Серега и мясорубка (СИ)

Через пару недель часть дрессируемых отсеялась — воевать дальше отправили самых колченогих, паталогически не способных идти строем в ногу, вбивая подошву армейского ботинка в асфальт с достаточной яростью. Что удивительно, преображенцы достаточно спокойно вписались в коллектив настоящих вояк. Над ними слегка подшучивали, мол от Кремлевских головорезов ожидали большего в плане «тяни носочек, выше ногу». Отмазки в стиле «мы не танцоры, мы по другой части» помогали слабо. Если честно, на первых порах «москвичи» выделялись на общем фоне — посвежее, помоложе. А потом вся парадная «коробка» военнослужащих нивелировалась и стала маршировать так, что аж дух захватывало. У них самих. А дрессировщикам было всё мало и мало. Гоняли до обеда, но этого хватало, чтоб всю вторую половину дня бойцы валялись на своих узеньких армейских койках. И это притом, что никаких других тягот армейской службы типа нарядов или уборки помещения на них не легло.
Удивительнее всего было то, что коллектив громко не роптал, сильно не буянил по поводу муштры, а сжав булки упорно вколачивал подошвы в асфальт. По неведомой нам причине все избранные для парада ощущали себя именно что Избранными. Пройтись маршем по Красной площади все как один считали честью. Ради такого можно и потерпеть. Как сказал один из бойцов: «Может, в моей жизни больше ничего сравнимого с этим и не случится! Я до самой смерти помнить буду этот парад». Такая вот петрушка.
При этом люди продолжали оставаться людьми, то есть чуть-чуть пьющими, строящими иерархические отношения в коллективе, вымещающими недовольство на своих товарищах. Один из таких немного борзых товарищей наехал и на Серегу. Повод был пустяшный, а причина таилась внутри черепушки бойца. Скорее всего он решил, что спокойный добродушный парень будет лёгкой целью и отступит под наездом бывалого вояки. А нет, не проехало: Серёга насупился и подошёл вплотную к оппоненту. Он очень не любил насилие и с детства предпочитал борьбу драке. Вернее сказать, почти никогда не дрался. В самых крайних ситуациях предпочитал обездвижить временного противника или закончить конфликт ударом чем-нибудь тяжелым по голове настоящего врага. Такой вот бесконфликтный человек наш герой.
Стоящий уже не напротив Башки, а практически грудь в грудь противник был выше на полголовы, что стало особенно заметно только сейчас. А еще Преображенец возмущенно сопел, не выказывая ни малейшего намёка на желание отступить. Детский сад какой-то, кто будет лезть в драку настолько тупо? Первое же движение, когда кулак должен с короткой дуги впечататься в солнечное сплетение Резкого, спровоцировало того на ответные действия. Лошара не придумал ничего умнее, чем по-детски толкнуть Башку двумя руками. Уже отлетая назад, Башкатов понял, что его кулак не достал противника. Сам он запнулся за кровать и перекувыркнулся через неё, приложившись затылком об пол. Поднимаясь, агрессор чувствовал головокружение, лёгкую слабость и неготовность продолжать драку. К счастью, его противник не воспользовался возможностью добить соперника, пребывающего в нокдауне. «Не боец этот Резкий, хотя и в самом деле резкий кадр» — так решил для себя Башка, присаживаясь на койку. Ему очень нужно было посидеть и привести мысли в порядок.
— Хренасе, ты его швырнул!
— Он первый начал. — Спокойно заключил Серёга, тем самым давая понять, что продолжения драки не будет.
— Башка, на ужин пойдешь? — Драка дело житейское, ни коим образом не отменяющее приём пищи.
— Отстаньте от него, пусть отлежится. По ходу, контузию словил от Резкого. Серёга, пошли на ужин!
— Не, я доставку заказал. Вы там сами мою порцию дербаньте, как хотите.
Серёга был не единственным, кто усиливал свой паёк за счет заказа еды в посёлке. Двадцать первый век привнес в общество не только мобильную связь, но сервис нового уровня. И люди этим пользуются в полный рост не только в столице. Нормальное дело — к КПП подкатывает велосипед или автомобиль-развалюха доставщика, а там к нему выходят бойцы, страждущие нормальной неказенной пищи. Кто-то заказывал готовые блюда чаще, кто-то реже. Серёга питался на стороне интенсивнее всех, имея возможность вкусно питаться, он не пренебрегал ею. А окружающие ему не указ, если им денег жальче, чем свой организм, то и пускай.
