Вечный попадос IV (СИ)

— Погоди, — среди песка, который остался от поверженного гиганта, что-то сверкает. Поднимаю — странная штука: золотистый штырь с резным узором по одной стороне. — На ключ похоже.
— Запертая дверь тут одна, — кивает Найт. — Может, и подойдёт.
Торжественно несу находку к двери и вставляю в имеющееся там и к тому же подходящее отверстие. Повернуть не успеваю: раздаётся тихий щелчок и дверь распахивается внутрь. Наконец-то мы можем войти!
В холле здания тишина. Даже не верится, что тут может быть кто-то живой.
— Неужто опоздали? — озвучиваю нерадостные мысли.
— Нет, — убеждённо произносит Папка. — Они только начали шевелиться. Пока всё соберут, пройдёт много времени. Вряд ли эта база имеет для императора первостепенное значение.
— Ошибаетесь, ваше высочество, — гулко раздаётся знакомый до зубовного скрежета голос. — Ценность исследований, что тут проводили, нельзя преувеличить. Хотите узнать об этом побольше?
Нам навстречу ступает Борис Петрович собственной персоной. Старикан приоделся — тоже в чёрных доспехах щеголяет. Ещё и улыбается так широко, что всю вставную челюсть видно.
— Я вам всё расскажу, если захотите, — он гостеприимно распахивает объятия, будто любящий дедушка. Но улыбка на его физиономии превращается в оскал. — А потом вы сделаете выбор. Последний выбор в своей жизни.
  
Глава 7. Протокол «Слияние»
 
— Неужто прямо-таки всё? — спрашиваю насмешливо. — С чего бы такое дружелюбие, дядя?
Петрович будто бы только сейчас меня замечает.
— А ты что тут делаешь, Олег? — хмурится он. — Мне докладывали, что тебя уже давно в застенки упекли. Ещё в тот день, когда ты сбежать пытался.
— Тебя обманули, — широко улыбаюсь. — И я не пытался. Сбежал. Кажется, что меня особенно никто даже не искал.
Торжество бешеного деда чуть бледнеет. Он недовольно жуёт сморщенными губами, будто изобретает проклятие позаковыристей. Но почти сразу берёт себя в руки.
— Это не важно, — елейным голосом произносит он. — В конце концов ты же явился сюда зачем-то.
— Не «зачем-то», а «за кем-то»! — встревает Иван. — Отдавайте нам Крошку Куджо!
Петрович опять недовольно хмурится.
— Не говорите так, ваше высочество, — чуть ли не угрожает он. — Это имя опозорило славный род Обуховых. Который, прошу учитывать, всегда следовал за своим императором.
— И Ваховы? — интересуюсь невинно. Обещал же старый хрыч вообще всё рассказать.
— Ваховы всегда больше радели о науке, — отмахивается Петрович. — На том и погорели. Теперь всё твоё достояние стало моим!
Ну, это мы ещё посмотрим. До моих восемнадцати ещё есть время, хоть и немного. Да и без разницы теперь — долг-то всё равно аннулирован. Впрочем, портить старику момент злорадости не хочу. Пусть потом сюрприз будет.
— Получается, император и в самом деле куда-то намылился? — продолжаю спрашивать. Люблю, когда злодеи рассказывают о своих планах. Даже если просто время зачем-то тянут.
Борис Петрович хитро хихикает:
— Намылился-намылился. И мы вместе с ним. Только куда именно, я не скажу!
Покладисто киваю. В таких разговорах главное — не наседать. Пусть злодей чувствует своё превосходство. Так он станет ещё разговорчивее.
— И Сашу тоже забираешь?
— Конечно! — таращит глаза старикан, будто я спросил несусветную глупость. — Мы её замуж выдадим, за кого надо. Или владычице в прислужницы определим — тут уж как получится.
— Владычице? — интересуюсь будто бы из вежливости, заглушая заодно зубовный скрежет Ивана Васильевича. — Императрице что ли?
— Она ведь у меня подпорченная получилась, — Петрович меня словно не слышит, оседлав любимую «лошадку». — Так мы её чуток подрихтовали. Самую малость. Сашка! Ну-ка, покажись!
Иван радостно вскидывается, но вместо девушки изо всех дверей выкатываются роботы — такие же тумбочки на ножках, которые насылала на меня Ирида. Только их много, очень много. Они катятся лавиной, чуть не сшибая на своём пути Борис Петровича. И сплошным потоком направляются к нам.
Найт и Андрей атакуют одновременно, разбивая поток механизмов, словно два ледокола. Но отвечать или уклоняться роботы даже не думают. Вместо этого направляются к выходу, организовав там настоящую давку.
  
