Власть книжного червя. Том 3 (ЛП)

— Немыслимо, что Иоганн, который так долго не мог найти покровителя и лишь вызывал недовольство у клиентов внезапно получил настолько высокую оценку, — сказал Зак. — Госпожа Розмайн, вы просто не знаете, на что способны другие кузнецы. Я считаю, что мне больше подходит титул «Гутенберг», чем ему. Пожалуйста, сравните мою работу с работой Иоганна.
— Как видите, Зак по своей воле очень хочет стать «Гутенбергом». Поэтому я привёл его к вам, госпожа Розмайн, — сказал Лутц с чуть заметной ухмылкой.
В глазах Лутца отчётливо читалось, что ему кажется забавным желание Зака ​​стать «Гутенбергом». Похоже, Зак был очень уверен в своих силах и хотел посоперничать с Иоганном. Я была очень рада, что такой мотивированный мастер хочет присоединится к моим «Гутенбергам». В конце концов, чем больше у нас будет умелых ремесленников, тем лучше.
— Зак, прежде чем принимать какие-либо решения, я должна увидеть твоё мастерство. Пойдём в мастерскую.
— Понял! — энергично ответил Зак и торжествующе посмотрел на Иоганна.
Я направилась в мастерскую в сопровождении Лутца, Франа и Дамуэля. Гил отсутствовал, так как повёл сирот в лес. Стража у ворот теперь узнавала их, а потому сейчас они могли ходить в лес без Лутца или Тули.
В мастерской работали всего несколько человек. Когда мы все собрались за стоящим в углу рабочим столом, я достала бумагу и чернила, чтоб легче было объяснить что именно мне нужно.
— Я хотела бы, чтобы вы сделали ролик для изготовления восковых трафаретов.
— А что такое восковые трафареты? — спросил Зак.
Это был первый раз, когда Зак выполнял работу для моей мастерской, да и Иоганн ещё не посещал мою мастерскую, поэтому Лутц объяснил производственный процесс, показав им тонкий восковой трафарет, печатный станок и стилус, которые ранее сделал Иоганн.
— Таким образом, для печати на мимеографе нам нужно, чтобы бумага была настолько тонкой, что сквозь неё можно будет видеть. Затем требуется покрыть её очень тонким слоем воска, вот только этот слой должен быть ровным. Для этого нам и нужен ролик.
— Ролик? Что-то вроде того, что я делал раньше? — спросил Иоганн.
— Не совсем, — сказала я, покачав головой.
Затем я посмотрела на Лутца, и он, подсматривая в подготовленную мной шпаргалку, принялся объяснить.
— Госпожа Розмайн хочет машину для нанесения воска. Она будет состоять из двух прижимающихся друг к другу роликов и лотка под ними. В лоток помещается воск, а под лотком разводится огонь, чтобы этот воск растопить. Должно выглядеть примерно вот так.
Лутц показал им набросок, который я нарисовала, после чего продолжил своё объяснение. Он рассказал, что если сделать несколько оборотов роликов, когда под ними находится нагретый воск, то расплавленный воск прилипнет к ним. После этого можно просунуть лист бумаги между двумя роликами, повернув их настолько, чтобы с другой стороны показался край листа. После этого зацепить лист тонкими кусочками дерева, вроде зубочисток. Дальше один человек будет поворачивать ручку машины, а второй, держа лист за зубочистки, будет медленно протягивать бумагу между роликами. В результате слой воска должен получиться настолько тонким, чтобы он мог сразу же застыть. Таким образом у нас получится вощёная бумага.
— Прошу прощения, что могу дать лишь грубое объяснение. Я недостаточно хорошо помню детали, чтобы нарисовать подробный чертёж.
Пока Лутц объяснял, Иоганн задумчиво хмурился, смотря на мой набросок. А вот Зак слушал с большим интересом. Смотря на мой набросок, он с сияющими глазами задавал различные вопросы.
— Госпожа Розмайн, если машина будет делать то, что вам нужно, вы не против если я изменю её форму?
— Конечно. Мне важно, чтобы машина могла наносить равномерно тонкий слой воска. Внешний вид не имеет значения.
В итоге мы решили, что они вернутся с черновыми чертежами через три дня. Тогда я и решу, какой дизайн мы будем использовать.
