Целительница для князя (СИ)

– Лара? Разве она не должна сопровождать меня в госпитале?
– Прости, хозяйка, я не знаю. Я ведь был с тобой под куполом. Может быть, она ждёт, когда ты её позовёшь?
На прикроватной тумбочке бронзовый колокольчик.
Я уже протягиваю руку, чтобы позвонить.
– Хозяйка, подожди. Я должен сказать что-то важное.
– Да?
– Ты согласилась принять участие в бета-тесте. Стандартно клиенты для связи с Системой используют привычные им гаджеты: смартфоны, ноутбуки, планшеты. С одной стороны средства связи второго поколения хорошо себя показали, с другой стороны они резко сокращают круг миров поиска новых клиентов, ведь ноутбуки есть только в техногенных мирах определённого уровня развития.
– А почему не использовать магический аналог? И давай ближе к делу, ладно? – увидеть Лару и убедиться, что с ней всё в порядке, я хочу гораздо больше, чем слушать про бета-тест, хотя меня это касается напрямую.
– Системе интересны только души из миров с низким магическим фоном. Миры, в которых есть артефакты-аналоги ноутбуку, это миры с высоким магическим фоном. Хозяйка, я тебя только запутал, да? Я пытаюсь объяснить, что была начата разработка связи третьего поколения, в тесте которой ты и приняла участие.
– И?
– Тест признан проваленным.
– Что?!
Розик печально вздыхает:
– Когда душа перерождается естественным путём, она приходит в новую жизнь очищенной, лишённой памяти и заново познаёт мир. Клиенты Системы перерождаются неестественным путём, и первое перерождение психологически очень трудное, ведь душа не только теряет абсолютно всё, что у неё было: близких, родных, собственность, планы на будущее, да просто понимание страны, в которой она жила. Да, операторы стараются подбирать для первого перерождения комфортные, насколько это возможно, условия, но это мало помогает.
– И? – я начинаю терять терпение.
В другое время слушала бы и слушала, засыпала Розика парой тонн вопросов, а сейчас мне больше всего хочется разобраться с исчезновением Лары.
– Установление связи традиционно сопровождается ментальным угнетением. Переродившейся душе трудно думать о прошлом мире, притупляется страх, искажается восприятие. Угнетение постепенно ослабляется и через некоторое время, кому-то требуется больше, кому-то меньше, и бесследно проходит. Новый метод угнетения, который ты тестировала, дал сбой, признан опасным и запрещён к применению в текущем виде, отдел разработок будет…
– Розик, извини, что перебиваю. Мне интересно, правда. Но сейчас есть более важные вещи. Давай отложим разговор. Уверяю тебя, угнетённой я себя не чувствую.
Я тянусь к колокольчику.
– Хозяйка, стой!
– Что?
– Хозяйка, разве ты не замечала, что иногда ты ведёшь себя так, будто тебя подменили? Делаешь то, что вряд ли бы когда-либо сделала.
– Да, я заметила, что при перерождении потеряла тормоза. И что? Мне их вернут?
– Да. То есть…, – Розик неожиданно смущается.
Теперь уже я вздыхаю, ставлю подушку, чтобы удобнее опереться спиной, скрещиваю ноги, Розика пересаживаю на коленку и принимаюсь перебирать розовый мех, это успокаивает, ведь, кажется, я догадалась, к чему клонит Розик.
– Я внимательно слушаю, – подбадриваю его я.
Наверное, тяжело предлагать хозяйке сдохнуть.
– Хозяйка, двое менталистов из пяти считают, что проблемы с восприятием действительности у тебя будут прогрессировать. Единственный способ избавиться от последствий причинённого вреда – естественное перерождение. А в качестве компенсации оно будет гарантированным.
– Что?
Оператор через Розика уведомляет меня, что гарантированно убьёт?! Ну, знаете! Я стискиваю кулаки, закипаю и одновременно понимаю, что сделать-то ничего не могу. Я оператора в глаза не видела, ему баннера на Литнете хватило.
– Минимальное вмешательство Системы, хозяйка. Ты гарантированно родишься в благополучной состоятельной семье, ты будешь долгожданным ребёнком, твои родители будут тебя любить. На протяжении всей жизни операторы будут оказывать тебе незримую помощь. Если у тебя есть пожелания по поводу следующего перерождения, оператор их учтёт.
