне было приятно видеть, как она вздрогнула. — А со мной? Нет.
— Боже, ты такой предсказуемый. — Она отодвинула пустую тарелку. — Кстати, о Катандзаро, как долго ты еще, по-твоему, будешь в Штатах?
— Я думаю, осталось недолго.
— Ох. — Она посмотрела на свои колени и осторожно поправила салфетку. — Это очень плохо. Твои братья кажутся милыми.
Я все еще злился на Серхио за то, как он говорил со мной сегодня утром. Сегодня наше общение было кратким и сердитым, особенно когда наши попытки быстро найти Сегрето провалились. — Они могут быть такими.
— Кто из них тебе ближе всего?
— Серхио. Мы двое старших, и он мой советник, когда это необходимо.
— И что он тебе сказал обо мне?
Я удивленно взглянул на нее. — Почему ты думаешь, что он что-то сказал?