Забытая ночь (СИ)
- Нет. Та беременность стала для меня спасательным кругом. - а эта... Камнем, тянущим на дно.
- Кто родился?
- Девочка. Златослава.
- Значит, внучка. - снова усмехается, разглядывая меня. - Красивое имя.
Нет у тебя внучки. Как и дочери. В твоем сердце есть место только для насильника и собственных амбиций, мама. Я бы хотела ответить именно так, но, вместо этого, произношу:
- Спасибо.
- Вы вместе приехали? - осторожно киваю. - С кем ты её оставила?
- С отцом.
Зачем я об этом рассказываю? Какое ей дело, если в итоге все равно окажется, что жизнь своего ребёнка - пыль под ногами?
- Ты же не знала, кто... - начинает женщина, но я её грубо перебиваю:
- Какая разница, знала ли я отца Златы? Вы отправили меня на аборт. Не хотели слушать. Смысл сейчас об этом говорить, спустя столько лет?
- Марианна...
- Анна. - перебиваю родительницу и поднимаюсь со скамьи. - Меня зовут Анна.
Я не могу находиться в её обществе. Трудно спокойно разговаривать с человеком, который раньше только и делал, что смотрел на тебя с презрением или, еще того хуже, проявлял агрессию.
Почему она вообще решила сесть рядом? Возможно, увидела меня через окно или из далека... Зачем? Чтобы поделиться своей душещипательной историей?
Не понимаю я этого...
Я с самого начала знала, что сегодняшний день принесет много боли, но все равно пришла в больницу... Наивная дура. Кстати, а где бабушка?
До клиники, находившейся в десяти минутах ходьбы от текущего местоположения добралась за полчаса. Я шла, думая о том, как важно женщине самой распоряжаться своим телом, своей жизнью. Моя мать боялась осуждения общества, повелась на уговоры отца и сохранила беременность. И к чему это привело?
В нашей семье была только холодная ненависть и агрессия. Меня же, наоборот, они пытались отправить на аборт. Это было их решение, не мое. Возможно, мать видела во мне себя. Но... Наши ситуации совершенно разные. Где я и где она?
До моего приема оставалось еще около сорока минут. Неторопясь привела себя в порядок в уборной и присела напротив кабинета. На стенах было много информационных плакатов для будущих мам. Мне сразу вспомнились коридоры женской консультации когда я ходила беременная Златой.
Вот от чего, а от них меня тошнило. Нет, тошнило меня не от плакатов, а от общего настроения в учреждении. Меня буквально отправляли на аборт, пытаясь убедить, что ребенок в таком возрасте будет лишь помехой и несет в себе угрозу для моего организма.
Угрозу нес в себе персонал, а не мой ребёнок.
- Ворошилова? - из кабинета выглядывает приятная женщина лет сорока и улыбается. - Проходите, у меня окно образовалось. Приму Вас раньше.
Киваю и прохожу в кабинет. Что в коридорах, что в кабинете отсутствует тот противный запах хлорки из прошлого, здесь приятно пахнет чем-то ненавязчивым, приятным. Больницы вообще ассоциировались у меня только с болью и страхом.
Первым делом мы заполнили пропуски в медицинской карте, которую тут же мне и завели.
- С чем пожаловали, Анна Андреевна? - откладывает в сторону ручку и снова улыбается мне. От улыбки на её щеках образовываются ямочки, а под серыми глазами появляются еле заметные морщинки. Блондинистые волнистые волосы убраны в высокую прическу на затылки, придавая ей строгости.
- Хотела бы подтвердить беременность, сдать все необходимые анализы и... - я опускаю глаза к коленям и сжимаю кулаки.
Думать об этом было проще, нежели произносить в слух.
- Аборт, да? - понятливо кивает и вздыхает. - Это Ваше решение, Анна. Я не буду отговаривать, если все уже решено, но, сделаю все, чтобы возникло как можно меньше осложнений.
Глава 40
Демьян
Эта девочка заняла все моё время, но, как бы мне не хотелось, пришлось брать её в охапку и ехать на встречу с Золотовым. Вчера ночью выяснилось, что он имеет не плохие связи в местных правоохранительных органах. Не могу сказать, что я в тупике, но лишняя помощь не навредит.
