Сладкая погибель (ЛП)

Рун сглотнул. Ее тело может быть готово к семени. Он мысленно вздрогнул.
— В любом случае, на мне демонская печать. Я не смогу эякулировать внутри тебя, если ты не моя пара. А это невозможно.
Рун знал, что полукровки вроде него были обделены судьбой. Но если существо вроде него каким-то чудесным образом могло обрести пару, и если каким-то чудесным образом Джозефина и есть эта женщина, ничто не может быть более катастрофическим, чем заявить на нее свои права.
Его сперма ожидала высвобождения семь тысяч лет, ее мощность... и ядовитость... становились с годами сильнее, как и все тело Руна. Если он кончит в нее, случится одно из двух.
Джозефина выдержит самую концентрированную из его ядовитых жидкостей и забеременеет.
Или его сперма окажется настолько смертоносной, что вампирша погибнет с его членом в своем теле.
Но Джозефина не его пара. Поэтому эта гипотеза была лишь теорией.
Вампирша снова посмотрела на него.
— Объясни, что такое пара.
— Объяснить самое универсальное понятие Ллора?
— Объясни, что такое пара демона. Возможно, это отличается от вампирского понятия.
Она права.
— Это единственная женщина, на все времена и во всех мирах, предназначенная мужчине-демону. Судьба сводит их друг с другом, связывая навечно. Но, опять же, я только наполовину демон.
— Навечно. — Ее глаза заблестели, словно ей понравилось, как это звучит. — Получается, ты узнаешь, что женщина твоя пара, только если сможешь кончить в нее?
— Демон может предчувствовать свою пару перед настоящим заявлением прав. Он может неудержимо хотеть конкретную женщину. Он будет знать, что есть отличный шанс сжечь свою печать. Тем не менее, большинство демонов пробуют очень много разных женщин. Этот процесс известен как испытание.
— Оу, значит, ты испытывал нимф.
— Нет, я не верю в то, что у темных феев могут быть пары. Мы аномальны и неподвластны судьбе.
Выражение лица Джозефины снова стало задумчивым.
— Тем не менее, я хочу быть осторожной на все сто процентов.
Руки Руна сжались в кулаки, когда его демонская сущность разъярилась.
— Быть осторожной?
Потому что носить под сердцем его потомство будет катастрофически плохо? Неужели она думает, что слишком хороша для него?
— В твоем репертуаре имеется лишь секс? — спросила она. — Есть масса других вещей, которыми мы могли бы заняться.
Щедрое обещание массы других вещей успокоило его демонскую сущность.
— Значит, договорились.
Она усмехнулась.
— Потрясающе.
 Потрясающе? 
Подбежав к кровати, Джозефина запрыгнула на нее и растянулась на спине.
— Ну что, поиграем в Вопросы/Ответы?
  
 Глава 20 
 
Повернувшись набок, Джо подперла голову рукой, и наблюдала, как Рун расстегивает ширинку.
Джозефина сгорала от желания увидеть его обнаженным.
Смотря на нее своими завораживающими глазами, он засунул большие пальцы рук за пояс джинсов и потянул их вниз, ниже.
Ниже...
Его член высвободился из штанов, покачиваясь под взглядом Джозефины. Толстый ствол выступал из жестких черных волос. Гладкая кожа туго натянулась, покрывая выступающие вены.
 Аппетитно. 
Смуглые яйца выглядели отяжелевшими. Джозефине хотелось обхватить их рукой, ощутить их вес. Потянуть, и услышать стон Руна. Его мошонка сжалась под ее взглядом.
Перешагнув через джинсы, он предстал перед ней полностью обнаженным; высокомерен, как всегда.
Джозефина была ошеломлена его жилистым, мускулистым телом и татуированной кожей. Она не спеша скользила взглядом от его сексуальных волос к красивому лицу и пронзительным глазам. К твердой груди. Изгибы его мускулистого торса взывали к ее когтям.
Руну будто бы нравилось, как она смотрит на его тело — он стал еще тверже. Кровь так быстро прилила к его члену, что он дернулся. Широкая головка тянулась к Джо.
Ее клыки заострились для этого испещренного венами члена. Она проколола свой язык, представляя, что царапнула член Руна.
 
