Королевства Злодеяний
- Как ваша прекрасная Верховная Госпожа, Силирия? - вежливо спросил Лорд Тиело.
«О, боги», - подумал Чейн. – «Посмотрите на него, сидящего в кольчужных доспехах с пищей в его бороде, пробующего сделать приятную беседу». - Она здорова и посылает ее приветствие.
Каждый, кто знал что-либо о Бердуске, был хорошо осведомленным, что Верховная Госпожа Силирия, почти не имела отношения к управлению ее города. Она зависела от магов, воров, бардов, и священников Зала Сумерек, которые управляли городом вместо нее.
- Итак, почему вы попросили аудиенцию? – продолжал Тиело. – Какому-то делу нужно мое внимание?
Это был трудный вопрос, сердце лжи Чейна. Он не был вызван в Ришеос из дипломатических причин. Он написал Лорду Тиело несколько десятков дней назад, запрашивая аудиенцию. Эта роль должна быть сыграна осторожно. Тиело, возможно, обладал манерами козла Долины Теней, но дураком он точно не был.
- Я забочусь, милорд, - Чейн начал, - о состоянии образования в вашем прекрасном городе.
- Образования?
- Да, здесь нет никаких храмов, нет священников, чтобы преподавать знание Огма. Оказывается, у вас даже нет барда, который учил бы ваших людей музыке, искусству, или древней истории. Это вас также не касается?
Чейн обратил внимание на прелестную, темноволосую дочь купца, жадно ловившую каждое его слово. Возможно, она была заинтересована беседой. Возможно, она была просто преодолена его обаянием. Он наслаждался компанией женщин, но только если они были целиком очарованы им. Преследование романтических целей не предоставляло для него никакого интереса. Ему нравилось быть обожаемым.
- Что вы предлагаете? - спросил Лорд Тиело.
- Предлагаю? Мелочи. Недавнее прошлое Ришеоса было окрашенное кровопролитиями. Теперь, когда вы принесли порядок и правосудие, не должно ли образование быть следующим логическим шагом? Кем будут становиться ваши люди без музыки и истории?
Линии широкого лба Тиело сузились. Он прежде был воином. Сейчас он был сильным лидером, и благосостояние его города превзошло все другие. - Да, я вижу правду в ваших словах. Должен я пригласить священников и бардов, преподавателей, чтобы основать церкви и школы?
Чейн улыбнулся своей самой теплой улыбкой, повернул свое лицо в направлении света свечи, делая его кожу мягко освещенной. - Блестящая идея, милорд. Если вы хотите, позвольте мне позаботится об этом вопросе для вас. Возможно несколько членов Зала Сумерек были бы готовы переселится ради возможности взяться за такое достойное дело?
- Хорошо, - сказал Тиело с насмешкой во взгляде. - Сделайте это для меня, Мастер Чейн. Я ценю ваш совет.
Чейн потягивал свое вино, как будто сделка ничего для него не значила, но его сердце ускорено билось под желтовато-коричневым плащом, который он носил. Лорд выразил слабый интерес в лучшем случае, но слабый интерес был все нужным Чейну. Слуга положил половину жареного фазана на тарелку мастера знаний. В отличие от остальных вокруг него, он резал его тщательно, так чтобы соки птицы не запачкали его рукава или брызнули на соседа.
Караван на пути в Ириаэбор прибыл в Бердуск поздно ночью девятью днями позже. Барды, маги и воры Зала Сумерек не обращали внимания на пассажиров на прибывающих фургонах, только на багаж, что они везли. Они не имели представления, что один из своих путешествовал в сердце шума.
Чейн держался тихо, скрываясь между двумя фургонами, обменяв его сделанную со вкусом мантию кремового цвета на кожаные брюки и тяжелую черную тунику. Он не говорил никому о своем прибытия. Он не говорил никому в караване о его истинной личности. Насколько в Бердуске были заинтересованными, Мастер Знаний Чейн посещал Ришеос в дипломатическом деле.
Так как лошади и фургоны начали разделяться возле рынка, чтобы стать безопасно на ночь, Чейн повернул в боковую улицу и направился к западному концу города.
