Начальник милиции. Книга 5 (СИ)

— Вы на что намекаете? — возмутилась Вобла, а на щеках расцвел неровный, похожий на аллергию румянец.
— На то, что у кладовщика и директора могут быть рабочие обсуждения некоторых производственных вопросов, а вы про что подумали?
— Извините… — как-то сразу осела Загоруйко, продолжая копошиться в бумажках, которые я ей предоставил. — Это получается…
Она даже прокашлялась.
— Получается, Жорич занимался хищением продукции? Тушенки?
— Семенов уже дает показания. И не только про тушенку. И если вы были в курсе и способствовали преступному сговору, то советую во всем признаться. Все равно ведь мы докопаемся до истины. На складе и в вашей бухгалтерии уже инспектора БХСС из области все проверяют.
Так и хотелось сказать — мол, поздно пить боржоми, но мы не в кино, не будем сбивать подозреваемых с толку, на испуге-то они сговорчивее. И я только добавил:
— Зовите Жорича.
— Его… нет. Он заболел, — замотала головой Вобла.
— Когда? — с подозрением впился я в директрису взглядом.
Не мог понять, врет она или нет. Видно было, что всё это ее ошарашило, но и болезнь Силантия выглядела уж больно неправдоподобно.
— Буквально час назад, он позвонил, сказал, что неважно себя чувствует, отпросился.
— И вы, как своего любовника, отпустили его домой без всякого больничного?
— Моя личная жизнь, молодой человек, вас не касается, — снова попробовала повысить голос Вобла.
— Если ваша личная жизнь переплетается с деятельностью преступной группы — то, поверьте, очень даже касается… А в такие совпадения с внезапными болезнями я не верю. Лишь только мы задержали Семенова — и Жорич вдруг следом пропал, не кажется это вам странным?
— На что вы опять намекаете? — уже устало и без агрессии спросила женщина.
— Я не намекаю, я прямо хочу сказать, что кто-то позвонил с рынка Угледарска вам сюда, а вы Жорича предупредили. Так?
— Мне никто не звонил, я ни в чем не виновата, я ничего не знала… — трясла головой Загоруйко.
— Это мы установим… Звонок проверить в наших силах, сделаем запрос на АТС, узнаем. А пока оставайтесь в кабинете. Никуда не звоните.
На разговоры не оставалось времени — мне нужно было отдать распоряжения по поимке Жорича. Срочно, пока он не свалил из города. Если он задумал бежать, значит, рыльце глубоко в пушку — и скорее всего, он и есть наш неуловимый Святоша.
А если это так…
— Ваня, — обратился я к Гужевому. — Смотри за ней. Чтобы никаких бумаг не трогала и документы не рвала. Никуда не звонила. Строго смотри. Понял?
— Так точно, — браво кивнул оперативник.
А я вышел. Нашел телефон в соседнем кабинете, чтобы Вобла и секретарша не слышали моих разговоров. Попросил выйти сотрудников, закрыл дверь и набрал дежурку.
— Дежурная часть милиции, Баночкин, — ответили на том конце провода.
— Миха, это Морозов… Короче, отправь участкового и кто там есть еще свободный — срочно, по адресу проживания Жорича. Пусть покараулят, но на рожон не лезут. Я сейчас сам подъеду. Он тип опасный, без меня в квартиру не входить. Предупреди, понял? Надеюсь, что он там.
— А что, с мясокомбината он сбежал? Ты говорил, что он на работе, по-тихому его возьмете.
— Его кто-то предупредил, но ничего, никуда не денется. Это даже хорошо, что он сбежал, — зло усмехнулся я, — значит, мы на верном пути.
Я положил трубку и подошел к окну. Мое внимание привлекла фигурка женщины, что бежала на каблуках в узкой юбке через территорию мясокомбината. Я распахнул окно, пригляделся… Бегучие пассатижи! Да это же Вобла! Смылась. Как?
— Стоять! — крикнул я в окно второго этажа.
Но женщина, не оглядываясь, припустила еще быстрее. Не стрелять же в уважаемого человека, да еще и мать нашего сотрудника, даже если она преступница. Хотя ее вина пока не доказана. Против нее — всё, но косвенно, а вот ее побег прямо указывает на ее преступную осведомлённость, и это как минимум. Ну или с ума сходит по своему Жоричу и побежала его спасать. Не ожидал я такого финта от директрисы. А Гужевой куда смотрел? Твою дивизию!
Я схватил телефонную трубку и набрал номер проходной.
  