 
Один из товарищей по парадной коробке так вообще сидел в режиме жесткой экономии. Жена, отправившая его на спецоперацию, выгребала практически всё жалование с помощью второй банковской карты. Оставляемых бойцу двадцати тысяч в месяц хватало впритык. Серёга поначалу втайне подсмеивался над подкаблучником, а потом в голову пришло, что ситуации в жизни бывают разные. А ну как этот дядька запойный или игроман какой-нибудь? Может, ему деньги на руках вообще противопоказаны? Особенно в плане наличия совместно нажитых детей, которых надо кормить. Кстати, оказалось, что ситуации, когда мужиков гнали воевать именно жёны, были не такими уж редкими.
В этом взрослом мире взрослых военнослужащих никто не кошмарил бойцов в отношении пользования мобильными телефонами. Общение Серёги с Рыбкой происходило чуть ли не ежедневно, причем в видеорежиме. Серёга находил укромное место, где в зону видимости его камеры не могли попасть другие бойцы, а заодно и им не будет видно или слышно Рыбку. Личные отношения наш герой не выносил в общественное поле, ему было бы неприятно, если бы кто-то услышал, как он мурлыкает со своей девушкой. Даже когда Серега и Рыбка обсуждали вполне бытовые вещи. В результате одной из таких бесед досуг сводного парадного батальона весьма разнообразился.
Серёга еще в Москве под влиянием Рыбки и её компании приобщился к настолкам. Мало того, он даже в свою осеннюю поездку на передовую отвез несколько игр в роту двоюродного брата, а тут напрочь протупил. С другой стороны, его рюкзак и без того был забит всякими «нужными» вещами вплоть до капронового шнура и сухого горючего. Кто ж знал, что судьба имеет такое чувство юмора? Мало того, что ничего для развлечения не взял сначала, так не вспомнил и потом. А после разговора с подругой как просветление настало: он купил через одну из торговых площадок несколько игр. Классическая «Монополия», пара карточных игр по мотивам мира «Сталкер», забавная совсем примитивная бродилка с кубиком и фишками — всё пришлось в тему. Тела, измученные дрессировкой, жаждали чего-то эдакого, веселого и ненапряжного. Футбол? Идите-ка вы со своим футболом, ноги сейчас не тот орган, который просит разминки! Голова совсем другое дело, особенно когда её использование не чревато серьёзными проблемами. Играли только ради поржать, даже щелбаны забраковали в качестве средств расчета забраковали. Тем более, что в «Монополии» перед игрой раздавали «денюжки». И да, редкий случай — правила этой игры знали все, кроме отдельных нюансов, конечно.
Самый главный начальник, однажды вечером в рамках контроля пришедший в казарму, был поражен атмосферой игры и веселья. Без алкоголя, без ставок, без запаха наживы и алчности. Контрактники и сами были удивлены, что можно проводить досуг таким способом. Развлечение было практически безальтернативным, тем более что телевизор в расположении отсутствовал.
— Это кто у нас такой умный? Кто догадался детские игры притащить в батальон? — По голосу было ясно, что подполковник не гневается.
— Это всё Резкий выписал, он у нас массовиком-затейником подрабатывает.
— Ага, понятно. В советские времена таких затейников замполитами звали. Дело хорошее, объявляю благодарность!
— Служу России!
Нет, медаль за этот подвиг ему не вручили. За рассказ сослуживца о приключении на передовой Серёге тоже ничего не обломилось. Тогда с какого перепугу мы вам заранее сказали, что Серёге вручат аж три медали? А вы ждите, скоро всё выяснится. Или не очень скоро, но будет именно так.
В апреле еще несколько человек отсеяли, а весь сводный батальон отправили на подмосковный полигон Алабино. Туда, где уже оттачивали своё мастерство представители всех родов войск, а точнее курсанты военных училищ разной специализации. Потратить пару месяцев на шагистику из четырёх лет обучения в училище никому не казалось совсем уж дебильным вариантом. Хотя офицеры сейчас были востребованны, сильно востребованны в свете сложной военно-политической обстановки. Офицеров и контрактников, этих псов войны и профессиональных защитников страны с началом спецоперации стало катастрофически не хватать: одни были отправлены на передовую, другие, кто успел, не стали продлять контракт с Родиной. Ведь одно дело — стоять грудью за Отечество в мирное время, и совсем другое — защищать её на самом деле, когда идет не война, но что-то очень на неё похожее. Не все готовы менять свою кровь на деньги, тут склад характера нужен особый.