Даханавар (СИ)

— Ния, ты это читала?
— Да, мы обе читали дневник пока ты спал. Я не знаю, что случилось с моим братом, там в подземельях, прошел ли он Лабиринт или нет, но я готова отдать всё, что имею чтобы узнать о нем хоть что-нибудь.
— Понимаю. Значит пришла пора и мне пройти Испытание. — Илая уверенно поднялся из кресла.
Сибрис подскочила со своего и придержала юношу за локоть.
— Ты уверен, что достаточно хорошо себя чувствуешь? У нас еще есть время до заката. Всего несколько часов, но ты можешь отдохнуть еще немного, набраться сил! — девушка встревоженно заглядывала в глаза Илае. В её серых зрачках сквозило беспокойство и страх и еще что-то такое, что Илая прочел как мольбу. Мольбу не к нему, но ко времени, что бы оно не бежало столь быстро, мольбу отсрочить решающий момент в их жизни хотя бы ещё на час, на два и дать её побыть вместе со своим подопечным.
Ния опустила глаза, она старалась не смотреть на Сибрис и Илаю. Под сердцем юной харемки что-то шевельнулось, что-то темное, неясное, горькое и так похожее на зависть.
— Сибрис! — Илая ласково обнял подругу за плечи, его голос был тихим, но тон уверенным. — Уверяю тебя — я в полном порядке. Но если тебе или Нии нужно отдохнуть…
Сибрис покачала головой, русые пряди упали на её грустное и решительное лицо.
— Нет, Илая, не стоит думать о нас. Я и Ния в порядке. — она едва слышно вздохнула и улыбнулась глядя юноше прямо в глаза. — Ты же сам знаешь ради чего мы сюда пришли. Зачем оттягивать неизбежное?!
Солнце начало клониться к западу, убавляя свой ясный золотистый свет, но всё еще стараясь прогреть серые громады гор. В погребах было холодно и сухо, мягкую темень разгоняли рыжие язычки пламени факелов. Илая подошел к огромной винной бочке, перекрывавшей вход в глубины подземелий. На полу в пыли еще виднелись следы того что бочка иногда меняла свое положение. Изрядно поднатужившись Илая и девушки совместными усилиями сдвинули её с места, благо она была пустая. Их глазам открылся наполовину разобранный пролом в стене.
— Этот Амбросиус был сильны малым, как я погляжу. — пробормотал Илая утирая выступивший на лбу пот.
— Он был даханаваром. Мутация изменила его тело сделав намного сильнее обычного человека. — согласилась Сибрис.
Она отпила воды из поясной фляги по очереди предложив сделать то же своим спутникам, но оба отказались.
— Интересно, как с такой махиной справился твой брат? Да еще и вернул бочку на место? Смотря на тебя, Ния я не сказал бы, что харемы народ великанов. — в ответ на вопрос Илаи Ния засмеялась.
— Если бы ты видел Ла-Тонга ты бы понял. У него было прозвище, которое ему очень шло "медвежонок". Когда ему было семь он отправился на свою первую одиночную охоту и вернулся с добычей — двухлетним детенышем горного медведя. Мой брат убил его без всякого оружия просто свернув зверю шею.
— Я слышала, что медведи водящиеся в Аталасских горах выростают до невероятно крупных размеров. — заметила Сибрис.
— Так и есть. — согласилась юная харемка. — Тот медвежонок был на голову выше моего брата и уже считался опасным противником для неподготовленного охотника.