— Роботы, я смотрю, у тебя тоже порченные! — весело упрекаю обозлённого старикана, который раздражённо отпихивает настырные «тумбочки». — По добру говори, где Саша?
Петрович зыркает через плечо — и вдруг припускает зайцем в ближайшую дверь!
— За ним! — почти по-киборгски ревёт Иван. И первым бросается вперёд, разбивая встречных роботов свежеобретёнными перчатками.
Мы не отстаём и дружно врываемся в абсолютно пустой коридор. Оказывается, прущие из него роботы материализуются прямо в дверях, а не выходят изнутри. Ирида, помню, тоже вытворяла что-то подобное, но совсем не в тех масштабах.
Мы топаем по коридору, явно спускаясь вниз. И оказываемся в огромном зале. «Испытательный полигон», — подсказывает что-то похожее на память Владимира. Хотя с чего бы? Это просто опыт. Ясное дело, что на исследовательской базе такие помещения нужны обязательно. Особенно учитывая специфику того, что здесь изучают.
Борис Петрович находится тут же, около вертикально установленной капсулы кратковременного погружения. Он бесцеремонно вытягивает оттуда безвольное женское тело и нещадно встряхивает.
— Стой! — приказывает сердито. — Хватит! Отзывай свою армию!
— Горшочек, не вари, — ехидно подсказываю я.
Петрович бросает Сашу — а это именно она! — и поворачивается к нам.
— А ну брысь отсюда! — топает он ногами. Будто правда котов прогоняет. — Девку не получите! Только через мой труп!
«Девка» в это время неловко принимает сидячее положение. Она выглядит непривычно тощей и какой-то заторможенной. Видно, резкий выход из виртуальной реальности даёт о себе знать.
— Труп — это мы сейчас устроим, — кровожадно обещает Иван, демонстрируя внушительные в перчатках кулаки. И мы дружно направляемся выполнять обещанное.
Петрович заметно пугается. Вздёргивает Сашу на ноги и заслоняется, приставив к виску невесть откуда взявшийся пистолет. Да не обычный, а будто позаимствованный из Золта. Старикан и такие штуки умеет проворачивать? А как раньше брехал: никакой триады, вредно для здоровья…
Но остановиться всё же приходится — мало ли что этот сумасшедший собирается делать! Хотя ситуация для него безвыходная: дверь тут есть только одна и она за нашими спинами.
— Сдавайся, Петрович, — говорю спокойно. Аки в это время подсвечивает на нём подходящие области для атаки. — Вредить тебе мы не собираемся, просто передадим Антону Ломакину.
Лицо деда кривится в презрительной гримасе.
— Спелись всё-таки, — упрекает он. — А я ведь его величество предупреждал… Сами сдавайтесь! Для вас пути обратного нет: император скоро всё к рукам приберёт. Даже думать будете, как по линеечке.
Саша, до этого безвольно висевшая на руках отца, негромко хихикает. Тихий звук разносится по пустому помещению, многократно усиливаясь. Да ну, в реальности ведь так не бывает, правда?..
— Это вряд ли… — хрипло произносит девушка.
Петрович ощутимо её встряхивает:
— А ты молчи, горе!
— И что ты мне сделаешь? — издевательски спрашивает Саша. — Выстрелишь? Очень страшно.
Петрович явно не представляет, что на это ответить. Он бросает взгляд в нашу сторону, будто надеется найти подсказку. Затем перехватывает пушку поудобнее и нервно тычет девушке в висок.
— И выстрелю! Не надейся, что рука не поднимется!
Саша горько усмехается:
— Уже давно не надеюсь.
А после явно обращается к нам:
— Не вмешивайтесь. Пожалуйста.
Борис Петрович победно скалится.
— Вооот! Другой разговор! А теперь отойдите к стене и ждите, пока…
Что «пока» мы так и не узнаём. Потому что за спиной БП вдруг возникает Белый Прайм. Совсем не такой огромный, как тогда, в космосе, но на пару человеческих ростов тянет. Он подхватывает Петровича подмышки и вздёргивает вверх. Не высоко, но от неожиданности дед роняет Сашу вместе с пистолетом. Оружие, так и не сослужив никакой службы, растворяется в воздухе.