За кровь и деньги (ЛП)
Финансовые инвесторы и сотрудники Acerta также были обязаны выяснить, нельзя ли получить более выгодную сделку в другом месте. Ротбаум вернулся в Нью-Йорк с поручением продать Acerta, но сделка сама по себе не обошлась без камней преткновения. В своем письме Сориот потребовал, чтобы Acerta владела глобальными правами на акалабрутиниб по всем заболеваниям. С момента основания Acerta компания Merck сохраняла за собой права на разработку акалабрутиниба для пациентов с ревматоидным артритом. Благодаря ловким действиям Ротбаума и денежной выплате в размере 10 млн. долл. удалось убедить Merck отказаться от этих прав.
Последнее препятствие, которое пришлось преодолеть Ротбауму, оказалось более сложным. Через два месяца работы юристы AstraZeneca обнаружили новые обширные патенты , которые только что были присвоены компании Pharmacyclics Ведомством по патентам и товарным знакам США в июле и сентябре 2015 года . Новые обширные патенты, по-видимому, охватывали часть структуры акалабрутиниба. Юристы AstraZeneca посчитали, что это может стать убийцей сделки. AstraZeneca была крупной фармацевтической компанией, как и AbbVie, которая была готова заплатить долларов за перспективный препарат. Но крупные компании с влиятельными советами директоров и крупными акционерами не любят рисковать. Если корпорация собирается заплатить за препарат максимальную сумму, она хочет, чтобы его "сняли с риска", сделали менее рискованным и вряд ли принесут большие финансовые потери. Паскаль Сорио знал, что ему придется снизить риск акалабрутиниба, чтобы продвинуть сделку внутри компании.
Однажды вечером в ноябре 2015 г. Паскаль Сорио позвонил Ротбауму и сообщил, что проблемы с интеллектуальной собственностью вызвали противодействие в AstraZeneca, которое может сорвать сделку. Ротбаум предложил креативную альтернативу, и Сориот согласился ее реализовать: разбить цену покупки в размере 7 млрд долл. на две части - 4 млрд долл. на начальном этапе, а 3 млрд долл. придержать до решения патентных вопросов. AstraZeneca могла вычесть все расходы, связанные с патентами, из суммы 3 млрд. долл. В худшем случае AstraZeneca не сильно обгорит.
Юристы Ротбаума заверили его, что Acerta сможет отбить патентное нападение со стороны AbbVie и Pharmacyclics. Их уверенность основывалась на патенте, который компания Acerta приобрела за 250 тыс. долл. у OSI Pharmaceuticals и который был выдан в 2008 г., задолго до появления патентов на препарат Imbruvica. Он охватывал молекулы, ингибирующие несколько киназ, включая BTK. Ротбаум назвал его "ядерной кнопкой", поскольку он потенциально может оспорить "Имбрувику". Если AbbVie когда-нибудь заявит, что акалабрутиниб относится к расширению некоторых из оригинальных патентов Pharmacyclics, Acerta сможет утверждать, что Imbruvica попадает в сферу действия патента OSI. Подобно военной стратегии сдерживания, компания Acerta могла бы угрожать многомиллиардной франшизе AbbVie, если бы AbbVie предприняла попытку атаковать препарат Acerta.
Ротбаум обдумывал возможные варианты. Был ли он действительно смел в своих убеждениях или занимался пустой болтовней? Просто сказать "поверьте мне" по патентному вопросу было нельзя. Он должен был поставить на кон свои собственные деньги, чтобы Acerta смогла противостоять серьезному патентному вызову.
Ротбаум и Сориот согласились с новой структурой, предусматривающей разделение платежа в размере 7 млрд. долл. Сделка была заключена.
Глава 18. Одиссея биотехнолога
12-футовая черная плита была создана по образцу монолита из классического фильма Стэнли Кубрика "2001 год: космическая одиссея". Пол вокруг плиты был выполнен из белых квадратных панелей, как в фильме. На цифровых экранах, расположенных на передней и задней сторонах плоской плиты, демонстрировалась анимация, которая рассказывала зрителям конференц-центра округа Ориндж о механизме действия нового препарата для лечения рака крови. "Акалабрутиниб, также известный как ACP-196, является мощным ингибитором BTK второго поколения, который был рационально разработан, чтобы быть высокоселективным", - гласил монолит.
