Последний конвой (СИ)

  
Последний конвой
   
Эпиграф
 
Ничто не вечно в этом мире.
Мы и сами здесь временно,
всего лишь проездом,
из небытия — в вечность.
  
От автора
 
От всей души хочу поблагодарить Ольгу Кравченко, вместе с которой мы начинали писать этот роман. К моему большому сожалению, соавторство забуксовало по независящим от нас причинам, пришлось дописывать одному.
Ольга, на начальном этапе работы над книгой ваша помощь была просто неоценима. Во многом, тому, что книга вообще увидела свет, я обязан именно вам. Очень надеюсь, когда-нибудь мы еще поработаем вместе.
  
Глава 1
 
Родион
 
Засада была устроена по всем правилам военного искусства. Сначала взорвалась мина перед головной машиной, чудовищной силой взметнула песок в низкое мрачное небо, перечеркнутое косыми струями дождя. И тут же, практически без паузы, адски громыхнуло в самом хвосте колонны. Клубы черного дыма окутали поверженный автомобиль, языки багрового пламени принялись пожирать кузов. Нестройно затрещали автоматы Калашникова, визгливо застрекотал ручной пулемет, пули часто зацокали по листам бронеобшивки.
Догадаться о том, что их будут ждать в ущелье, оказалось несложно. Пожалуй, это было самое удобное место для нападения на конвой. Именно поэтому Родион поставил во главе колонны «Катерпиллер». Старичок Ката-сан выдержал уже несколько схваток, хвала Будде и японскому гению машиностроения, воплотившему в железо американскую разработку. Машина получилась действительно уникальная и надежная во всех отношениях. Массивный ковш принял на себя почти всю силу взрыва, а чудовищных размеров колеса вмиг смяли преграду завала и грубо расшвыряли по сторонам дороги. На секунду в свете мощных фар мелькнули полуголые человеческие фигуры, тут же скрывшиеся за камнями. Инстинкт самосохранения еще не совсем покинул дикарей.
Родион поднес к глазам бинокль и убедился, что колонна продолжает движение, почти не снизив темп. На крышах тягачей вертелись турели, короткими очередями тараторил спаренный крупнокалиберный пулемет. Выстрелы «падальщиков» теперь звучали значительно реже. Нападавшие смекнули, что добыча им не по зубам, и прекратили напрасную трату боеприпасов.
Вдалеке остался догорать ржавый «Камаз» хозобслуги, ранее замыкавший колонну. Не особенно и жалко: колымага уже разваливалась прямо на ходу. Ремонтники только вчера уговаривали пустить старую рухлядь на запчасти. Не уговорили, но видимо судьба этой машины была решена на самом верху небесной канцелярии. Плохо дело, теряем технику одну за другой, и ведь это в самом начале пути. До финишной ленточки еще так далеко, что даже страшно подумать.
Мина паршивая — новодел, больше дыма и грохота, чем поражающего действия. Повезло, в этот раз. Судя по звуку, боеприпасы у нападавших — китайские. Барахло! Может все-таки зря поддался уговорам Чекиста и построил короткий маршрут, нужно было и дальше держаться дельты Нила? Однако в излучине Новой Долины поместился целый десяток городков и мелких поселений, где наверняка есть выжившие, так что вероятность нападения увеличивается многократно. Лучше не рисковать по пустякам и объехать пустыней.
Эх, сейчас бы остановиться на полчасика, выпустить «фашистов» и зачистить это осиное гнездо к чертовой матери. Но нельзя, время не терпит, и слишком важный груз. Почти наверняка будут потери, а людей и так мало. Каждый боец на счету. Каждый ствол. Каждый патрон. Впереди еще больше трех тысяч километров пути. А сколько по пути банд встретим? Обидно будет, преодолеть полмира, и облажаться, не достигнув цели из-за самодурства начальника экспедиции.
Даже думать не смей! Мы доберемся! Обязательно доберемся. Мы не имеем права просто так сдохнуть в этих гребаных песках. Слишком многое поставлено на карту. А если точнее, на нее поставлено вообще все, что осталось у загибающегося человечества. Следующую экспедицию посылать будет просто не на чем, а пешком до Эфиопии не добраться.
  
