Белая лошадь, черные ночи (ЛП)

Встретив его вопросительный взгляд, я бормочу:
― Не останавливайся сейчас. Что бы ты сделал дальше?
Его глаза стекленеют от желания. Не разрывая зрительного контакта, он начинает задирать ткань сорочки вокруг моих бедер, дюйм за дюймом, с мучительной возбуждающей медлительностью. Его голос приобретает злобное бархатное урчание.
― Ты часто ездила верхом, поэтому, вероятно, уже порвалась. Это хорошо, потому что будет не так больно, когда мужчина впервые наполнит тебя своим членом. В любом случае, я бы позаботился о том, чтобы ты запомнила именно удовольствие, а не боль.
Я не могу дышать. Я не могу думать. Моя кожа умоляет Бастена прикоснуться везде и сразу. Сделать каждую из тех непристойностей, которые он перечислил. Я сжимаю бедра, но укротить жар, бьющийся в основании живота, невозможно. Словно потоп, он распространяется по всему телу, пока я не чувствую себя хрупкой, как стекло, умоляя разбить меня вдребезги.
Его имя со стоном срывается с моих губ.
― Бастен.
Он приникает губами к моему уху и хрипло говорит, дыша все тяжелее:
― А потом я бы поиграл с твоей красивой киской, чтобы ты была готова взять меня. ― Его рука находит подол сорочки, сбившейся у моих бедер. ― Сначала пальцами. Потом языком.
Я стону громче.
Его пальцы ласкают внутреннюю сторону моего бедра. Взад-вперед медленными, долгими, мучительными движениями от колена до паха и обратно. Мои бедра дергаются навстречу, жаждут новых прикосновений, побуждая его переместить руку выше, к маленькому тугому узелку, который требует его внимания.
Я сжимаю заднюю часть его бицепса так сильно, что, наверное, остаются синяки. Его дыхание дразнит мою шею, его губы так чертовски близки к моим, что мне кажется, я умру, если он меня не поцелует.
― Если бы я был лордом Райаном, ― говорит он, его дыхание становится тяжелым и быстрым, ― я бы сделал все, чтобы ты кончила в первый раз. Не один раз, а снова, и снова, пока твое тело не задрожит в моих объятиях из последних сил, и я не почувствую запах смазки, стекающей по твоему бедру.
Святые боги. Мои ногти все глубже впиваются в его руку. Возможно, я даже повредила кожу. Но мне все равно. Эта игра, в которую мы играли, была забавной, но я хочу получить свой приз, и немедленно. Никто и никогда не вызывал у меня таких эмоций, как Бастен, и я не могу представить, что кто-то, кроме него, возьмет меня.
Не Адан.
Не лорд Райан.
Бастен ― тот, кого хочет мое сердце и жаждет мое тело. Бастен ― это моя свобода. Бастен ― это причина, по которой я изменю свою мантру после долгих лет отчаянной мольбы. Теперь это не ― Они могут завладеть моим телом, но мой разум принадлежит мне. Теперь это ― Мое тело и мой разум ― мои. Никто больше не может использовать мое тело, если я сама не решу отдать его.
И я хочу ― мне нужно ― отдать его Бастену.
Я приподнимаю голову так, что мои губы касаются щетины у края его челюсти. Дыша у его кожи, я говорю:
― А что, если я не хочу, чтобы ты был нежным в первый раз, когда будешь трахать меня?
Я жду, задержав дыхание, чтобы увидеть, какую реакцию это вызовет.
Последняя унция решимости Бастена исчезает так стремительно, как будто ее вообще не было. После одного долгого взгляда, полного похоти, он набрасывается на меня со всей энергией охотника, который не намерен упускать свою добычу. Одной большой рукой он обхватывает мою шею и притягивает мой подбородок к себе, а другой рукой проводит по моему бедру и сжимает мою задницу.
Больше никаких игр, никакого ожидания. Его губы находятся так близко к моим. Жар прокатывается вдоль моего позвоночника, поджигая нервы. Мне нужно за что-то ухватиться. Мои руки обвивают его шею, пальцы погружаются в волосы, словно цепляясь за гриву Мист.
Но он все еще не целует меня.
Он не нарушит клятву.
Будь он проклят. Будь он проклят!
Я дергаю его за шею и стону, пытаясь притянуть его губы к своим, нетерпеливо дергая бедрами под ним.
Его голос хриплый.
― Ты даже не представляешь, как сильно я хочу…
 
