Даханавар (СИ)

Невысокое, ростом едва достающее до бедра взрослого человека, мохнатое и красноглазое создание склонилось над спящей девушкой. У этого существа было худое удлиненное тело, покрытое редкой и клочковатой бурой шерстью. По бокам из этого тела вырастали четыре костлявые когтистые конечности. Вытянутая как у собаки морда переходила в тонкий хоботок, который сейчас присосался к незащищенному горлу Сибрис. Маленькие красные глазки существа злобно горели, неотрывно следя за перемещением Илаи. На голове существа стояли торчком острые кожистые уши. Илае хватило этого краткого мига, чтобы принять решение и ринутся вперед, целясь острием меча прямо между горящих ненавистью красных глаз. Мрак вновь поглотил пещеру, но стремительный порыв юноши не был напрасен. Мерзкое создание оторвалось от трапезы и метнулось прочь в противоположный угол пещеры. Оно недовольно застрекотало в темноте. Илая понял, что все же, несмотря на свою почти полную слепоту, задел чудовище, когда увидел, что в темноте на полу пещеры стали появляться слабо светящиеся пятна и следы. Кровь ночного гостя светилась в темноте, подобно гнилушке. Это существенно облегчало задачу юноше. Илая постарался занять такую позицию, что бы тело Сибрис оказалось у него за спиной. Прикрывая подругу, Илая приготовился к нападению и не напрасно. Раненая тварь стала медленно перемещаться из угла пещеры к выходу, однако она совсем не собиралась покинуть поле битвы. Издавая стрекочущий звук, она призывала на помощь своих собратьев. Вскоре ей ответили десятки стрекочущих глоток. Из белесого тумана, окутавшего выход из пещеры-западни, стали появляться все новые и новые красноглазые бестии. Подобно стае волков, загнавших свою жертву в западню, они медленно проскальзывали в пещеру, присоединяясь к раненому сотоварищу. Когти тварей в пещере собралось около десятка, их стрекотание вдруг стихло. Стихли те их собратья, которые пока оставались вне пещеры, блестя голодными глазами из густого тумана. Илая понял, сейчас они нападут. Так и случилось.
Раненая тварь прыгнула первой. Она тянула к юноше свои скрюченные когтистые лапы, желая вцепиться в его одежду и волосы, но была рассечена на двое в полёте. Острейший клинок меча отправил бестию в преисподнюю. Мерцающая во тьме кровь окрасила меч, стены и потолок, пещеры, упала на шкуры сотоварищей твари, делая их видимыми для Илаи. Они напали на него всем скопом, взбешенные смертью своей предводительницы. Илая рубил, колол, отбрасывал тварей пинками. Меч, обагренный в их крови, будто горел призрачным пламенем, позволяя юноше хоть немного видеть во тьме. Илая косил тварей этим мечом, как скашивал в далеком детстве найденной палкой высокую, жгучую крапиву. Острый клинок, без труда рассекал хрупкие тельца тварей, разрубал их тонкие кости, отсекал жадно тянущиеся к врагу лапы и хоботки. Крови в них было много, разрубленные мечом твари, взрывались, как гнилые пузыри с тухлой водой. Вскоре почти вся пещера от потолка до пола была забрызгана их дурно пахнущей водянистой кровью. Илая тоже был в этой жиже с ног до головы. Как он не старался, в пещеру лезли новые и новые бестии. Благо за один раз внутрь проникало не больше десятка, но и этого было предостаточно. Илая чувствовал, как немеют от постоянного вращения и рубящих ударов кисти. От вездесущей крови существ, пальцы рук были предательски скользкими. Илая боялся, что тяжелый меч выскочит из его рук и тогда ему и Сибрис наступит конец. Он старался удержаться на ногах при каждом глубоком выпаде, но вот под сапог попалась чья-то отрубленная скользкая клешня. Илая почувствовал как почва уходит из-под ног, увидел как тварь, которой он только что отрубил хобот летит на него, сверкая алым убийственным взглядом, почувствовал как еще одна добралась до его ноги и пытается ползти по ней вверх. Юноша выставил перед собой меч, в последней попытки защитится и крепко зажмурил глаза. Мерзкая кровь обагрила его, верный клинок рассек нападавшую бестию пополам. По коже щеки скользнула мокрая шерсть разрубленной плоти чудовища, она смачно плюхнулась возле самого уха Илаи, издав мерзкий чавкающий звук. От вони тварей и горечи их тухлой крови, просочившейся сквозь сомкнутые губы, к горлу Илаи подкатила желчь. Сплевывая и отряхиваясь, он постарался отползти к Сибрис, чтобы хоть немного прикрыть ее собой от нападающих со всех сторон тварей. Но никто больше не нападал. Даже та мохнатая бестия, которая хотела заползти по его ноге, сейчас валялась рядом похожая на грязный старый мешок из козлиной шкуры.