Он осторожно выглянул в смотровую щель, сквозь густые клубы тумана брошенный автомобиль уже не просматривался. Выстрелы стихли.
Оторвались? Да, несомненно! Караван движется со скоростью самого медленного верблюда, но все-таки он движется! А это сейчас самое главное. Еще на шаг ближе к цели.
Он поднес к губам микрофон армейской рации и прокричал:
— «Коршун», первому на связь.
— На связи «Коршун», — прохрипела рация.
— Доложите обстановку.
— Едем, командир.
— Потери среди личного состава есть?
— Уточняем.
— Понял тебя, «Коршун», — Родион выключил рацию.
Через полчаса дождь прекратился, и в мрачном сером небе сквозь разрывы в тучах засияли сразу оба светила. Как всегда, переход от тропического ливня к невыносимой жаре произошел практически мгновенно, словно кто-то щелкнул невидимым выключателем, и сразу стало жарко. Еще минуту назад полоскало тропическим ливнем, а теперь жжет как у черта на сковородке.
Юпитер в это время года стоял очень низко над горизонтом, малюсенькая, но нестерпимо яркая точка сверлила левый борт командирского «Тигра». Корпус боевой машины ощутимо нагрелся всего за несколько минут. Короткий ливень не принес облегчения, только повысил влажность, отчего дышать стало еще труднее. Родион вытер пот рукавом форменной рубашки.
Проклятая Африка! Здесь слишком жарко для белого человека.
Водитель «Катерпиллера» выжимал из движка максимум, но трактор с самого рождения не умел двигаться быстрее сорока километров в час. А уж теперь стоило радоваться и двадцати. Впрочем, даже эта скорость являлась крейсерской для большинства технических средств из состава конвоя, многократно ремонтированных и модифицированных механиками самоучками. Иной экземпляр уже и опознать невозможно, собран из частей трех или четырех автомобилей самых разных производителей. Земная техника доживает последние дни, технологии воспроизводства запчастей утеряны, все запасы давно исчерпаны. С радостью пересели бы на лошадей, но бедняги вымерли одними из первых. Последняя стадия упадка технической цивилизации, — деградация. Впереди полный распад, возврат к первобытно-общинному строю, собирательству и людоедству. Впрочем, последнее уже давно практикуется, и не только в Африке, но и в Азии.
Ровный гул двигателей успокаивал, вгонял в сонливость. Родион резко открыл слипающиеся глаза, растерянно помотал головой, осмотрелся. Песчано-каменистая местность практически не изменилась, если не считать того, что тени сильно укоротились. Время суток близится к полудню, еще немного, и старенькие движки, изнасилованные немилосердными нагрузками, начнут капризничать. Нужно останавливаться на дневку, иначе рискуем перегревом и выходом из строя части техники. Да и люди не железные, через пару часов начнут терять сознание от усталости и невыносимой жары. Дневка посреди пустыни близка к самоубийству, но другого выхода у нас нет. Судя по карте, до воды еще четыре часа пути. Но карты слишком часто врут, так что расстояние можно смело удвоить. А может быть и утроить. Нет, это слишком далеко! Придется останавливаться.
Родион потянулся к рации, щелкнул тумблером:
— Внимание всем! Стоп конвой.
Дружно заревели сигналы множества автомобилей. «Катерпиллер» на ходу перегазовал, пустив к небу черные клубы дизельного выхлопа, и резко свернул вправо, на ходу опуская огромный, слегка закопченный утренним взрывом ковш. Практически не снижая скорость, он врезался в небольшой холм и словно гигантским ножом принялся сдирать слой почвы, формируя овальную защитную насыпь в направлении ослепительной точки Юпитера.
Колонна остановилась, захлопали дверцы, быстро и ловко на грунт выпрыгивали люди, загремели открываемые борта спецтехники. По песку поволокли брезент для палаток, металлические колья, различную утварь. Группа «фашистов» привычно заняла круговую оборону. Демонтировали и установили на насыпи один из крупнокалиберных пулеметов.