( Не )фиктивная жена для миллионера (СИ)
Язык Акулова коснулся моих губ и развёл их, горьким вкусом кофе растёкся во рту. Не грубо, но с напором, подчинив себе моментально. Я плыла за ним, следовала за движением его языка. Не думала о последствиях, увлёкшись процессом. Он играл моим языком, ласкал меня, а я пламенела и сгорала, влажнела и хотела его сильнее всего на свете.
Он слегка толкнул меня к постели, помогая устроиться. Его язык вновь закружил в моём рту, как и его палец на чувствительной точке. Я поддалась вперёд, буквально впечатываясь в его тело, в широкую упругую мощную грудь, пока его язык напористо орудовал у меня во рту. Выгнулась, всхлипнув, когда его палец вошёл в меня до упора.
— Молодец, детка, вся влага мне, — вынул и облизнул его, не отрываясь от меня, затем ввёл два, не переставая следить за моей реакцией, растянув настолько, что я едва могла вытерпеть, — я больше, девочка, — предупредил он, — твоя дырочка хорошо откликается, — он плотно прижал пальцы к киске и медленно начал водить туда и обратно.
Я простонала, и он тут же подхватил звук, поцеловав меня, сося язык и кусая мои губы, пока его пальцы восхитительно трахали меня. Омут его поцелуев, движение внутри и давление на клитор, и я просто уплыла. Думая, что ещё чуть-чуть, и лопну от наполненности.
Моя ладонь присоединилась к его пальцам. Босс удовлетворённо рыкнул.
— Да, девочка, смелая… давай, покажи, как тебе нравится, — я направляла движение его пальцев и прикрыла глаза.
Босс сместился к моему паху, и теперь к его пальцем присоединился язык. Горячий. Быстрые, влажные движения. Кружащие, похлопывающие, сосущие. Язык был во мне, на мне, временами перемещаясь к заднему отверстию.
— Хочу все твои дырочки, — хрипел Акулов, — кончи, девочка, мне на язык, отпусти себя, ну же… — и здесь не может не командовать.
Но это сработало спусковым механизмом: я не смогла ему ответить, меня забило в оргазме. Я хотела свести ноги, но босс не дал этого сделать. Он ласкал меня языком, а я выгибалась от накатывающих на меня волн пика разрядки.
Он подтянулся на вытянутых руках и посмотрел мне в глаза. Я провела ладонью по упругой груди, по плоскому животу и приласкала его член, проведя по нему пальчиками, дотронувшись до вздыбленной головки, отчего босс прохрипел и, склонив голову, поцеловал меня, напоследок прикусив мою нижнюю губу, потянув на себя.
Прошёлся губами по соскам, и без того остро торчавшим. Член толкался в меня, пытаясь войти. Раз, два, три…
— Тебе было хорошо? Отзывчивая дырочка, — прошептал он, — хочу её хорошенечко трахнуть. Ты же тоже хочешь? Хочешь, чтобы её как следует трахнули, м?
— Да, — прошептала я, даже не успев устыдиться, то что сейчас происходило между нами, было таким сладким, восхитительным, таким правильно неправильным.
Он неторопливо, но в то же время напористо, медленно входил в меня, растягивая, словно бы уча чувствовать удовольствие на кромке боли, на самом его дне, и находить в нём… блаженство.
Я почувствовала себя наполненной им. Полностью. Его член был весь во мне. Между нами не было и миллиметра свободного пространства.
Я впивалась в его спину ногтями, отчего Акулов периодически всхлипывал, осторожно и аккуратно раскачивая своими поджарыми ягодицами. Я находила в этом настолько много для себя приятного, что полностью расслабила бёдра.
— Сладкая, — прошептал он и, глядя мне прямо в глаза, резко, безжалостно двинул пахом.
Я не имела возможности избежать, оказавшись прижатой его телом к матрацу, и вцепилась в его спину ногтями. Акулов дал себе волю, больше не жалея. Толчки набирали скорость и глубину. Бешено. Я закатила глаза и откинула голову назад, прислушавшись к своим ощущениям. Остро, сладко... Хорошо! Я всхлипнула и больше не сдерживалась, я стонала как сумасшедшая. Он так одновременно бархатно и грубо двигался во мне, что я вновь почувствовала набирающую амплитуду напряжения внизу живота. Я сейчас кончу... кончусь от наслаждения, от того, как его мощные бёдра вминали меня в матрац. Он, как отбойный молоток, входил в меня глубокими рывками.
