Белая лошадь, черные ночи (ЛП)

Он указывает на слугу, стоящего у подножия лестницы и держащего в руках сложенный бархатный плащ. С язвительной улыбкой он говорит:
― Я собирался выйти, как герой, и предложить плащ, чтобы прикрыть твое тело, но вижу, ты сама справилась с этим. ― Его темные глаза вспыхивают, когда он оценивает каждого из моих крылатых друзей. ― Скоро ты узнаешь, что в Дюрене ничто не распространяется быстрее, чем сплетни. Люди уже называют тебя Крылатой Леди и говорят о том, как ты использовала свой дар, чтобы высмеять мои правила.
Его откровенность нервирует и, честно говоря, вызывает подозрения.
Я смотрю на него с вызовом:
― Такие правила созданы для того, чтобы над ними насмехались.
На его губах появляется загадочная улыбка.
― Ты ненавидишь меня, естественно. Я не ожидал меньшего. Но ты должна знать, что эта поездка была не для того, чтобы унизить тебя, миледи. Бессмертная Солена исповедовала добродетель наших естественных состояний. Ее знаменитая поездка была призвана продемонстрировать святость брака, когда мы вступаем в него такими, какие мы есть, а не скрытыми за костюмами. Моим желанием было, чтобы мы с тобой встретились на самом базовом уровне. Просто мужчина и женщина.
Боги, этот человек красноречив. Он почти заставил меня поверить в его чушь.
― Хм, ― спокойно говорю я. ― Тогда почему ты не голый?
Его улыбка становится шире, и я понимаю, что попала в одну из его ловушек.
― Так не терпится? Уже скоро, миледи. А я-то думал, что ты целомудрена.
Его глаза дразняще сверкают.
― Нет… Я не это имела в виду… ― лепечу я.
Он только шире ухмыляется.
Вопреки себе ― несмотря на ад, через который этот человек только что заставил меня пройти, ― я почти оценила его юмор. Потому что, черт побери, мне сейчас не помешал бы кто-то еще, кто посмеялся бы над безнадежностью моей ситуации.
― Я приму этот плащ, ― жестко говорю я, поворачиваясь к слуге, который выходит вперед по взмаху руки Райана.
Сначала я нежно прикасаюсь к каждой из десятков птиц и насекомых, которые покинули лес, чтобы помочь мне в пути.
Улетайте, друзья мои. Я благодарна вам. Спасибо вам. Спасибо.
Почти одновременно, животные взмывают в воздух. Облако хлопающих крыльев поднимается в небо, как дым из трубы над шпилями Сорша-Холла. Райан делает едва заметный шаг вправо, загораживая от взглядов толпы мою короткую вспышку наготы.
Как чертовски заботливо.
Слуга накидывает мне на плечи плащ, и еще до того, как я его полностью закрепляю, Райан прижимает одну руку к моей спине и указывает на лестницу.
― Итак, Сабина, тебе выпала сомнительная честь познакомиться с моей семьей. Мой отец не смог присутствовать, чтобы встретить тебя, но вы познакомитесь с ним позже.
Он представляет мне женщину примерно моего возраста, с искусно нарисованными линиями фей на открытой коже и волосами цвета вороного крыла, уложенными в искусную бессмертную корону. ― Это леди Руна Валверэй, моя кузина. Женщина дарит мне улыбку, которая выглядит теплой, но ощущается жестокой. Далее мы подходим к паре средних лет, окутанной экзотическими духами. ― Это лорд Гидеон, мой дядя, и его жена, леди Солвиг. А эта великая женщина ― моя бабушка, леди Элеонора Валверэй.
Пожилая женщина одета в тончайшее платье из вуали с преувеличенно асимметричным подолом. Его бабушка протягивает руку и хватает мою. Неужели эта смертельная хватка должна быть рукопожатием? Ее глаза затуманены катарактой. Ее уши, как я с потрясением замечаю, изуродованы годами связывания, чтобы достичь формы фей, хотя от этих усилий на них остались шрамы, и мне до боли в животе хочется, чтобы человек не страдал так во имя моды.
― Она может управлять животными? Всеми видами? ― резко спрашивает леди Элеонора. ― Девочка, это правда?
По лицу Райана пробегает тень неудовольствия, когда он с напряженным терпением объясняет:
― Да, бабушка, думаю, ты пропустила впечатляющее проявление ее силы, когда она унизила меня, прибыв со свитой из животных.
