Последний конвой (СИ)

— Пригодится, — сказал он Михаилу, — обмотаем лагерь, все-таки «экран». Не бог весть что, конечно.
Когда фольгу сняли полностью, обнажился слой странной, очень тонкой, промасленной материи. Иваныч оттянул край и полоснул ножом, откинул в сторону. Михаил потянулся вперед, низко наклонившись над непонятным предметом. Щелкнул кнопкой фонаря, осветил обнажившуюся часть.
— Что это, Иваныч? Камень какой-то…
— Не знаю, — эхом отозвался дед, — непонятная штукенция.
Мишка наклонился еще ниже, потом встал на колени и пощупал сколотый край загадочного груза. Провел рукой по не очень ровной грани, поковырял ногтем, хмыкнул, невольно подражая старику. На пол грузовика посыпался мусор, обнажив небольшие углубления на поверхности. Михаил перехватил фонарь направив луч почти параллельно камню, принялся тереть и энергично отколупывать куски засохшей грязи. Через пару минут возни проступили очертания загадочных символов.
— На буквы похоже, — сказал Михаил, — странные, я таких не знаю.
— Скорее всего это руны или иероглифы, — пояснил дед, — да-а-а, непростая каменюка. И судя по упаковке, очень ценная. Так что, Мишаня, давай мы эту хреновину назад в тряпку завернем, от греха подальше, и обложим со всех сторон комплектами ОЗК. Пускай она дальше пока так, без упаковки едет, а ящик нам для лагеря нужнее.
— Щас все сделаю. Пять сек.
Михаил завернул отогнутый край материи обратно, обмотал куском веревки и завязал узел. Не особо стараясь, закидал каменюку связками резиновых комбинезонов. Пнул ногой в образовавшуюся кучу откатившийся противогаз.
— Вроде все.
— Ну вот и ладушки, — оценил работу старик, — Мишутка, давай еще один вскроем, вот этот, небольшой.
Михаил подхватил монтировку и шагнул к следующему контейнеру…
  
Глава 9
 
Лидия
 
7 февраля 32 года
Ненавижу море и морскую болезнь!
11 февраля 32 года
Фух… вроде начало отпускать. Как же мне было хреново все эти четыре дня, просто не передать.
Сегодня первый раз вышла из каюты на палубу. Качка уменьшилась, или это я к ней привыкла? Да нет, все-таки первое, — полный штиль, волн нет, одни мелкие «барашки». Море успокоилось, небо очистилось, значит, будем жить дальше.
А жарища-то какая! При отправлении всего десять градусов тепла было. Ну, так февраль же! А сейчас, уже тридцатник давит, не меньше. А может и больше. По ощущениям, как будто середина июня.
Ох, Лидка, Лидка, куда же ты дура поперлась? Это же Африка, — мертвый континент…
За то время, что я провела в каюте в обнимку с фаянсовым другом, а точнее сказать с нержавеющим, так как на кораблях унитазы металлические, мы прошли Черное море и вышли в Средиземное. Пока все пользовались привычными, устоявшимися еще до катастрофы названиями, может быть чуть позже появятся новые, а пока обходимся теми, что есть. Еще недельку и пройдем Суэцкий пролив, потом — Красное море, и высадимся в Эфиопии.
Вот оттуда и начнется настоящее путешествие. Африка, как много в этом слове…
Добралась до каюты капитана, у него единственного на корабле сохранился кусочек зеркала. Посмотрела на себя, и чуть не заплакала. Я и раньше-то красавицей не была, а теперь и вовсе мымра — мымрой. Одежда висит как на вешалке, бледная как смерть, щеки ввалились, губы растрескались, волосы паклей. Одни глаза и остались, огромные в половину лица и какие-то мутные. Кошмар!
Нет, так нельзя, нужно срочно приводить себя в порядок.
Спускаться обратно в каюту не хотелось, одна мысль об этом вызывала рвотные позывы. Не хочу на физиологию скатываться, но, когда из тебя течет, практически непрерывно, и сверху, и снизу, просто жить не хочется…
Сжала зубы, нервы в кулак, спустилась в каюту. Навела марафет, насколько смогла, снова выбралась на палубу. Взгляды мужиков изменились, вместо сочувственных, стали заинтересованными. Ну что же, это лучше, чем ничего, а там «будем посмотреть по ситуации».
* * *
Сегодня встретилась с начальником конвоя, попросила собрать личный состав для инструктажа. По-хорошему, это нужно было сделать еще в самый первый день, но «не шмогла я, не шмогла». Навалилось как-то все и сразу, а потом проклятая морская болезнь подкосила молодую и цветущую женщину, прямо «на корню подрубила».
  