— Мясокомбинат, ворота, слухаю, — проговорил в трубке голос старика.
— Это старший лейтенант милиции Морозов. Директора вашего с территории не выпускать! Ясно?
— Ась? Хто это? Кого впустить?
Глухая тетеря, блин! Я повторил приказ громче, старик-вахтер, вроде, расслышал, но никак не мог врубиться, почему нужно не выпускать директора, и все твердил, что полномочий у него таких нету.
В окошко я уже видел, как отъезжает директорская «Волга», вот она уже на проходной.
— Дай трубку сотруднику!
— Чегось? Какому сотруднику? — не понял старик.
— Рядом с тобой сидит сотрудник уголовного розыска.
— Со мной? Со мной степняк какой-то, он по русски-то плохо разговаривает.
— Твою маковку! Это инспектор уголовного розыска! Быстро дал ему трубку! — заорал я, как на плацу.
— Агась! Сейчас. Чего орать-то так, не глухой же…
Тулуша я оставил на проходной, должен следить, чтобы с вахты тоже никого не предупредили, что мы с обысками и проверкой нагрянули. Ну и чтобы Жорич не выскользнул, если соберется — это я при нашем въезде так думал. Только он уже раньше, оказывается, проскочил. Падла.
— У аппарата, слушать! — проговорил в трубку Тулуш, но я видел, как веревочка на проезде проходной опустилась, и «Волга» уже выскочила за территорию.
Е-мое! Чуть-чуть не успел.
— Тулуш! — крикнул я в трубку. — Никого не впускать и не выпускать. И объясни уже вахтеру, что ты милиционер.
— Я говорил, он не верить.
— Будь убедительнее, как ты умеешь!
Я повесил трубку и быстрым шагом, почти бегом вернулся в кабинет директрисы, там был Гужевой, скучал на диванчике.
— Ваня, дорогой мой человек! Это как понимать? И где, скажи мне, Вобла? — зло прищурился я на подчиненного.
Ну что она, и его обаяла, что ли?
— Кто? — чуя неладное, вскочил тот с дивана.
— Виталина Сергеевна…
— А-а! Так это самое… Плохо ей стало, она за валерьянкой пошла.
— Какая, на хрен, валерьянка, Ваня! Я тебе какие указания давал?
— Ну так, Саныч… Она за сердце схватилась, охала так. Сказала, что мать сотрудника нашего. К совести моей взывала. Слушай, так она, оказывается, мама нашего Загоруйко? Как тут не поверишь? Валя-то у нас — парень честный-пречестный.
— Поверил? — негодовал я. — А почему ты с ней за валерьяночкой не пошел, сердобольный ты наш?
— Так как же, охраняю бумаги. Я же не дурак, вдруг кто-то зайдет и уничтожит документы изобличающие.
— Молодец, нечего сказать. Кабинет замкнуть и приемную тоже. Прошкина оставим здесь. А ты — за мной.
— Куда?
— Преступников разбежавшихся ловить.
Я быстренько смотался на склад и проверил, как там проходят обыска. Проконтролировал, чтобы сотрудники БХСС взяли в оборот и бухгалтерию. Может кто-то из финчасти в сговоре, не хотелось бы, чтобы сухими вышли. Убедившись, что все в порядке, спешным шагом направился в сторону проходной. Гужевой семенил следом.
в это время у меня затрещала переносная рация, сухой голос, искаженный динамиком и радиопомехами, проговорил:
— Второй — Черемухе… пшкх… ответь.
Черемуха — это позывной дежурной части. Второй — это позывной руководителя УГРО, то есть мой. Позывной «Первый» был у Кулебякина, но он рацией не пользовался.
— На связи второй, — нажав на кнопку, проговорил я.
— Участковый и Казарян на адресе, говорят, что в квартире кто-то есть, прием.
— Пусть охраняют. Не лезут. Как понял?
— Принял. Там баба какая-то в квартиру к нему пришла… кш-ш… Худая и твердая, как жердь.
— Отлично. Выезжаю. Это его сообщница. Никого из квартиры не выпускать! Накроем всех разом. Конец связи!
  
Глава 15
 
На проходной я забрал Тулуша, и мы уже втроем выдвинулись на адрес проживания Жорича. Едва въехал во двор панельного дома, пришлось резко затормозить — слишком пусто кругом, сразу видно, что уже творится неладное.