 
Вообще-то звучит очень заманчиво: стереть воспоминания, забыть всё плохое, возродиться и начать с чистого листа. Да, я буду беспамятным младенцем, но я получу счастливую жизнь. Не факт, что найду настоящую большую и чистую любовь, зато от серьёзных бед меня уберегут. А настоящей любви я и без вмешательства Системы не нашла.
Забуду Гедана…
Не то, чтобы жаль. Кто мы друг другу? Несостоявшиеся деловые партнёры? Я вполне здраво оцениваю, что мы, по большому счёту, чужие, хотя и не безразличны друг другу. Гед вот меня защищать бросился, Берой назвал.
Нет, это отговорки. В голове не укладывается, что я, такая, какая я есть сейчас, с грузом памяти, ошибок, решений, достижений, исчезну. Я готова принять, что тело – это сменная оболочка, но я не готова считать свою личность дешёвкой, которую можно отбросить ради неведомой будущей жизни.
– А если я не хочу?
– Это совсем не страшно, хозяйка. Ты уснёшь и…
– И не проснусь, – жёстко заканчиваю я. – Да, проснётся младенец, чистый лист. А меня, Риты, не будет.
– Хозяйка…
И без вмешательства Системы можно родиться в благополучной семье. Если перерождение – естественный ход вещей, то к чему спешить? К чему отказываться от этой жизни?
– Розик, менталисты уверены, что проблемы с восприятием действительности уберутся после естественного перерождения, так?
– Да, хозяйка.
– Тогда какая разница, случится перерождение сейчас или через несколько десятков лет?
– Не знаю, хозяйка.
– Узнай, – пожимаю я плечами. – Ты ведь можешь общаться с оператором? Передай, что я против вмешательства в мою нынешнюю жизнь, а для них это шанс посмотреть, будут ли проблемы с моим восприятием действительности усугубляться или нет.
Я, наконец, беру колокольчик, легко встряхиваю. Раздаётся негромкий, приятный слуху мелодичный перезвон. Трудно представить, что тихий звук можно услышать из-за двери, но створка почти тотчас открывается. На пороге не Лара.
Служанка могла слушать, о чём я говорила с Розиком?
По лицу не поймёшь, выражение отстранённое.
– Леди?
Наверное, я поторопилась, определив вошедшую, как служанку. Девушка одета в желтовато-белое глухое платье, волосы полностью скрыты под приплюснутым колпаком, вместо передника фартук.
– Я бы не отказалась от чая, – я начинаю с простой просьбы.
– Да, леди. Как вы себя чувствуете? Желаете, чтобы я пригласила целителя немедленно?
Возможно, личных слуг в госпиталь не пускают? Да нет, это бред какой-то.
– Ты…, – «вы» точно неуместно.
– Простите, леди. Я младшая помощница целителя, Симона.
– Рада познакомиться, Симона. Скажи, а почему рядом с тобой нет моей личной горничной? Всё же, ты помощница целителя, а подавать чай работа слуг.
Ну же, скажи мне, где Лара.
– Что вы, леди. Создавать для вас комфорт моя работа. К сожалению, мне неизвестно точно, что случилось с вашей личной горничной. Насколько я слышала, её забрали как свидетеля.
– Свидетеля? За дуэлью наблюдали десятки заслуживающих доверия аристократов. Почему понадобилось задавать вопросы простолюдинке?
Симона тушуется, но всё же отвечает:
– Леди, вероятно дознавателей будут интересовать события, предшествовавшие дуэли.
Да, могла бы и сама сообразить, что лорды обстоятельств вызова не знают, а дознавателям очень захочется узнать, где этот дурак добыл «шоколадную фигурку». Умом парень, конечно, не блещет, но не мог же он связаться с Изнанкой? Лично мне при всей моей антипатии к братцу хочется надеяться, что кто-то ему «помог». Но братец-то ладно, о нём пусть герцог беспокоится. Меня же волнует, всё ли в порядке с Ларой. С одной стороны, она всего лишь свидетель, с другой – она простолюдинка в обществе с довольно жёстким сословным устройством. А с третьей стороны, чья-то дурная голова может задаться вопросом, а не Лара ли дала лорду фигурку, и тогда из свидетельницы она превратится в подозреваемую.