Толчки стали ещё более жёсткими, быстрыми. И чем громче я стонала, тем сильнее он становился несдержанным. Слишком хорошо, даже перебор!
И внутри меня взорвался тугой ком. Неистово!
— Как потекла! Сладкая девочка! Горячая! Отзывчивая! — хрипло и удовлетворённо прошептал босс.
Акулов двинул так глубоко внутри меня, что я почувствовала вторую волну оргазма. Наскоро вышел, и мой живот окатило горячей мутно-белесоватой вязкой жидкостью.
Меня уносило в сон. Сказалась усталость. Я перевернулась на живот и посмотрела на Михаила сквозь полуприкрытые веки. Он потянулся ко мне и поцеловал в лоб.
Я не успела проанализировать, чтобы это значило. А ещё я не знала, что может мне принести следующий день. Я боялась его наступления. Затем меня вырубило.
Глава 36
От лица Михаила
Я видел, как Катя борется со сном, но всё же усталость и переживания сломали её сопротивление. Как и она моё. Я хочу быть с ней, но это ни к чему хорошему не приведёт. Вообще ни к чему не приведёт. Ещё одна достойная женщина будет считать Акулова мразью и подонком. За то, что бросил…
Я себе выкопал яму, наступил на одни и те же грабли. Хотя зарекался.
Но можно ли отказаться? Идеальная ленивая линия спины, мягкая сочная попка, слегка приподнятая из-за подушки под животом, струившиеся белокурые волосы, свои русые ей пришлось закрасить, чтобы стать более похожей на…
Я погладил её по голове, убрав с лица непослушные локоны, и девушка что-то довольно промычала, вызвав у меня улыбку. Ласковая. Катя. Катёнок. С коготочками острыми.
Натянул брюки и, оставив девушку одну, прошёл в кабинет. Посмотрел на пустую стену… Даже дышать стало легче без портрета. Душил, давил. Я свыкся, что раньше не замечал, как мне неуютно находиться именно в этой комнате.
Налил в рокс крепкую выпивку и взглянул на экран смартфона. Хмыкнул и набрал номер телефона своего помощника.
— М-михаил Александрович? — мой помощник явно не ожидал моего вечернего звонка, думая, что я уже потрахиваюсь с заказанной им девкой.
— Не спишь, Виталя? — нарочито ласково спросил я.
— Ч-что-то не так? Я вроде… — начал было он.
— Скажи-ка мне, дружок, что тебе удалось узнать о матери Екатерины Волковой, о её проблемах, болезни?
— Я в-всё с-скинул вам на почту, — заикался парень.
— Повиси-ка.
— Д-да, М-михаил Александрович, — покорно замер на том конце провода, затем осторожно поинтересовался, — я что-то не так сделал? С выбором ошибся?
— Нет, девка оказалась как раз во вкусе моего друга, — пробормотал я, скользнув глазами по строчкам сухих официальных документов, — что говорят про операцию?
— Что женщина на очереди на операцию… через полгода…
— Через полгода она двинет коньками, Виталя, — задумчиво проговорил я, — деньги что?
— Послал на хер, сказал, что у них таких, как я, до жопы и все на очереди, — грустно.
— Недостаточно, значит, предлагал. Хотя они и за бабки могут долечить пациента до Валгаллы.
— Главврач — мужик принципиальный и как будто что-то боится. Могли бы вывезти за границу, но, я боюсь, женщина дороги не переживёт.
— Понял, — я пожевал губы, — ладно. Отдыхай. Завтра придёшь за документами.
— З-за какими?
— Ты уволен, голубь, а за длинный язык ответишь рублём, — без лишних сантиментов повесил трубку.
Покрутил в руках телефон и набрал номер, на который почти никогда не звонил. Иван Беркутов. Губернатор той области, откуда Волкова. Мужик принципиальный, волевой. Студент моей тёти. Мы с десяток лет даже дружили, сейчас видимся нечасто. У всех дела, работа, у Беркутова ещё и область в придачу. Как жена. Хуже жены в плане ответственности.
Позвонил. В трубку мне ответили густым басом.
— Приветствую. Не помешал? — искренне был рад услышать.
— Здравствуй, Миш. Очень рад тебя слышать. Нет, конечно, не помешал. Как тётушка? — поинтересовался Беркутов.