Будет ли темный фей дрожать, если она пустит ему струйку крови, а затем слижет ее? У Джозефины еще не было кровавого поцелуя, а ее мысли уже переключились на кровавый минет.
Сегодня с этим парнем ей будет очень интересно. Ее губы изогнулись. Лучшее. Свидание. В жизни.
Охрипшим голосом он сказал:
— Тебе нравится то, что ты видишь.
Это не вопрос.
Джозефина кивнула со счастливым видом. Когда она поняла, насколько возбуждена, фей сделал вдох и напрягся. Знает ли он, как влияет на нее? Конечно, он ощущает ее запах.
— Ты готова.
Со смертоносной грацией он лег на другую сторону кровати, два метра скульптурного-вылепленного фейско-демонского телосложения. Немыслимо-огромный глоток крови.
Рун когтем проколол свой палец, появилась черная капелька.
Взгляд Джо застыл на этой капле. Воздух наполнил запах крови, делая Джозефину безрассудной.
Рун поманил ее уколотым пальцем.
— Иди и возьми это, голубка.
Затем он прочертил кровавую дорожку на своей шее, прямо над сводящей с ума точкой пульса!
Клыки Джозефины изнывали.
— Посмотри-ка, как заострились твои маленькие клыки. Ты жаждешь запретного, да?
Не сводя взгляда с кровавой дорожки, Джозефина на коленях переползла через кровать, чтобы присоединиться к нему. Она не могла поверить, что Рун так легко дал ей свою кровь. Наклонилась, чтобы слизать...
Со сверхъестественной скоростью темный фей схватил ее за руки и швырнул на спину, закрепив ее запястья в металле.
— Какого дьявола? — Снова эти наручники? Он прикрепил их к цепи, вделанной в стену. Джозефина старалась освободиться, но эти браслеты, как и прежде, были нерушимы. — Мы так не договаривались, Руин!
— Это мое шоу, вампирша. Ты будешь делать то, что я скажу. И больше не называй меня Руином.
— Придурок!
От его темного смеха по ее телу побежали мурашки.
— Желаешь переосмыслить наше пари?
— Это сделает его гораздо лучше, когда я выиграю!
— Вампирша, я заставлю тебя умолять меня.
Он наклонился, словно проверяя наручники, приблизив кровавую дорожку к ее лицу.
— Ооох! Ты идиот!
На его большом пальце кровь высохла, но аромат остался. Рун потер им ее лицо, скулы, подбородок. Ее глаза закрылись, голова закружилась.
— Моя вампирша любит свой кровавый яд, считает его сладким.
Боже, считаю. Считаю. Ее глаза распахнулись, когда второй рукой он заскользил по ее груди. Сквозь плотную ткань халата Рун смял ее сиськи.
Они ощущались набухшими, изнывали также, как клыки.
Когда Джозефина облизала губы, он застонал.
— Блять, ты заставляешь меня твердеть, делая так.
Его акцент был сильнее, чем когда-либо раньше.
— Ты поцелуешь меня?
— Я хотел этого. Представлял себе это. Но ты украдешь кровь из моего языка, да?
Она не могла отрицать этого, облизывая свой заострившийся клык.
Казалось, что Рун еле сдержал стон.
— Значит, поцелуй станет твоей наградой за откровение. Когда ты мне все расскажешь, я возьму твои губы и дам тебе кровь. Не раньше. — Жестко покачав головой, он взялся за пояс ее халата. — Мне не терпится увидеть все твое тело.
Ей тоже хотелось почувствовать его взгляд на своем теле, Джозефина задыхалась в ожидании. Рун медленно обнажил ее.
От взгляда на ее сиськи, его глаза затопила чернота. Темный фей неуверенно опустился на корточки.
— Твои соски проколоты? Ты была рабыней удовольствия?
Его голос был полон надежд?
— Нет, я никогда не была рабыней.
Он подался вперед, его голова склонилась. Рот Руна завис над одной из ее вершинок так, что Джозефина могла чувствовать жар его дыхания.
Ее соски никогда не были настолько твердыми.
— О, Боже...
Ее глаза разбегались... жадно впитывая каждую деталь. Чувственные губы. Восхищенный взгляд. Его руки сжались в кулаки? Его член пульсирует.