В течение многих лет Уэйн Ротбаум оберегал акалабрутиниб как тщательно охраняемый секрет, известный только людям, находящимся внутри компании Acerta. Теперь он наконец готов поделиться им с миром. Ежегодная встреча Американской ассоциации гематологов в Орландо, штат Флорида, должна была стать вечеринкой, посвященной выходу акалабрутиниба в свет. Монолит, возвышающийся в центре выставочного зала, должен был провозгласить потенциальное будущее, которое мог открыть акалабрутиниб. Ротбаум не только представил миру свой долгожданный успех, но и дал понять, что обещание акалабрутиниба - это часть эволюции того, как люди борются с раком. Он настоял на том, чтобы самому разработать монолит и цифровую анимацию.
Монолит был частью тщательно скоординированного выпуска компанией Acerta первого комплексного представления данных по акалабрутинибу. На третий день саммита по раку крови в журнале New England Journal of Medicine были опубликованы результаты первого исследования акалабрутиниба у 61 пациента с рецидивом хронического лимфоцитарного лейкоза. Ракель Изуми написала большую часть статьи вместе с Джоном Бердом и Ротбаумом, и она будет указана в качестве одного из ее авторов вместе с Ахмедом Хамди.
Начав пятнадцать лет назад свою карьеру в биотехнологии в качестве медицинского писателя, Идзуми впервые увидела свое имя в статье, опубликованной в престижном медицинском журнале. Она была чрезвычайно горда. Тот факт, что она разделила авторство статьи с Ротбаумом, финансистом, не имеющим формального научного образования, свидетельствовал о том, насколько далеко Ротбаум проник в деятельность компании Acerta.
Данные, приведенные в статье, свидетельствуют о том, что акалабрутиниб позволил достичь весьма впечатляющей общей частоты ответов на лечение - 95% у пациентов с рецидивом ХЛЛ. В статье акалабрутиниб описывается как более селективный ингибитор BTK, призванный повысить безопасность препарата Imbruvica. У пациентов, участвовавших в исследовании, наиболее частыми проблемами были головные боли слабой интенсивности, диарея и увеличение веса. Ни у кого из пациентов не наблюдалось серьезных кровотечений или фибрилляции предсердий - побочных эффектов, которые иногда возникали при использовании Imbruvica. Также не было отмечено ни одного случая трансформации Рихтера - тревожного состояния, возникающего при перерождении ХЛЛ в крупноклеточную лимфому.
Изуми наблюдала за тем, как Джон Берд, ведущий автор статьи, представлял данные в аудитории, сообщая о том, насколько хорошо пациенты переносят акалабрутиниб. Сидя в аудитории, Изуми вспомнила, как она в последний раз слушала устный доклад Берда об исследовании, которое она помогала разрабатывать и запускать. Боль и сожаление зародились внутри нее. Но в этот раз она сидела выше. Изуми не пришлось пробираться на конференцию или полагаться на милость окружающих, чтобы мельком взглянуть на результат своей работы. На этот раз Идзуми надела бейдж с собственным именем.
На следующий день Американское общество гематологии вручило Берду премию Уильяма Дамешека, которая присуждается за выдающиеся достижения в области гематологии. В последний день конференции Брайан Кофман, пациент с ХЛЛ, прилетевший домой с капсулами Имбрувика, которые ему дал Берд, взял у Берда интервью. Кофман расширил свой популярный блог для пациентов, превратив его в CLL Society, некоммерческую организацию, занимающуюся просвещением пациентов. "Кто бы мог подумать, что с ибрутинибом (Imbruvica), отличным препаратом, мы сможем добиться большего?" сказал Берд. "Уникальность этого препарата... потенциально позволит нам сделать шаг вперед, особенно для пациентов высокого риска, когда мы сможем принимать препарат дважды в день, оказывая более сильное давление на мишень - BTK".
УЭЙН РОТБАУМ прибыл в Орландо с большим количеством дел. Помимо управления презентацией больших данных Acerta, ему предстояло провести переговоры по сделке. После того как Паскаль Сорио предложил купить Acerta за 7 млрд. долларов, Ротбаум инициировал ограниченный процесс продаж, предложив небольшому числу потенциальных покупателей принять участие в торгах. Компании Merck и Pfizer отказались. Но Amgen, вторая по величине биотехнологическая компания в стране, захотела принять участие в торгах. Ее новый генеральный директор Роберт Брэдуэй был бывшим банкиром с Уолл-стрит, которому не терпелось заключить сделку, и у Amgen были ресурсы, чтобы конкурировать с такой крупной фармацевтической компанией, как AstraZeneca.