Место Знаний, храм Огма.
Сама мысль о храме подняла ему настроение. Много веков, множества древних книг хранились в тех священных стенах. Многовековые тексты легенд и знания дожидались его подобно блестящим драгоценным камням в освященном руднике. Надсмотрщиком храма был гном, которого звали Брансулдин Миррортор, бывший бродяга и странник, который сейчас охранял одно из наибольших собраний древних и редких текстов, которых Чейн мог когда-либо желать. И что Миррортор делал со всем своим богатством? Он просто замкнул его подобно некоторому скучному старику, запасающему монеты под матрасом.
Привычное молебствие легко шло через мысли Чейна: Знание – сила. Сила – богатство. Богатство – лесть и уважение. Этот жалкий гном не знает ничего из возможностей. Он заслуживает смерти.
Жестокая улыбка растянула губы Чейна. Как бы Тиело вознаградил мастера знаний, который знал более архаическую историю, чем любой другой священник на континенте? Что бы он заплатил, чтобы держать такого дорогого ученого в пределах стен Ришеоса? Да, в Ришеосе такой мастер знаний мог бы иметь все что он желал. Он управлял бы коллегиями и выдавал мизерную помощь другим будущим преподавателям, священникам, или бардам – до тех пор, пока они были не очень образованными и помнили их место. Жизнь окончательно была бы такой как должна ... грандиозной и славной.
Это заняло бы несколько лет изучения, конечно. После кражи текстов, ему пришлось бы отсидеться где-нибудь, чтобы читать и готовиться. Однако, с другой стороны, только думая о благодарности Тиело, чтобы командовать таким мастером знаний. Сколько сбереженных знаний находилось бы в кончиках пальцев Чейна. Он был бы почитаемым как правая рука Огма. Ничто другое не могло предложить такую идеальную жизнь. Его рот снова начал наполняться слюной.
Огромные дубовые двери храма Огма неясно вырисовались перед ним. Как продолжать действовать? Культурное обаяние всегда работало лучше всего для Чейна, но он мог пугать и грозить, если возникала потребность.
Открывая отпертые двери без стука, он вошел в пещеристую комнату. Везде вокруг него простые деревянные скамейки были расставлены в беспорядке на обширном полу. Редко заполненные полки выдвигались на трех стенах. Там не было никакого коридора или лестничной площадки. К его неожиданности, он обнаружил, что смотрит на далекую стену и стол из красного дерева. Сидящая за столом, деловито писавши, была стройной эльфийской девочкой со светлыми золотыми волосами.
Ее глаза поднялись, когда он вошел.
- Добро пожаловать, - сказала она мягко.
Чейн выругался с вздохом; все истории, которые он слышал, изображали Миррортора, живущего в одиночестве. Он не мог оставить никаких свидетелей живьем, чтобы те засвидетельствовали его присутствия в храме, так что этой несчастной девочке придется умереть также.
Миррортор был большой, эгоистичной, никому не нужной личностью, скрывающей историю от глаз мира. Что бы плохого ни случилось с ним, он на это заслуживал. Но Чейн не планировал превратить это воровство в ночь многоразовых убийств. Но не было ничего, что не могло бы быть сделанным, тем не менее.
- Добрый вечер, - сказал он ровно. - Я знаю, что уже поздно, но я хочу поговорить с Миррортором.
У девочки были серьезные глаза, ясно серые, что, казалось, просматривают его насквозь.
- Один момент, - сказала она. - Позвольте мне посмотреть, не удалился ли он еще в свою комнату.
Она проскользнула через дверь позади рабочего стола. Инстинктивно он знал, что обаяние будет расточаться на нее. Сила и угрозы были только убеждением, которое эти люди могли бы понять. Все, что ему придется сделать, это вынудить Миррортора показать ему, где скрыты самые старые тексты. Дело будет легким. Убить гнома, упаковать книги в сумку, которую он скрывал внутри его плаща, возвратится в главную комнату, убить девочку, и ускользнуть. Кинжала в его ботинке должно быть достаточно, чтобы заставить замолчать их обоих.
