Весь Дэвид Болдаччи в одном томе (СИ)
— Все женщины, кроме меня.
— Ешьте на здоровье. Вот что я каждый день твержу своим дочерям. Ешьте.
Взяв вилку, Кейт кое-как справилась с половиной порции. Когда она принялась за чай, а Фрэнк заказал большую кружку кофе, разговор снова вернулся к Лютеру Уитни.
— Если вы считаете, что у вас есть достаточно всего на моего отца, чтобы взять его, почему вы его не берете?
Покачав головой, Фрэнк отставил кофе.
— Вы были у него дома. Он там уже давно не появлялся. Вероятно, смылся сразу после того, как это случилось.
— Если это его рук дело. У вас одни лишь косвенные улики. Пока что все не выходит за рамки подозрений, лейтенант.
— Кейт, я могу говорить с вами начистоту?.. Кстати, я могу называть вас Кейт?
Она кивнула.
Облокотившись на стол, Сет уставился ей в лицо.
— Отбросим в сторону всю чушь. Почему вы никак не хотите поверить в то, что ваш старик прикончил эту женщину? В прошлом он уже был трижды судим за уголовные преступления. Определенно, всю свою жизнь он жил на грани. Его допрашивали в связи с десятком других ограблений, но ничего не смогли доказать. Этот человек избрал преступление своим ремеслом. Вам такая порода должна быть хорошо известна. Человеческая жизнь для них ни хрена не стоит.
Кейт не спеша допила чай, прежде чем ответить. Избрать преступление своим ремеслом? Определенно, это про ее отца. Кейт не сомневалась в том, что все эти годы он продолжал обчищать чужие квартиры. По-видимому, у него это в крови, черт возьми. Что-то вроде наркомана. Неизлечимо.
— Отец никого не убивал, — тихо промолвила Кейт. — Да, он воровал, но никому не сделал больно. Это не в его духе.
Как там сказал Джек? Ее отец был испуган. Объят ужасом до такой степени, что его стошнило. В прошлом полиция никогда не внушала ему страх. Но что, если он действительно убил эту женщину? Быть может, чистый рефлекс, пистолет выстрелил, и пуля оборвала жизнь Кристины Салливан… Все это заняло считаные секунды. Времени на размышления не было. Только действовать, чтобы не отправиться в тюрьму навсегда. Такое вполне возможно. Если отец действительно убил эту женщину, он должен быть испуган, он должен быть объят ужасом, его должно тошнить.
Сквозь боль нахлынули воспоминания об отце, и везде самым ярким впечатлением была его доброта. Большие отцовские руки крепко держат ее ручонки. С большинством людей он был молчалив вплоть до грубости. Но со своей дочерью говорил. Говорил именно с ней, не где-то высоко над ней, не под ней, как это ухитряются многие взрослые. Он говорил с ней как раз о тех вещах, которые были интересны маленькой девочке. О цветах, птичках и о том, почему небо так внезапно изменило цвет. А потом о платьях и лентах в косичках, и о шатающихся зубах, которые не давали ей покоя. Это были краткие, но искренние мгновения общения отца с дочерью, безжалостно смятые внезапным осуждением, тюрьмой. Однако по мере того, как Кейт взрослела, эти разговоры постепенно превращались в односложные ответы, поскольку в ее жизни, в ее представлении о Лютере Уитни род занятий этого человека становился на первое место, заслоняя забавные рожицы и большие, но нежные руки.
Как она может утверждать, что этот человек не способен убить?
Фрэнк не отрывал взгляда от ее лица, от часто заморгавших глаз. Здесь есть трещина. Он это чувствовал.
Покрутив в руках ложку, следователь добавил в кофе сахара.
— Значит, вы считаете совершенно немыслимым то, что ваш отец убил эту женщину? Мне казалось, вы говорили, что не общаетесь друг с другом?
Кейт вздрогнула, очнувшись от раздумий.
— Я не говорила, что это что-то немыслимое. Я просто хотела сказать… — Она все испортила. Ей довелось допросить сотни свидетелей, и она не могла припомнить, чтобы хоть кто-нибудь выступал так плохо, как она сейчас.
Кейт торопливо порылась в сумочке в поисках пачки сигарет. Увидев это, Фрэнк достал пачку фруктовой жевательной резинки.