Пожилая женщина ворчит, кивая сама себе. Я жду, но она больше ничего не говорит. Полагаю, это все, что я получу в качестве приветствия.
 
Затем Райан знакомит меня с главными слугами Сорша-Холла, причем их имена звучат так быстро, что у меня голова идет кругом. У меня болят бедра. В горле пересохло. Все, на что у меня хватает сил, ― это держаться на ногах, хотя я близка к тому, чтобы рухнуть на землю измученной, ошеломленной кучей.
― Мы собирались устроить бал в честь помолвки сегодня вечером, чтобы продолжить празднование, ― говорит Райан, махнув рукой в сторону городских украшений. ― Но, когда я получил известие о нападении, решил, что лучше отложить. Вульф сообщил, что тебе нужно несколько дней на восстановление.
Он машет рукой Бастену, который на полпути вверх по лестнице разговаривает с дежурным Золотым Стражем. Бастен замолкает при упоминании своего имени и смотрит на нас. На короткую секунду наши глаза встречаются. Мое сердце сжимается против моей воли. Даже дышать больно.
В конце концов Бастен отводит глаза и возвращается к разговору, хотя его руки теперь крепко прижаты к бокам.
― Серенит отведет тебя в комнату, ― говорит лорд Райан, указывая на старшую служанку, женщину лет пятидесяти с толстой и аккуратной бессмертной косой, переплетенной с серыми лентами. ― Прости меня за то, что я не провожу тебя сам, но срочные дела требуют моего внимания. Если тебе что-то понадобится или ты захочешь что-то изменить по своему вкусу, скажи Серенит.
Я моргаю. В груди клокочет раздражение. Райан устроил все эти экстравагантные фанфары только для того, чтобы поговорить со мной пять минут?
Ну а чего ты хочешь, дурочка? Чем меньше времени, тем лучше.
― Конечно, ― говорю я с трудом. Мои бедра дрожат от усталости. Все, о чем я могу думать, ― это как добраться до стула и сесть. Я просто должна сохранять самообладание еще несколько минут…
Но как только я поднимаюсь на ступеньку по направлению к главным дверям, мои мышцы отказывают. Нога задевает край, и я спотыкаюсь. Я лечу вниз, на мраморные ступени…
Пока две сильные руки не смыкаются вокруг меня.
Это Бастен. Конечно это он. Он рядом со мной, следит за мной, даже сейчас, когда расстояние между нами не может быть больше. Горло перехватывает от боли.
Он поднимает меня на ноги, словно я ничего не вешу, и не отпускает, словно его обостренные чувства улавливают, что мои мышцы дрожат и мне нужна поддержка. Одна из моих рук инстинктивно цепляется за его плечо.
Наши глаза встречаются.
Что-то оживает в моем разбитом сердце. На протяжении нескольких недель я доверяла этому человеку свою безопасность. От отвращения к нему я перешла к осознанию того, что на самом деле мне очень, очень нравится видеть его. Меньше всего мне хотелось влюбиться в своего стражника, и, естественно, по воле судьбы именно это и произошло. Вчера утром я мечтала о будущем с ним. И хотя сейчас мой мозг кричит мне, что он лживый ублюдок, самый дальний уголок моего сердца еще не понял этого.
Часть меня все еще хочет его ― хочет перенестись в прошлое, в пещеру с водопадом.
Возможно, я не могу говорить с Бастеном телепатически, как с животными, но на том же глубоком уровне я уверена, что он тоже это чувствует. Нас связывают шрамы, полученные в дороге. Дикая кошка. Противостояние Красной Церкви в Шармоне. Адан и волканские налетчики ― кровавая бойня. Как я могу отстраниться от него после всего этого? Наши судьбы сплетались снова и снова, пока я не перестала понимать, где кончается моя и начинается его.
Дует легкий ветерок. Ароматные лепестки слетают с плетеного цветочного навеса и кружатся вокруг нас, словно дождь из желтых и красных, подсолнухов и роз. Бастен ненадолго закрывает глаза. Кончики его пальцев обхватывают мою талию.
Негромко, только для моих ушей, он шепчет:
― Маленькая фиалка…
И это все, что мне нужно, чтобы очнуться: мое прозвище на его губах. Я сразу же вспоминаю, как он стонал эти слова, всаживая в меня свой член, как его руки поклонялись моим изгибам, как его губы называли меня своей.