Его голос замирает на полуслове, и голова резко дергается в сторону, словно он что-то услышал. Его глаза внезапно становятся ясными, настороженными. Его тело напрягается надо мной.
Сильно моргая и сгорая от желания, я приподнимаюсь на локте.
― В чем дело?
― Дым. ― Его взгляд устремлен на пятно на стене, пока он сосредоточен на запахе. Затем он сдавленно говорит: ― Общий зал горит.
Это настолько резкий поворот событий, что мой мозг не может переключиться достаточно быстро. Я трясу головой. Я не хочу, чтобы это заканчивалось!
Беспомощно я возражаю: ―
Я ничего не чувствую…
Но мои слова обрываются. Конечно, Бастен с его обостренным обонянием учует дым гораздо раньше меня.
Он сидит прямо, глядя на меня расширенными зрачками, его дыхание все еще учащенное. Ясно, что в этом мире есть только одна вещь, которую он хочет сейчас больше, чем трахнуть меня, ― это защитить меня. Он проводит рукой по лицу. Мгновенно он переключается в режим стражника.
― Я должен вытащить тебя отсюда.
Он хватает меня за запястья.
Мое тело все еще гудит от желания. Мои возбужденные соски еще не поняли, что им грозит опасность. Тупая пульсация между ног требует удовлетворения, и разочарование нарастает в моей груди, когда он стаскивает меня с кровати.
― Бастен, подожди!
Я облизываю губы, пытаясь подобрать слова. Но мой мозг пуст. Я не знаю, как сказать ему, как сильно я хотела его, как сильно все еще хочу. Что теперь, когда я почувствовала вкус свободы, я не намерена никогда возвращаться к тому, что было раньше.
Выражение его лица смягчается в знак понимания. На мгновение он проводит пальцем по изгибу моей челюсти.
― Это… ты… ― Он снова начинает. ― Нам нужно идти, Сабина. Одевайся.
Наконец я выныриваю из оцепенения и понимаю, как опасно оставаться в горящем здании. Проведя рукой по голове, я быстро вспоминаю, что оставила верхнее платье в изножии кровати. Я натягиваю его поверх сорочки, а затем приседаю, чтобы поискать под столом свои туфли.
Неожиданно моя пятка натыкается на гвоздь, торчащий из половицы. Боль пронзает ногу. Колени подгибаются. Опустившись на четвереньки, я издаю крик.
Бастен мгновенно оказывается рядом со мной.
― Сабина?
― Моя нога! ― задыхаюсь я.
Он быстро осматривает рану, из которой сочится кровь. Не медля, он перекидывает мешок через плечо, а затем поднимает меня с пола. Со мной на руках, он пересекает комнату и пинком распахивает дверь.
По лестнице поднимается дым. С другого этажа доносятся женские крики. Слышен стук дверей, топот ног, остальные гости спешат убежать.
Я обхватываю Бастена за шею, зарываясь лицом в его массивную грудь, и он несет меня сквозь дым в безопасную ночь.
  
Глава 16
 
Вульф
Из окон и дверей гостиницы «Мэниуотерс» валит дым. На улице кашляют постояльцы, которым удалось спастись из огня, а из соседних домов спешат люди, чтобы помочь потушить пламя. В двух шагах река Иннис, и люди снуют по мосту, опуская привязанные к веревкам ведра, чтобы наполнить их водой.
С Сабиной на руках, я осматриваю толпу в поисках знакомого лица, но Фолька нет среди спасшихся. С раненой ногой он не мог легко спуститься по лестнице. Если его нет здесь, есть шанс, что он все еще в здании.
― Вы не видели человека с тростью? ― кричу я грузному пожилому мужчине, который руководит работами по тушению пожара. ― Около тридцати пяти. Седеющие волосы.
Не имея возможности уделить мне достаточно внимания, он быстро качает головой.
Черт!
Пламя обдает нас жаром, когда ад достигает второго этажа. Я протискиваюсь сквозь толпу к утопленному дверному проему рыбной лавки на другой стороне улицы. Я спускаю ее на крыльцо, а затем начинаю исследовать рану на ее ноге. Рана глубокая, но аккуратная, а значит, когда остановится кровотечение, с ней все будет в порядке. Риск заражения есть всегда, но мы будем в Дюрене послезавтра, а у лорда Райана в распоряжении команда целителей ― даже есть одна, поцелованная богом, способная восстанавливать поврежденную кожу. Райан позаботится о том, чтобы Сабине была оказана медицинская помощь.