К месту встречи мы с Златой приехали с небольшим опозданием. Она категорически отказывалась выходить из отеля, пока не найдет юбку.
Юбку!
В итоге, мы её нашли. Но! Юбку необходимо было погладить, а в номере не было ничего, что помогло бы мне в этой ситуации... Что-то я уже сомневаюсь в своем решении на счёт детей.
- Как ты? - старый знакомый поднимается из-за стола, когда я и Злата останавливаемся рядом.
- Голова с утра трещала так, что хотелось... - бросаю взгляд на девочку и качаю головой. - В общем, хорошо отметили встречу. - я усмехаюсь и пожимаю протянутую руку Золотова.
- Твоя? - кивает, указывая головой на Злату.
Я помогаю девочке сесть и протягиваю ей меню, которое тут же подносит шустрый официант. С удивлением рассматриваю ламинированные листы бумаги с яркими картинками.
А я и не знал, что в ресторанах есть отдельное меню для детей. Не, наверное, слышал пару раз о таком, но никогда в живую не видел.
- Можно и так сказать. - объяснять, кто такая Злата и почему она со мной... - Злат, это Дима - мой старый друг.
Она поднимает голову и начинает пристально рассматривать Димыча, от чего тот непонимающе поднимает брови и бросает на меня вопросительный взгляд.
А я что? Я не могу понять, что в голове у семьи Ворошиловых, поэтому ничем не могу помочь.
- Вы не похожи на старого человека. - выдает, спустя несколько минут пристального разглядывания друга.
- Спасибо. - удивлённо произносит Димыч и начинает смеяться. - Рад знакомству, Злата. Ты не против, если мы с твоим папой поговорим на взрослые и скучные для тебя, темы?
- Папой? - теперь сосредоточенный взгляд синих глаз перемещается на меня. От такого неожиданного внимания я дергаюсь. Что за херню несет Золотов? - Не против.
Все. Интерес ко мне потерян. Злата отворачивается от меня и начинает листать меню, разглядывая картинки с едой.
Меня сейчас одобрили или сделали одолжение?
Рядом с Златой я чувствую себя придурком, который вообще ничего не знает и не понимает в этом мире. Как Анюте удаётся найти подход к ребёнку?
- Смотри, Власов. - друг в миг превращается в хмурого мужика. Вот. Вот с таким Золотовым я привык работать. - Я немного пошаманил и достал кое-что для тебя. - он протягивает мне прозрачную папку с несколькими листами и откидывается на спинку стула, начиная разглядывать нас со Златой. - Извиняюсь, что вытащил тебя раньше запланированного времени, но на вечер у меня возникли неотложные дела.
- Забей. - бумага пожелтела, словно её долгое время держали на солнце, стала шершавой. - Что тут?
- Я сегодня утром съездил к мужикам, поговорил с ними и дал фамилии тех девчонок, которые ты прислал. Я кратко описал им всю ситуацию и попросил найти что-то из того, что ты бы не смог найти самостоятельно.
- И почему я не смог бы это найти?
- Этого нет в сети. Мы, знаешь ли, не в столице и до нас прогресс доходит несколько... - усмехается Димыч и делает заказ.
Даже интересно посмотреть на реакцию Самойлова, когда я расскажу ему о том, что Золотов смог достать информацию за несколько часов, а ему, для этого, требуется в несколько раз больше времени.
- Я тебя понял.
Официант быстро принимает у нас всех заказ, уделяя больше времени Злате: он описывал ей каждое блюдо и уточнял у меня, есть ли у нее на что-то аллергия. А я как дебил смотрел то на девчонку, то на щуплого пацана. Аллергия?
И откуда я должен знать об этом?
В остальном обед прошел спокойно. Я читал отчёты, написанные то от руки, то на компьютере и недоумевал. Ну не верю я, что техническая часть настолько плоха. Это было всего лишь восемь-десять лет назад.
Не двадцать.
- Понял, в чем весь прикол? - наконец, спрашивает мой собеседник, когда я отвлекаюсь от документов. Я киваю. - Все девочки-подростки ходили в одну школу дополнительных занятий. Но следаки, почему-то, не учли это.