Песня русалки

Где же я теперь? Как здесь оказалась? И куда делась моя новая знакомая?
В поисках ответов я попыталась встать с кровати и меня тут же качнуло. Голова закружилась, пришлось опереться о резной столбик кровати, чтобы не упасть. Несмотря на легкую тошноту и слабость, я упрямо сделала несколько нетвердых шагов в сторону окна. Убывающая луна освещала хорошо знакомый мне парк с извилистыми дорожками и высокими живыми изгородями. Я прислонилась к стеклу так близко, что оно запотело от моего дыхания. Не в силах поверить своим глазам даже потрясла головой, но картина не изменилась. Внизу, в мягком лунном свете расстилался тот самый парк, который я изучила, как свои пять пальцев, перед побегом из поместья бургграфа.
Глаза начало жечь. Как бы я не старалась, сколько бы препятствий не преодолела, а страхов не перетерпела — все оказалось бессмысленно. А я слаба настолько, что даже не знаю, хватит ли мне сил добраться обратно до кровати. Я сидела у окна, чувствуя себя самой глупой, наивной и несчастной русалкой на всем свете. По щекам текли слезы, но я даже не пыталась вытереть их, просто продолжала смотреть в окно и часто моргать. И когда за спиной раздался скрип открывающейся двери и тяжелые мужские шаги, не стала оборачиваться. Только сморгнула слезы, узнавая высокий пронзительный голос:
— Проснулась, значит.
Я не стала отвечать.
— А ты сегодня неразговорчива, дорогая, — в голосе бургграфа звучат издевательские нотки.
Я все так же молчу, и он продолжает после небольшой паузы:
— Впрочем, и я больше готов потакать твоим капризам. Игры кончились. Либо ты ведешь себя смирно и поешь свои песенки, когда попросят, либо отправляешься на морское дно…
Удивление заставило меня обернуться, чтобы увидеть блеснувшую на лице бургграфа усмешку, когда он закончил фразу:
— …кормом для рыб.
Лунного света из окна было достаточно, чтобы увидеть, как черты лица бургграфа исказила ярость. Я должна была испугаться, но внутри меня не было ни страха, ни боли. Будто все чувства я уже потратила за эти дни, и в груди остались только равнодушие и горечь. Поэтому я только молча кивнула, подтверждая, что поняла его слова. И ни словом, ни жестом не высказала сопротивления, когда он велел мне следовать за ним.
Меня шатало, пока я брела по коридору, но бургграф ни разу не оглянулся, пока мы не вошли в уже знакомую комнату. Только тогда он мазнул по мне злым взглядом и велел:
— Пой.
Я схватилась за спинку кресла, чтобы не упасть, и завела уже ненавистный мне мотив. Мужчина снова отвернулся от меня и начал раздеваться. На секунду что-то всколыхнулось в пустоте, поселившейся внутри меня, и я подумала, что если он сейчас кинется на меня, я все же предпочту вернуться в море, даже если для этого придется умереть. Но бургграф сбросил одежду и ушел в глубину спальни. Я не стала ни вслушиваться, ни вглядываться, что там происходит. Довела мелодию до конца, и все так же пошатываясь побрела обратно. Мне не было никакого дела, хватило ли моего пения бургграфу или нет.
Проделав обратный путь до комнаты, я упала в кровать, натянула до подбородка одеяло и молча уставилась в потолок, не в силах ни разрыдаться, ни уснуть.
Глава 18. Встреча
— А места получше вы выбрать не могли? — спросил Анкер, оглядывая комнату.
Его не смущала скудность обстановки, речь шла о самой забегаловке, в которой остановилась боевая тройка. Настолько злачное место еще нужно было подыскать. Даже удивительно, как вообще оно появилось в небольшом городке неподалеку от бургграфского имения.
— Да не из чего было особенно выбирать. Зато здесь никто не задает лишних вопросов, — пробасил невысокий рослый топтун.
— Торк, ну ты ладно, а Кен и Гольт должны были сообразить, что в таких заведениях ничего не спрашивают, но все подмечают, — продолжил Анкер.
Высокий худой мужчина ответил быстрее топтуна.
— Мессир Райнс, простите, но лучшего места в округе мы не нашли. Во время ритуала поиска мне нужно было погрузиться в магический сон, а парням следовало уйти на разведку к поместью. Поэтому пришлось искать относительно безопасное место. Здесь есть еще одна таверна, но в ней не сдают комнат. А напроситься на постой к кому-то из горожан было не менее рискованно.