В петли на стенах были вставлены свежие факелы. Илая, шагавший впереди их маленькой процессии поджигал их освещая себе и девушкам путь. Они шли по широкому коридору, на стенах которого повторялся один и тот же орнамент. Рисунок был похож на разрезанную пополам ракушку огромного моллюска — гигантскую спираль со многими изогнутыми в разные стороны отростками внутри. Илая высказал предположение, что это рисунок Лабиринта, который они вскоре увидят, девушки согласились. Их предположения полностью подтвердились, когда коридор кончился и перед ними раскинулась зала, похожая на перевернутую вверх дном чашу. Широкое кольцо плит полированного белого мрамора, служивших полом в этой зале, сужалось вокруг каверны серого камня в её центре. По периметру залы, куда не падал человеческий взор, шли ровные ряды мраморных колонн их было около нескольких сотен. Ровные и гладкие они, как белоснежные ребра, держали на себе всю мощь навалившийся сверху каменной плоти горы. На самом верху их изогнутые навершия смыкались объединенные огромной позолоченной эмблемой Черного Солнца. В её центре, как и по центру кулона на шее Илаи была вырезана руна "Даш". Она источала мягкое призрачное молочное сияние, наполнявшее залу инфернальным светом. Прямо по центру между потолком — шедевром зодческого искусства и вульгарной серой каменной ямой в полу завис, Зеркальный Лабиринт. Он действительно был из зеркал, вот только они были совершенно черные и вырезанные из материала похожего одновременно на камень и воду. Отражения в их глубине будто плыли подчиняясь медленному и плавному ритму, а по тому создавалась иллюзия того что сам лабиринт движется вместе с отражениями. Смотря на него все трое невольно задались вопросом — что это? Невероятной сложности гениальный механизм или это живой дышащий организм?
 
— Он пугает меня. — прошептала Сибрис. — Но я всё равно не могу отвести глаз от его красоты!
— Я тоже. — шепотом согласилась Ния.
Акустика зала была потрясающей и шепот девушек прозвучал довольно громко. Илая вздрогнул, поглощенный созерцанием Лабиринта он не сразу осознал, что находиться в зале не один. Черная магия зеркал манила его, звала заглянуть в свою блестящую глубину, завораживала.
Ко входу в Лабиринт вели три широкие мраморные ступени, Илая снял куртку, рубаху и ремень на котором висели походная поясная сумка и ножны. На обнаженную мускулистую грудь тяжелой стальной каплей лег медальон. Илая обнял по очереди сначала Нию, потом Сибрис. Он не проронил ни слова. Вынул меч из ножен и уже был готов ступить на первую из ступеней, когда услышал как Сибрис окликнула его.
— Илая! Стой!
Он обернулся. Сибрис подошла к нему в её руках мягко светился клубок шерсти — давний подарок хозяйки рощи Иеле.
— Знаю, что это прозвучит глупо, но я вспомнила одну старую сказку в ней тоже был герой, которому предстояло пройти лабиринт и убить чудовище, что бы спасти свою возлюбленную. В сказке герой перепоясался длинной косой своей невесты, что бы потом вернуться по ней обратно из лабиринта.
— Сибрис, не надо, я всё равно должен пойти туда. — юноша сделал шаг на встречу черным зеркалам.
Илая не хотел продолжать разговор, но девушка настаивала:
— Просто позволь мне это сделать!
— Ну хорошо, если тебе от этого будет легче. — согласился юный даханавар.
Сибрис быстро обвила его пояс несколькими петлями шерстяной нити и крепко завязала узел, потом она приподнялась на цыпочки, что бы дотянуться до стоящего на первой ступени Илаи и сухо чмокнула его в щеку.
— Возвращайся поскорее. — у самого его уха прошелестели её слова.
Последнее что Илая увидел прежде чем скрыться за черными зеркалами были две девичьи фигурки крепко прижавшиеся друг-к-другу и с надеждой глядящие ему в след. А потом он сделал еще шаг и провалился в ночное небо полное колких холодных звёзд.
Илая медленно шел вперед, держа обнаженный клинок наготове. Сердце гулко билось в его груди и его удары эхом отдавались в барабанных перепонках. Было очень тихо. Глаза быстро привыкли к полумраку Лабиринта. По обеим сторонам от Илаи так же медленно, след-в-след, за ним скользили его многократно умноженные отражения. Поверхность зеркал на ощупь оказалась обжигающе холодной, но в самом Лабиринте холода не чувствовалось. Чем дальше он уходил от начала Лабиринта тем сложнее ему было осознать как долго он здесь находиться и как далеко продвинулся вглубь. Изматывающее, монотонное ожидание неизвестного сводило юношу с ума. Илая пытался отстраниться от этого чувства и стал подмечать малейшие изменения в зеркальных отражениях самого себя. Вскоре он начал замечать, что вслед за его отражениями в зеркалах следует неясная тень. С каждым его шагом тень росла и наливалась тьмой, как плотью. Она на краткую долю секунды возникала на самом краю его зрения то справа, то слева, то позади Илаи. Юноша понял, что эта тень кружит вокруг него, играет в кошки-мышки, что когда кольцо сожмется тень атакует.