 
Илая протер глаза, пытаясь их очистить. За его спиной едва слышно дышала Сибрис, а на входе пещеры кто-то стоял. Кто-то слишком высокий и худой, чтобы быть одним из напавших ранее чудовищ.
— Кто-бы ты ни был, не подходи! — закричал Илая, когда фигура сделала шаг внутрь пещеры.
— Это не очень-то вежливо звучит из уст того, кого я только, что спасла от пелли! — обиженно произнес глухой голос.
Было плохо видно, кровь лохматых существ начала тускнеть остывая, но Илая все же разглядел гостя, точнее гостью.
Высокая худая старуха, с длинными редкими седыми пасмами на почти лысой голове, кокетливо украшенной засохшим венком из травы и цветов. Она была одета в такое старое и рваное рубище, что ткань почти не прикрывала ее иссохшее мосластое тело. Старуха опиралась на длинную суковатую палку, служившую ей посохом и с интересом, рассматривала двух выживших людей, лежащих на полу пещеры среди кучи лохматых трупов.
— Так, так, так! — пропела она. — Что тут у нас? Похоже двое путников сбились с дороги и попали в западню расставленную хитрыми пелли.
— Если это твоих рук дело старуха, клянусь, я рассеку тебя пополам, как одного из этих! — Илая воинственно пригрозил гостье, указывая на одного из мертвых пелли.
Он уже поднялся на ноги и теперь, был готов снова защищать себя и свою подругу.
— Я?! Наслала на вас пелли?! — старуха затряслась в приступе немого смеха. Ожерелье, собранное из мелких косточек и позвонков животных, на ее длинной морщинистой шее затряслось в такт сотрясавшему дряхлое тело смеху. Оно издавало тихий мелодичный перестук.
— Идиот! Я спасла вас! — гневного сказала она, резко оборвав смех. — Вы сами залезли в эту нору, находящуюся возле проклятого болота, ставшего логовом сотне голодных пелли. И если бы я вовремя не подоспела, к утру от вас не осталось бы и следа. Пелли выпили бы вашу кровь, высосали мозг из ваших костей, а тела утащили бы с собой в омут, чтобы съесть вас, когда болотная вода размягчит ваши мышцы и кости! Ты должен быть благодарен мне мальчишка! А не наставлять на меня эту железяку!
— Ну извини, я не мог знать, что ты на нашей стороне. — примирительно произнес юноша.
— Ты ошибаешься, я не на чьей стороне. Просто я не терплю, когда в моей роще твориться подобное безобразие!
— В твоей роще? — удивленно переспросил Илая. Было несколько неожиданно услышать о том, что эти земли могут принадлежать подобной сумасшедшей оборванке, ведущей себя так будто она была какой-нибудь высокородной леди.
— В моей роще! — старуха утвердительно кивнула. — Зови меня Матушка Иеле. Знай, юноша, я уже была тут еще в те далекие времена, когда эти могучие деревья — она указала рукой позади себя, туда, где из пещеры виднелись пушистые и стройные лиственницы — были еще тоненькими прутиками. Я оберегала их, растила, как родных детей и я буду здесь пока последнее из деревьев не высохнет и не падет прахом на эту землю!
Женщина гордо расправила свои костлявые плечи и величественно приподняла острый подбородок, всем своим видом говоря, что сказанное ею есть неоспоримая истина. Илая не стал с ней спорить. Пусть эта сумасбродная старуха несет любую околесицу, но пока она не стремиться навредить ему или Сибрис, он закроет глаза на ее странное поведение.
— Похоже твоей спутнице необходима помощь — сказала старуха. — Эта пещера не лучшее место для вас обоих. Так что. юноша, бери свою подружку на руки и следуй за мной. — она развернулась и пошла прочь из пещеры, абсолютно уверенная в том, что Илая последует ее совету.