 
— Дело уже сделано, Гольт, я все понимаю, но в следующий раз подумайте дважды, не лучше ли отправить на разведку одного Кена, чем рисковать всей операцией.
Бегун, услышав свое имя, встрепенулся и не сдержался:
— Я готов был пойти один. Предлагал устроить стоянку где-нибудь в лесу.
Взгляд Анкера похолодел, но голос звучал все так же ровно:
— Кен, неважно, кто на что был готов и что предлагал. Важно, какой результат. Вы команда и должны действовать сообща, чтобы выполнять миссии. И для этого необходимо верить в способности друг друга. — он сделал паузу и обвел уже более теплым взглядом всю боевую тройку, — Иначе дойдет до того, что вы начнете переживать, вдруг Торк в одиночку не справится с запеченным поросенком.
На губах Вена скользнула усмешка, а Торк в голос расхохотался. Маг же только кивнул и сказал за всех:
— Мы поняли, мессир. Каковы наши следующие шаги?
Анкер присел на низкую деревянную кровать и поставил локти на колени, скрестив пальцы. Задумчиво обвел еще раз взглядом комнату и своих людей. И только потом ответил:
— Придется действовать по второму плану. Собирайте вещи, уходим в лес, там и обсудим все детали.
Тройка привыкла выполнять приказы быстро, поэтому сборы не заняли много времени. Из города они уехали в разных направлениях, разделившись на две группы, и только потом встретились в условленном месте и двинулись в лес.
Лагерь устроили, заехав довольно глубоко в чащу, чтобы туда не забрел случайный грибник или охотник. Лошадей привязали неподалеку. Тренированные животные послушно следовали за хозяевами, не показывая страха перед лесными зверями, но на всякий случай Кен поставил несколько магических пугалок от хищников. Ведь придется оставить лошадей довольно надолго одних.
Идти в поместье предстояло ночью. План был простым: маг построит портал к сигнальному артефакту, который Анкер вручил бургграфу, выдав за подарок. Первым шагнет бегун с сонной пылью на случай, если в комнате с артефактом кто-то будет, а следом пойдет уже весь отряд, включая Анкера. Внутри поместья придется разделиться, чтобы быстро обыскать немалое здание и найти объект. Главное, учитывая их малочисленность и спорную законность миссии, не поднимать лишнего шума. Но это не сложно для опытных людей. Вызывало вопросы только одно: действительно ли Селина в поместье. Как понять в случае неудачи — плохо искали и потому не нашли, или ее там просто нет?
— Ты точно уверен, что это нам не поможет? Все-таки это связанные артефакты… — еще раз уточнил Анкер, протягивая Гольту горячий медальон в виде звезды.
Маг только покачал головой.
— Это очень старый артефакт, завязанный на кровной магии. Даже не знаю, сколько ему лет. Принцип магический связи построен иначе, чем между нашими сигналками.
— Ну, ты же по куску платья смог хотя бы сказать, что она была в поместье. Отследить какой-то фон.
— Платье она носила, на нем остались частички ее кожи или волос. В любом случае был контакт. А этот медальон она не трогала, просто носит его близнеца, верно?
— Да, так. Морглот, я не подумал, что ей стоит потрогать оба кулона, — с горечью выругался Анкер, — А что с тем куском платья? Ты же что-то смог нащупать на расстоянии? Когда мы будем в поместье, сможешь с ним проверить, там она или нет?
— Для этого нужен магический сон, а у нас мало времени. Лучше я попробую кое-что смастерить. Я, конечно, не жрец-артефактор, но сделать пару простеньких ловилок, думаю, смогу. Только ореол работы у них будет узким — семь-восемь локтей.
— Договорились, Гольт, спасибо. Тогда приступай к работе. Все остальное мы с ребятами подготовим сами.
С этими словами Анкер пошел разбирать седельные сумки. Бегун с топтуном тоже не сидели без дела. Собрав неподалеку сухие ветки и лапник, они уже развели небольшой костер и разложили вокруг него походные спальные мешки. Им не нужно было устраиваться надолго, но учитывая предстоящую бессонную ночь, стоило немного отдохнуть. Тем более, что он все еще крайне паршиво себя чувствовал, а принимать лишний раз снадобье не хотелось. Ведь за прилив бодрости придется потом снова расплачиваться. И лучше бы приступ головной боли не застал его во время обыска поместья.