Вечный попадос IV (СИ)

Вот только мне почему-то вспоминается Ирида в образе терминатора.
— Ирида была одной из подопытных, — отвечает Керерин на мои неоформленные мысли. — Именно благодаря неудаче с ней мы полностью переработали энергетическую систему моей механической брони.
«Ты потрудился на меня, сам того не зная», — словно поддевает она.
«Зачем тебе такое оборудование? — спрашивает пришедший в себя Найт. — Решила самолично напасть на ближайшие миры Оси?»
Робот-Керерин запрокидывает голову и звонко смеётся. И почти сразу резко останавливается.
— Знаешь, в чём проблема подобных тебе существ, Найт? — произносит отрывисто. — Вы всегда ставите в центр мироздания себя. Ну, или свои первобытные альянсы вроде этой чахлой Оси. Считаете себя пупом вселенной.
«А ты, конечно, себя пупом не считаешь, — усмехаюсь. — Приятно, наверное, стоять в белом пальто среди грязной черни».
— Я не пуп, — пафосно провозглашает Керерин. — Я — орудие!
В её правой руке появляется световой клинок, длины которого хватит, чтобы перерубить небольшую планету. Керерин взмахивает им, запуская волну искрящейся силы.
Белый Прайм торопливо убирается в сторону. Немного не успевает, поэтому нас кубарем отшвыривает куда подальше.
Сам удар задевает по касательной космическую станцию. Она вздрагивает и слегка поворачивается. Ровно настолько, чтобы окончательно нацелиться гигантским «дулом» на безжизненный Джи-Усул.
«С ней вообще можно сражаться?» — вопрошает тревожно Саша. Она единственная удержалась на броне Прайма. Точнее, это он придержал девушку, чтобы не свалилась.
«Сражаться — можно, — хмуро отзывается Иван Васильевич. — А вот победить…»
«Уязвимых мест для атаки имеющимися в наличии силами не обнаружено, — с досадой сообщает Аки. — Создатели этой штуки постарались на славу».
— Конечно, — соглашается Керерин, даже не пытаясь скрывать, что нас подслушивает. — На него пошла почти половина всего собранного Легионом энергетического резерва.
Так. Половина — на робота. А вторая половина — на что пошла?
Керерин с хитрым видом приставляет гигантский палец к месту, где у человека рот.
Тоже мне, загадка века. У нас тут кроме её доспеха есть только космическая станция.
— Начнём, пожалуй, — буднично объявляет Керерин. И тут же повышает голос до предела, аж уши звенят. — Смотрите! Сейчас вы станете свидетелями величайшей революции во вселенной! А после — её жертвами, одними из первых.
«Что за примитивное мышление, — ворчит Кира. — Лишь бы кого-нибудь прикончить».
Робот тем временем направляет левую руку ладонью вниз в сторону станции. И командует:
— Тестовый запуск.
Колоссальное строение будто оживает. По всей его длине проносится свечение — и концентрируется точно на повёрнутой к планете стороне.
Вспышка!
В первые секунды кажется, что ничего не происходит. А после — поверхность Джи-Усул стремительно скрывается под клубами облаков. Это испаряется жидкость, заполнявшая ложе океана вместо воды.
Под испарениями виднеется что-то раскалённое, но разобраться как следует не получается.
Потому что в следующий миг колыбель Легиона неизбежности разлетается на обломки.
Мне чудятся энергетические потоки, которые всасывает в себя при этом пушка. Вот только поручиться за то, что это не иллюзия, я не смогу.
— Работает, — удовлетворённо констатирует Керерин. — Финальные испытания завершились успешно.
«Ого, — присвистывает Найт. — Раньше для такого требовалось несколько лет».
«Какая глупость, — Кира сжимает кулаки. Ей, в отличие от главы Легиона, увиденное радости не приносит. — Вся эта суета была ради подобного?»
— Ну, не у каждого получится сделать это так элегантно, как у некоторых, — хмыкает Керерин. — Надо же с чего-то начинать.
«Заканчивать», — эхом отзывается Андрей. Он выглядит мрачным. Видно, примерил судьбу Джи-Усул на родную Землю.
— Без разницы, — отмахивается Керерин. — Даже младенцам известно, что конец и начало — суть стороны одной медали. Правда, Кира?