Глядя на жвачку, Кейт выпустила дым в сторону.
— Тоже пытаетесь бросить? — Ее лицо мельком озарилось усмешкой.
— Пытаюсь, но тщетно. Что вы говорили?
Кейт медленно выпустила дым, усилием воли заставляя нервы прекратить карусель.
— Как я вам уже говорила, я много лет не виделась с отцом. Мы с ним не поддерживаем никаких отношений. Возможно, что он убил эту женщину. Все возможно. Но в суде это не пройдет. В суде нужны улики. Точка.
— И мы как раз пытаемся составить дело против вашего отца.
— У вас нет никаких вещественных доказательств, привязывающих его к месту преступления? Ни отпечатков пальцев? Ни свидетелей? Ничего?
Поколебавшись, Фрэнк решил ответить:
— Нет.
— Вы не смогли проследить путь украденного?
— Пока что ничего не объявилось.
— Баллистическая экспертиза?
— Ничего. Одна пуля, от которой нет никакого толка, а оружия нет.
Кейт откинулась на спинку стула, чувствуя себя более уютно, так как разговор вошел в русло юридического анализа дела.
— Это все, что у вас есть? — Она прищурилась.
Снова замявшись, Фрэнк пожал плечами.
— Это все.
— То есть у вас нет ничего, следователь. Абсолютно ничего!
— У меня есть интуиция, и она говорит мне, что Лютер Уитни находился в ту ночь в доме, что он был в спальне. Я хочу знать, где он сейчас.
— Тут я вам не могу помочь. То же самое накануне я сказала вашему дружку.
— Но вы ведь тогда пришли домой к отцу. Почему?
Кейт пожала плечами. Она уже решила для себя не упоминать про разговор с Джеком. Этим она чинит препятствия следствию? Возможно…
— Не знаю. — В какой-то степени это была правда.
— Кейт, вы произвели на меня впечатление человека, который всегда знает, почему поступает именно так, а не иначе.
У Кейт перед глазами мелькнуло лицо Джека. Она гневно прогнала его прочь.
— Вы будете удивлены, лейтенант, узнав правду.
Торжественно закрыв записную книжку, Фрэнк подался вперед.
— Мне и вправду нужна ваша помощь.
— В чем?
— Это не для протокола, неофициально… называйте как хотите. Меня больше интересует результат, чем юридические тонкости.
— Мне как прокурору странно это слышать.
— Я вовсе не хочу сказать, что играю не по правилам. — Проиграв внутреннюю борьбу, Фрэнк наконец достал сигареты. — Я только хочу сказать, что когда у меня есть такая возможность, я иду по пути наименьшего сопротивления. Договорились?
— Договорились.
— Имеющаяся у меня информация такова: хотя вы не в восторге от своего отца, он по-прежнему в вас души не чает.
— Кто вам это сказал?
— Господи, я же следователь! Так правда или нет?
— Не знаю.
— Черт побери, Кейт, прекратите играть со мной в игры, мать вашу! Правда или нет?
Она сердито смяла сигарету.
— Правда! Довольны?
— Пока что нет, но приближаюсь к этому. У меня есть план, как его выманить, и я хочу, чтобы вы мне помогли.
— Не вижу, чем я могла бы вам помочь. — Кейт поняла, что последует дальше. Она прочитала это у Фрэнка в глазах.
Ему потребовалось десять минут, чтобы изложить свой план. Кейт отказывалась трижды. Полчаса спустя они по-прежнему сидели за столом.
Фрэнк откинулся на спинку стула, затем резко подался вперед.
— Послушайте, Кейт, если вы этого не сделаете, у нас не останется никакой надежды схватить его. Если все так, как вы говорите, и никакого дела у нас нет, ваш отец будет волен идти туда, куда ему вздумается. Но если он совершил убийство и мы сможем это доказать, тогда уж вы-то никак не посмеете заявить, что это должно было сойти ему с рук. Итак, если вы полагаете, что я не прав, я отвезу вас обратно к вам домой и забуду о том, что мы вообще встречались, и ваш старик сможет и дальше воровать… а может быть, и убивать. — Он посмотрел ей в глаза.
Кейт открыла было рот, но не произнесла ни слова. Ее взгляд устремился поверх плеча следователя вдаль, где ее манил туманный образ из прошлого, внезапно растаявший.