Королевства Злодеяний
- Пинч, ты же не...
- Его тело, - предложил предводитель воров командиру солдат.
- Стой, - вскрикнул Коррик, - я...
Внезапным выпадом меча, командующий Уилмарк прервал невнятное напуганное лопотание старика.
- Вор мёртв, - прокричал он своим подчинённым, - спустите его!
Не дожидаясь исполнения команды, Пинч сорвался с места, высунул голову наружу из передней части воза.
- Мэйв, заклинания. Фей, тащи сюда Тэрина.
Смуглая Мэйв, внезапно ставшая спокойной и невозмутимой, загрузилась в фургон и встала на колени у тела Коррика. Водя над трупом руками, она пробормотала несколько слов заклинания. Морщинистая плоть старого вора размякла и пошла волнами, и вот уже перед ними на досках лежит Тэрин. Фей уже затягивал через задний вход снятого с виселицы, находящегося без сознания, но вполне ещё живого настоящего Тэрина. Пинч помог ему затащить ношу внутрь. Лежащие друг рядом с другом тела, казалось, принадлежали умершим близнецам.
Толпа, всё ещё жаждущая впечатлений, подалась к платформе в безумной попытке завладеть трупом. Всадники Ада быстро приступили к выполнению своих прямых обязанностей, пытаясь сдержать напор кровожадных людей, но не желая использовать против честных граждан оружие.
- Тебе пора, - крикнул Пинч, едва ли не вытолкав Уилмарка из повозки. Напрягшись, предводитель воров вышвырнул зачарованное тело Коррика следом. – Отдай на растерзание толпе – тогда вопросов не будет! – посоветовал он напоследок, взобравшись на место кучера.
Не теряя времени, мастер-вор бешено заработал хлыстом, понукая лошадей вперёд, сквозь толпу. Началась неразбериха, вызванная тем, что оказавшиеся на пути фургона отчаянно старались убраться с дороги, в то время как остальные пытались прорваться к оставшемуся позади телу. Обернувшись в последний раз, прежде чем повозка скрылась на задворках Элтурэля, Пинч предположил, что толпа побеждает.
Десять дней спустя, четверо путников сидели за заставленным бутылками столом в одной из винных лавок Скорнубеля. Двое из них, маленький полурослик и бледная женщина с каштановыми волосами, уже давно вырубились. Два других человека всё ещё выпивали. Было уже поздно, но владелец не возражал – эти двое денег не жалели. Периодически старший из них, невзрачный мужчина, одетый слишком уж хорошо, разминал ногу, как будто бы она задеревенела. Другой, огромный работяга, отличался столь же странной привычкой поправлять шарф вокруг шеи.
- Я же говорил, что у меня есть план, - проворчал старший, неаккуратно налив ещё стакан.
- Отличный план – повесить и выкупить. Попробуйте его на своей шкуре, - пробормотал фермер. – Клянусь задницей Цирика, как эти шрамы чешутся! Откуда вы знали, что я не умру?
- Я не знал, - устало промолвил другой.
- То есть, я мог склеить ласты?
- Это неважно. Ты был лишь частью плана.
- Частью… Коррик! Вам нужен был Коррик.
- Но ты же выжил…
- А тот, кто сдал меня, мертв. Вы с самого начала знали, кто всё это провернул.
- Я подозревал. Всадники нагрянули прямо к Мэйв – слишком уж просто. Кто-то стал перебежчиком, - темноволосый отмахнулся от вопросов рукой.
Первые проблески рассвета пробивались в щели ставен таверны, подсвечивая бутылки.
- Значит, весь этот план вовсе не заключался в моём спасении, так?
Старший из них поднял бокал, рассматривая, как вино искрится и играет в лучах утреннего солнца.
- Я предпочту назвать это уроком преданности.
ВСЁ ДЕЛО В ШИПАХ
Джеймс М. Вард
Лепившийся к высокому холму и присматривавший за незначительным поворотом реки Иммер небольшой, бесполезный замок по большому счёту ничего и не защищал. Военачальники соседнего Кормира не считали эту крепость - известную как Замок Стоун - стоящей тех потерь, что повлечёт её взятие, поэтому оставили в покое, заклеймив «стратегически нецелесообразной». Шестьдесят с лишним обитателей деревеньки, примостившейся у крепостных стен, считали по-другому. Они безумно гордились тем, что Замок Стоун никогда не поддался ни одной осаде. Ничего удивительного - на эти гранитные башни да дубовые ворота никто и не покушался.