— Я обязательно стану «Гутенбергом»! — заявил Зак, выпятив грудь.
Зак был так взволнован, что его глаза просто сияли, отчего казались серебристыми. Видя, его пылающие соперничеством глаза, Иоганн отступил на шаг и недовольно покачал головой.
 
— Я не хочу терять своего покровителя, поэтому приложу все силы для работы, которую ценит госпожа Розмайн. Но мне не нужен этот титул. Зак, ты можешь забрать его себе. Пожалуйста, постарайся!
Титул «Гутенберг» был чисто символическим, но он подходил Иоганну, который стремился хорошо выполнять свою работу. Я надеюсь, чтобы все мои работники, помогающие распространению полиграфии, будут такими же скромными и преданными делу. Но когда я упомянула об этом, Лутц сзади прошептал мне что-то странное. Он сказал:
— Пойми уже, что Иоганн вовсе не скромничает.
* * *
В эти три дня, пока Иоганн и Зак занимались чертежами, я решила выбрать песни, которые Фердинанд будет играть на концерте, чтобы приступить к созданию программы. С этой целью я ворвалась в его комнату и попросила его сотрудничества.
— Программа? Что это?
— Это такая печатная продукция, где перечислены песни, которые будут исполняться во время концерта. Поскольку мы проводим этот концерт, чтобы собрать деньги для полиграфии, я намерена продавать печатную продукцию после концерта. Программа будет представлять собой лист бумаги с напечатанной иллюстрацией на лицевой стороне, а на оборотной стороне будут перечислены песни и кратко рассказано о чём они.
Она была чем-то вроде брошюры к фильму, и те, кто её купит, смогут сохранить её себе на память.
После моего объяснения Фердинанд принялся массировать свои виски. Выражение его лица ясно показывало, что хотя он и хотел бы сказать, что программа не нужна, логически же понимал, что продажа печатной продукции пойдёт на пользу полиграфии.
— Сперва покажи готовую программу мне.
— Хорошо.
Думаю, мне следует подготовить и обычный шаблон иллюстрации для обложки программы. Иначе у меня возникнут проблемы, если восковые трафареты не будут готовы вовремя.
— Какие песни вы хотите играть? Собираетесь ли вы отдать предпочтение песням, которые уже знакомы публике, и добавить к ним одну или две новые? — спросила я.
— Нет, я бы предпочёл новые песни, чем те, что играл уже бесчисленное количество раз, — ответил Фердинанд.
В результате я составила расписание, в которое вошли три песни, основанные на классической музыке, и две, основанные на песнях из аниме, чередуя эти два жанра. Итого, будет сыграно пять песен.
— Как хлопотно… Поклянись, что больше никогда не будешь использовать Рихарду против меня.
— Я не просила Рихарду вмешиваться. Она решила помочь мне от чистого сердца. Я уже сдалась, когда мне не удалось убедить вас, — объяснила я.
Я не думала, что Рихарда даст ему последний толчок, и уж точно не ожидала, что она сможет одолеть Фердинанда.
— Кто, как ни её госпожа, должен останавливать Рихарду?
— Я не думаю, что могла бы остановить Рихарду, даже если вы, главный священник, не смогли ей отказать. Если бы я могла противостоять ей, то прежде чем вернуться в храм я бы уже прочитала все книги, которые вы мне принесли. Главный священник, а почему вы согласились на этот концерт? — потребовала я объяснений, надувшись.
Фердинанд отвёл глаза.
— Хотя Рихарда и принудила меня к этому, но я человек слова. Можешь не беспокоиться, я сделаю то, что обещал.
— Главный священник, я и не сомневаюсь в вас.
* * *
Когда я вернулась в свою комнату, то обнаружила, что Розина играет песню, над аранжировкой которой она работала вместе с Фердинандом. Похоже, что из-за того, что она работала над ней вместе с Фердинандом, эта песня ей очень понравилась. Розина вела себя как влюбленная девушка, и пусть это и было мило, но я, честно говоря, уже устала слушать одно и то же. Мне так и хотелось сказать ей, чтобы она сыграла что-то ещё.
— Я пойду в приют, чтобы обсудить программу, — сказала я.