НеТемный 4 (СИ)

Я остановился, почувствовав жжение в пальцах и на щеке. Яд? Точно, кажется, это яд упыря…
Тело окутало слабостью, и я осел на колено. Вот же вонь небесная, какая огромная доза.
— Что, скотина, теперь понял, на кого напал⁈ — тот расхохотался, разглядывая моё побледневшее лицо.
Я в это время лихорадочно прокачивал бросский огонь по венам, особенно стараясь в поражённых участках. Да твою ж Бездну… Я попытался призвать Тьму, чтобы усилить пламя, но тёмный яд имел хитрость в составе, и с трудом давал это сделать.
— Ты посмел встать на пути у Кровавого Господина? — повесив лук на плечо, лучевиец расслабленно двинулся ко мне, — Он знает, кто такие броссы, и знает ваши слабые места.
Бессильно стискивая и разжимая кулаки, я пытался сдвинуться с места, но тело практически не слушалось. Моя кожа уже пылала, реагируя на солнечные лучи и намекая, что частью я уже превратился в упыря. Будь на моём месте обычный троецарец, я бы уже обуглился, но бросская кровь сопротивлялась, как могла…
Внезапно моих мыслей коснулся голос. Мальчишечий, ещё не сломавшийся.
«Вечное Древо, помоги…»
Сам не зная почему, я спонтанно повторил это:
— Вечное Древо… Помоги…
Я вздрогнул, когда неожиданно стало легче. Будто целительная волна пронеслась по телу, а следом и бросское пламя, резко выжигая остатки яда.
— Что? — лучник замер, почуяв неладное и перестав улыбаться. Потянулся, снимая лук.
Сзади торопливо зашуршала трава. Это очухавшийся мечник разбежался, выставив клинок и метя мне под лопатку:
— Сдо-о-о-охни!!!
Одно движение корпусом, он промахивается, и мои пальцы оплетают вооружённую руку. Я подхватываю его за горло, подбрасываю, помогая набрать ещё скорости… и просто метаю живой снаряд в лучника.
Тот как раз успевает выпустить стрелу, но попадает в своего же. А потом мечник сносит его, и оба летят кубарем до первого же дерева.
Сорвавшись вслед, я оказался рядом спустя мгновение. Лучник ещё попытался вскочить, схватившись за кинжал на поясе, но один удар дубиной резко охладил его пыл.
Проскользнули перед моими глазами секреты лучевийца. «Предатель, желающий свержения своего короля… Там его ждёт смерть, и он скрывается здесь, в Троецарии, на самом деле работая на брата короля. И Кровавый Господин не должен узнать, что у Шан Куо свои планы…»
— Вот же у вас змеиное гнездо, — я улыбнулся, нервно потирая опухшую щёку, — Прямо как у нас было.
Вот теперь все противники повержены… и, главное, живы.
А, нет. Первый послушник, который так и висел на деревце, издал истошный крик, когда его перехватила пасть медоежа. Тот рванул тщедушное тельце и стал трепать, нахлёстывая из стороны в сторону прямо по оттопыренным иглам. Когда тот замолчал, Бам-бам его отбросил куда-то в траву и повернул голову в сторону валяющихся лучника с воином.
Стоп! А ведь медоёж уже успел добить ошпаренного воина⁈ Когда он успевает?
Я тут же рванул к лучнику, забирая левее, прямо наперерез летевшему туда медоежу.
— Бам-бам, твою мать!!! — плечом я влетел в тушу зверя, благо тот вовремя сложил иглы, и оттолкнул его, — Нельзя!
Тот зарычал, пытаясь обойти меня, и даже хватанул за пятку корчащегося отравленного воина. Я всунул в пасть медоежу топорище, расклинивая ему зубы:
— Бам-бам, нельзя! — я перехватил его за шею, чуть придушивая и заглядывая в глаза, — Отравишься!
Тот всё же меня услышал. Он недовольно поморщился, выплюнул добычу, и, отойдя с демонстративным равнодушием, уселся в траве. Радовало, что эта тяжеленная туша, любящая пошалить, всё-таки меня слушалась.
Корчащийся в судорогах мечник окончательно почернел, прежде чем затихнуть. Его губы едва оттопырились из-за выросших клыков. И вправду это был яд упыря…
На всякий случай я осмотрел порез на своей руке. Он посинел, заметно воспалившись, но моя интуиция подсказывала, что яд уже побеждён. До чего же хороша бросская кровь…
— И Вечное Древо, да-да, — кивнул я.