Девушка не отвечает, но взгляд у неё куда мрачнее, чем у цесаревича.
  
— А знаете, что самое главное? — в голосе главы Легиона слышится улыбка. — Сила моей пушки увеличивается с каждым уничтоженным объектом. Сначала планета, потом — звёздная система, после — галактика…
«Отсыпь», — прерываю сладострастные фантазии чокнутой.
— Чего отсыпать? — недоумевает она.
Объясняю:
«Того, что ты там сейчас употребляешь. В здравом уме такой бред не придумаешь».
— Ха! — вскрикивает женщина. — Именно поэтому ваши боги тем только и занимались, что создавали и стирали, стирали и создавали…
— Неправда, — Дрейк даже головой мотает для пущего отрицания. — Ничего такого я не делал.
— Это потому, что ты — не настоящий бог, — робот тычет в сторону Дрейка бронированным пальцем. — Просто потенциал, который кое на что способен. Тебе ни за что не сравниться даже со мной.
— А вот сейчас обидно было, — бормочет Змеиный не-бог.
«Не слушай её, — поддеваю я. — Она просто завидует твоей популярности».
Керерин насмешливо фыркает:
— Было бы чему. Вы тут все одинаковые. По-тен-ци-аль-ные. Зациклились в собственной реальности, спрятались в скорлупе и ждёте, когда всё само собой образуется. Я же беру от своих способностей максимум.
Ну вот. Приехали. Ещё финальный босс нас распекать собирается. Теперь, кажется, я видел всё.
Развожу руками:
«И к чему ты его прикладываешь, свой драгоценный потенциал? К чему полезному?»
«Где, кстати, тот народ, который тебе доверился и перебрался с поверхности планеты на орбиту? — поддерживает Кира. — Заряд ведь по всей длине прошёлся».
— Их дни всё равно были сочтены, — равнодушно отвечает женщина. Значит, на «станции» не осталось никого живого. — А так эти жизни послужат всеобщему благу.
«Ой, как удобно, — не могу сдержать издёвку. — Чужими руками жар загребать. И всё во имя гипотетической пользы. О которой, правда, никто уже не узнает».
— Да, — соглашается Керерин после небольшой паузы. — Никто не узнает. Мы просто уничтожим исписанную и грязную страницу, открыв вместо неё новую.
«Которую тут же изгваздаем вновь», — мрачно отзывается Найт.
— А это уже будет проблемой тех, кто придёт за нами, дорогой, — парирует женщина. — Рано или поздно там тоже появится свой Легион. Или разумные наконец преодолеют установленные природой границы.
— То есть, каждый из них получит божественную силу? — догадывается Дрейк. — А вы на мелочи не размениваетесь.
«Невозможно, — морщится Кира. — Есть ограничения, которые нельзя обойти».
Не глядя, Керерин лёгким движением руки отбрасывает в сторону меч. Тот пролетает значительное расстояние и вонзается в проплывающий вдалеке астероид.
— Даже законы мироздания можно поставить себе на службу, — возражает спокойно. — А уж границы, установленные каким-то трусом…
Странные разговоры они друг с другом ведут, если подумать. Будто обе знают что-то — и никому не рассказывают. Вот и сейчас щёки Киры розовеют, словно Керерин насмешничает не над гипотетическим «трусом», а именно над ней.
Подозрительно.
«У любых границ и законов есть своё назначение, — отзывается Кира тем временем. — И ограждать они могут не от всемогущества вовсе, а от самого настоящего хаоса.
Робот-Керерин разводит руками:
— Что ж, значит, такова воля неизбежности.
«Есть! — вмешивается в беседу голос Лорел. — Блокада уничтожена! Корабли Оси идут на помощь».
— Отлично, — эта новость Керерин совсем не пугает. — Вот и последние действующие лица. Приступим же.
И направляется в сторону пушки с видом совершающей променад дамы.
Но даже ежу понятно, что ей обязательно нужно помешать!
Висящий в пространстве поблизости Белый Прайм с Сашей на плече внезапно исчезает и материализуется перед Керерин. По сравнению с ней он выглядит как болонка рядом с великаном.
— Благодарю, — скрипучим голосом произносит бывший Изгак. Ого, он тоже умеет болтать в безвоздушном пространстве! — Теперь мне всё понятно. Поэтому дальше вы, неуважаемая, не пройдёте.