По правде говоря, только необычный замковый сад представлял собой хоть какой-то предмет для гордости. Посаженные двести лет назад в маленьком скверике в центре главной площади ростки дикой розы превратились в ошеломляющей красоты цветы, красные, словно свежепролитая кровь, и сплошь усыпанные шипами, точно моргенштерны. Скорее удача, нежели сила, позволила им десятилетиями цвести и благоухать, но однажды владелец замка объявил кусты своими - из-за их выдающегося насыщенного цвета. С тех пор и поныне на всех флагах правителей крепости красуется эмблема в виде кроваво-красной розы.
Эти же флаги последние два дня развевались на середине шпилей - их приспустили, когда смерть посетила старого лорда. Новый лорд Стоун, полный свойственной юности глупости, мнил себя создателем империй. Он реорганизовал свою армию (из шестидесяти человек), привёл в порядок счета и заменил всех старых советников отца более молодыми и дальновидными.
Нечего и говорить, что помыслы свежеиспечённого лорда были направлены только на отдалённые от замка дела. Погрузившись в раздумья, молодой правитель размышлял, не стоит ли ему установить для своей вотчины новый символ, единорога, например, или большого дракона - что-то, что принесёт ему уважение, ну или хотя бы просто меньшее количество ехидных замечаний от его врагов. По крайней мере, сейчас точно наступило время избавиться от садовника. Старый пьяница занимал эту должность уже как минимум пять десятков лет.
Удовлетворённый своим решением, лорд Стоун отослал своего камергера, снабдив соответствующими приказами. Управляющий двором поспешил подчиниться желаниям господина, под аккомпанемент стука своего скипетра по каменному полу. В свою очередь, правитель перешёл к следующей проблеме, решить которую было жизненно необходимо для дальнейшего процветания крепости - составлению меню на ужин.
Он едва только определился с выбором супов, когда звук постукивания скипетра вернулся вновь.
- Есть небольшая проблема, милорд, - пробормотал глава двора. - Садовник Грим... отказывается уходить.
- Что?! - взвыл лорд Стоун. - Когда я отдаю приказ, я жду его выполнения!
- Понимаю, милорд, и полностью согласен.
- Ну тогда в чём же дело?
Сенешаль нервно теребил цепь своей ливреи.
- Я пытался объяснить Гриму, что ваш приказ делает ему честь, и что увольнение служит наградой. Однако ему так не кажется, - громко сглотнув, он добавил: - Он всё ещё там, копается в розах. Мне с трудом удалось дозваться его. Грим служил - при всём моём уважении - ещё Вашему отцу и деду. Он пользуется популярностью среди остальной прислуги, и произошедшая сцена могла обеспокоить обитателей замка.
- Обеспокоить! - молодой правитель прыжком поднялся с трона и гневно потопал к выходу. - Это мы ещё посмотрим!
Всё, что Грим когда-либо хотел делать, это ухаживать за розами Замка Стоун. Оставив прочие ремёсла - включая многообещающее ученичество у странствующего мага - немощный и согбенный садовник вырос, набрался ума и постарел среди любимых растений его лордов. Иногда он с теплотой вспоминал своего отца, бывшего садовником ещё до него - как он привёл тогда ещё мальчика в замок, показать ценные кусты. Их огромные бутоны и мягкий аромат заворожили его уже в том нежном возрасте; маленький Грим разбил свой собственный садик, заботливо ухаживал с любовью и магией, изученной им почти инстинктивно, но ни один из его подопечных не мог сравниться с замковыми розами. Тогда же он поклялся, что уход за этими особыми цветами станет его жизнью.
- А теперь, после всех этих лет, они хотят, чтобы я ушёл. Если бы старый лорд Стоун был жив, уж он-то им показал. Ох, вот был человек! Человек, понимающий, какая забота нужна этим розам.