Я огляделся ещё раз, но больше сюрпризов не было. Один язык остался, остальных услужливо добил медоёж. На всякий случай я намекнул Бам-баму, чтобы человечину жрать не смел, раз уж он увязался за мной.
 
— Господин Малуш! — из травы вылетел Лука, — Там это…
— Что?
— Господин Виол упал.
* * *
А упал господин Виол потому, что забыл, как действует магия «купола тишины» на бардов. Когда он пересёк границу, его просто оглушило, будто приложило дубиной.
Зато теперь мы сидели на полянке, собрав всё оружие и пожитки поверженных врагов. При беглом осмотре их арсенала обнаружилось ещё немного золота и еды… Защитные артефакты у всех, к сожалению, полопались — ну не были они рассчитаны на сражение с разъярёнными медоежом и броссом.
Лучник, кстати, оказался более богатым на артефакты. У него обнаружился такой же красный камушек с лапками, и даже ответная «брошь хозяина», которая позволяла управлять своей жертвой.
Стрелы у него были помечены разным оперением. Определив, что в мечнике торчала стрела с красной меткой, я достал такую же. Значит, красная краска — яд упыря.
— Маюнова грусть, они что тут собирались устроить, — проворчал очнувшийся бард, потирая затылок, — Ох, как же меня приложило.
— Они собирались убить тебя, — хмыкнул я, разглядывая набор стрел.
Красные, красно-жёлтые, голубые и обычные белые пёрышки. Что бы это значило?
Лучевиец так и не пришёл в себя, и я ещё раз коснулся его дубиной. Те же отрывистые видения…
'Предатель, которому грозит в Лучевии казнь. Он убил собственных жену с ребёнком, опасаясь, что они выдадут его… Потом всё равно бежал в Троецарию, где работает на Кровавого Господина.
Казнь ему грозит, пока в Лучевии властвует сегодняшний король, поэтому он и помогает брату короля, великому Шан Куо… Кровавый Господин, живущий под Моредаром, думает, что лучевиец служит ему, но это не так.'
Ого, во второй раз даже чуть подробнее вышло. Уже делаю успехи. И, надо сказать, мне повезло — из всего отряда это был единственный человек, который знал больше, чем другие.
А ещё я испытал некое облегчение, узнав про историю с его женой и ребёнком, а то совесть лиственника начала меня уже колоть. Теперь я хотя бы знал, что вместо души у этого ничтожества только гниль, и его страдания меня нисколько не тронут.
Жалеть конченных злодеев? Помнится, мы такой ересью извели целый Орден Света.
— Виол, не мог бы ты с Лукой осмотреться? — спокойно спросил я, — Вдруг что найдёте рядом? Да и надо бы присмотреть, нет ли уже кого поблизости.
Бард сразу понял, к чему я клоню.
— Ну, громада, пацану уже пора бы привыкать к суровой жизни. Пусть смотрит. Видит Маюн, я тоже хотел бы…
— Может, тогда ты подержишь меч, пока я его допрашиваю?
Виол сразу примирительно поднял руки:
— Понял, громада, всё понял. Пойдём, Лука.
— А что значит «подержать меч»? — спросил мальчишка, уже удаляясь с бардом в лес. За ними вслед сразу припустил Бам-бам.
Тьфу ты, смердящий свет… Вот ведь кличка, броссы засмеют потом.
Раздев лучевийца догола, я привязал его к стволу, потом без жалости приколол его ладони парой ножей к дереву, сразу так намекнув, что с разбойниками у меня разговор короткий. На всякий случай я распахнул ему челюсть, наскоро обследовал зубы в поисках секретной капсулы с ядом.
До чего ж толстые пальцы, весь рот ему порвал. Ага! И вправду, вот она. Чем бы поддеть?
В итоге, когда тот очнулся, я и так уже изрядно над ним поработал. Задёргавшись, он заорал от боли, и пришлось ему показать перед носом наконечник стрелы. Лучевиец сразу притих.
— Хочешь умереть в муках? — улыбнулся я.
— Тот, кому я служу, легко воскресит меня!
Тут же он расхохотался, глядя мне в глаза, а потом стиснул зубы и двинул нижней челюстью. Так мы и сидели несколько секунд, с улыбкой глядя друг другу в глаза, пока до лучевийца не дошло, что он не умирает.
— Какого⁈ — тот застучал зубами, даже прикусив до крови язык, — М-м-м!!!