Код Рембрандта (СИ)
– Он неплохо зарабатывал, гранты получал, со стороны своих коллег в иностранных институтах всегда имел поддержку. Кстати, вы не интересуетесь этим? У него какая-то была связь, которая не совсем разрешена была по правилам подписки о неразглашении? С чего это вдруг ему помогали сотрудники иностранных институтов, которые по факту полностью под колпаком их контрразведки.
– В нашем научном сообществе, вообще во всех, это не осуждается. Я не скажу, что нам много платят за наши труды.
Следователь осмотрел без стеснения кабинет. Он был достаточно богато декорирован, мебель была если не элитная, то весьма дорогостоящая, а техника и вовсе экстракласса.
Хозяин кабинета, считав оценивающий взгляд, пояснил:
– Это результат содержания этих рамок, – он показал на стенку, куда периодически поглядывал следователь.
Там в каскадном порядке были в рамках расположены патенты на его труды. Гость поджал губы, приподнял брови, вздохнул.
– Поэтому каждый, кто может продать свой труд, – продолжил диалог магистр, – у нас приветствуется. Почему бы и нет? Если олигархи, чиновники, которые близко к бюджету, скажем так, и даже гораздо низшие структуры, живут в финансовом благополучии, то почему мы не заслужили положения и образа жизни их уровня? Ведь нашими умами заложено рациональное зерно их состояния. Хотя о чем я? Это бич многих стран. Постепенно эта проблема исчезает, но только лишь потому, что исчезает это самое научное сообщество. Оно попросту перетекает туда, где их труд востребован и ценен. Россия, к сожалению, не на этой вершине. Хотя поле у вершины засеяно нами, еще можно засеять. Семена-то есть.
– Ну давайте не будем об этом. У меня определенные задачи сформулированы руководством. Ну, пожалуйста.
– Я так, к слову. Понятно же, дружба дружбой, а табачок врозь. Заказчик и контролер-то один. Вот и вопрос – где результат? Не утекла ли технология?
Что же там случилось? Этот молодой человек, вернее, не совсем молодой, в последнее время стал очень замкнутым. Перед этим я помню его… – он замолк, не завершив начатую мысль, посмотрел на часы, расположенные аккурат над барометром непосредственно перед выходом из кабинета.
Гость невольно оглянулся на них, заметив взгляд хозяина кабинета. Он пару раз посмотрел то на часы, то на главу предприятия, пытался понять смысл такого внимательного наблюдения. Доктор словно формировал мысль или… Для Пасхова это так и осталось тайной.
– Изменения в нем были дивергентные, что ли. Я бы так их охарактеризовал. Одновременно разным он мог быть. Как бывает со многими учеными, впрочем. Он сочетал в себе как затянутую вожжами лошадь, так и импульсивного мустанга.
– Прошу прощения, должен признаться, мне это мало о чем говорит. Поймите, я не могу руководствоваться амбивалентностями.
– Понимаю. А вот мы благодаря его многоликости наконец-то разрешили сложную задачу. Возможно, благодаря своей натуре он и проявил двойственность натуры в практическом смысле. Понимаете, мы в своих поступках, действиях выражаем отражение своей мыслительной конструкции. Конституции логической концепции мышления. Я понимаю, это весьма сложно, – он улыбнулся, в то время как следователь серьезно смотрел с некоторым вопросом во взгляде на него. – А случилось это в тот период… – он сделал паузу, – это я сейчас понимаю, когда в нашей лаборатории разработали метод быстрого взращивания тела…
Магистр снова неожиданно резко замолк, задумался.
– Подождите, подождите, вы тоже, наверное, об этом подумали.
– Да. А как вы узнали о положительном результате по клонированию?
– Хм, а я-то подумал о научной конструкции вашего мышления. Без обид, я со своей колокольни. Вы мыслите в конструкции логики следователя. И это правильно для вашей деятельности. А вот для меня нет. Такое мышление – нет. Я подумал вот о чем: значит, он осуществил на практике клонирование.
В кабинете снова настала давящая тишина.
– Сделал настоящего человека? – настороженно произнес следователь, а мысленно спросил себя: «Хорошо ли я играю свою роль?»
– Думаю, да, – ответил директор.
– И загрузил туда память?
– Возможно. Мы уже допустили и такую версию.
– Допустили?
– Вы же понимаете, он не мог всю программу опытов и проб проводить совершенно тайно. Мы отнеслись к этому немножко несерьезно. Вот он и копошился у себя в блоке самостоятельно. А на его просьбу провести реальный эксперимент, реально вырастить клон, мы дали разрешение. Кстати, я думал… – он снова развел ладони, – в первую очередь ваше расследование связано именно с этим, внутренними нашими проволочками.
– Да нет, я же сказал, я не официально. Интересует, передал он технологию или нет. Клонируют уже все и везде. В ведущих институтах. Руководство интересуется именно расшифровкой ментальных сигналов мозга. Причем возможно ли такое принудительно, помимо воли индивида. Хотя это тоже комитет интересует. Клонирование.
Они в очередной раз молча изучили взгляды друг друга.
– Я не собираюсь подводить кого-то под монастырь или статью. Меня интересует все по факту.
– Ну слава богу. Без протокола я смогу с вами быть откровенным, как с коллегой, связанный одной целью. А вот под присягой ничего подтвердить не возьмусь.
– Я в ожидании удивления.
– А есть чему.
– Слушаю.
– У нас такой курьезный случай произошел, – магистр вздохнул, посмотрел поверх очков на сотрудника следственного комитета и уставился на его мобильный телефон, лежащий на столе перед ним.
Тот понял значение его взгляда, нажал сенсорную кнопку, отключил гаджет, положил в карман пиджака. Ученый снова развел руками. Это стало причиной косого взгляда следователя, который сопровождался улыбкой с толикой возмущения. Однако хозяин кабинета не отступал, хотя не сказал ни слова. Сотрудник вытащил смартфон, передал его руководителю концерна, который, поднявшись с кресла, положил телефон в дальний сейф.
– Мы тут немного с комплексами, – как бы поясняя свои действия, сказал тот, – а у него еще была апофения. Хотя я бы отнес такой комплекс к достоинству. По крайней мере ему в работе она помогала.
– Апофения?
– Да. Склонность видеть закономерности и смысл в случайной информации, – пояснил профессор и, заметив концентрацию внимания во взгляде собеседника, перевел термин на более понятный язык. – Наш мозг может обнаружить связи между совершенно случайными событиями, объектами, ситуациями, а в науке – и данными. Хотя и не только в науке. Например, кто-то видит лик божий в облаках, кто-то в бинарном коде – теорию большого взрыва, кто-то в случайно услышанном разговоре прохожего – сообщение себе от потустороннего мира, кто-то в утверждении «Бог вседержитель» – закон всемирного тяготения, ну и все такое.
– Признаюсь, термин я не знал, а вот симптомы или проявления… как правильнее сказать?
– Проявления.
– Проявления… и во мне есть.
– В этом нет ничего удивительного, даже закономерно. На самом деле все человечество в той или иной мере больно.