Прививки всем еще дома сделали, с этим строго. Хорошо, большинство инфекций лечатся антибиотиками, но всегда есть шанс подцепить незнакомую бактерию или вирус. Все-таки другой континент, и болячки слегка иные, так что без инструктажа не обойтись.
Родион поморщился от моего появления, будто бы ему хину предложили, недовольно выслушал, но возражать не стал и команду собрал, причем в полном составе. Даже «научников» и «руководятлов» пригнал.
Серьезный мужик, с таким не забалуешь.
Стоял душный вечер, море спокойное, солнце садится, Юпитер пылает над горизонтом, вода мерно хлюпает за бортом. Прямо-таки идиллия. Мужчины расселись на палубе под брезентовым навесом, закурили, принялись внимать. Представилась им теперь сама, коротко рассказала, в каких экспедициях приходилось работать, с какими случаями сталкиваться. Смотрю, старшие прониклись, во взглядах даже подобие уважения показалось, во всяком случае, робкая надежда что все обойдется. А если что, «врачиха вроде ничего, опытная, вытащит с того света».
Начала рассказывать о профилактике, о симптомах новых болячек, при каких можно не беспокоиться, при каких сразу ко мне, а при каких накрыться простыней и ползти подыхать прочь от лагеря. Как опознать перегрев и солнечный удар. Как снизить температуру тела при лихорадке, если под рукой нет ни одного лекарственного препарата. Что делать если укусит тарантул или кобра. Кое-что о ядовитых мутантах «новой волны» поведала.
В общем, добавила оптимизма людям. Молодежь скисла, многих внезапно открывшиеся перспективы совсем не порадовали.
Наивные, вы даже не представляете, что вас там ждет. Действительность преподносит такие сюрпризы, какие не сможет придумать даже самая раскрепощенная фантазия. И лучше сейчас запугать, как следует, чем потом нянчится с половиной конвоя по пустяковому поводу.
Лекция затянулась часа на полтора, я даже сама удивилась, как быстро время пролетело. В конце переписала в список имена, фамилии и должности личного состава, включая «фашистов» и административное звено. Список получился внушительный, почти под сотню человек. Серьезная экспедиция, получается, нужно требовать у Быкова пару помощников. Сложно одной придется, да и, судя по всему, кроме заболеваний и несчастных случаев, не обойдется и без перестрелок. А это значит, понадобится ассистент, привычный к виду крови и оголенных внутренностей.
Эмиссар оказался умницей, без уговоров и возражений, вопрос решил прямо сразу на месте. Двоих? Значит двоих! Санинструктора из состава штурмовиков, «он хотя бы шприц в руках держать умеет, да и прикроет огнем, в случае чего». А также одного младшего научного сотрудника из «команды тунеядцев и бездельников», «все равно от него толку в экспедиции почти нет, пусть хотя бы делом будет занят». Кроме того, за группой закрепили водителя и микроавтобус, из-за брони напоминающий катафалк, с грубо намалеванными красными крестами на борту. За неимением лучшего транспорта, сойдет и этот, я не капризная. Пара носилок для «тяжелых» поместится, а большего и не нужно.
Выдалась свободная минутка, и я засела за список. Народищу! Никогда так много в экспедицию не отправляли. Что-то грандиозное запланировано, а между тем, официально объявлено, что везем экспериментальные, генетически модифицированные семена для колонии, жратву, горючее, медикаменты и всякую мелочевку.
Брехня! Вот как пить дать, цели у экспедиции совсем иные, только кто же простых смертных будет посвящать в тайны Метрополии?
И так, административное звено состоит из пяти человек:
Глава экспедиции, он же Эмиссар, — Родион Сергеевич Быков. Красавец мужчина, в полном расцвете сил. Ну, «настоящий полковник», чего уж там душой кривить.