За кровь и деньги (ЛП)

Но Дагган никогда не делал того, что ему не хотелось делать. Ротбаум был всего лишь трейдером, и все, чего он мог добиться на данном этапе, - это выжать из него побольше практической информации, на которой он мог бы основывать свои инвестиционные решения.
Поэтому Ротбаум приступил к изучению следующего важнейшего этапа разработки ингибитора BTK. Ротбаум полагал, что при правильном подходе этот этап может изменить судьбу компании и сотен тысяч больных раком. Но при неправильном подходе от препарата, скорее всего, придется навсегда отказаться , став очередным многообещающим лекарством, зашедшим в тупик. Даже если ингибитор BTK окажется спасительным лекарством от рака, никто никогда не узнает об этом, если Pharmacyclics не примет правильных решений, чтобы пройти этот очередной этап. Все обещания могут быть сведены на нет неудачно проведенным исследованием.
Ротбаум задал вопрос об испытаниях фазы 2, о которых Хамди упоминал в начале разговора. Он потребовал уточнить, на какое именно заболевание оно будет направлено. Но Хэмди продолжал уклоняться от ответа. "Пока нет конкретной схемы, которую я мог бы вам представить, чтобы описать нашу вторую фазу", - сказал Хамди.
 
АХМЕД ХАМДИ стоял перед группой врачей, которых он пригласил в отель Garden Court в Пало-Альто (Калифорния). В поездку отправились одни из ведущих специалистов по хроническому лимфоцитарному лейкозу. Хамди хотел, чтобы они стали клиническими исследователями - врачами, под непосредственным руководством которых препарат PCI-32765 будет применяться для лечения пациентов в ходе испытаний. Вооружившись промежуточными результатами исследования фазы 1, Хамди сумел вызвать большой интерес к этому заседанию консультативного совета.
В начале встречи Боб Дагган выступил перед собравшимися, представив им компанию Pharmacyclics, которую он теперь по праву называет своей. Он рассказал о смерти своего сына и о том, как эта трагедия привела его в Pharmacyclics. О Ричарде Миллере в краткой истории компании не упоминалось. Дагган передал совещание Хамди и сел в конце зала. Хэмди представил себя, а также Ракель Изуми и начал представлять данные первой фазы. Он также попросил Джеффа Шармана, прилетевшего из Орегона, рассказать о том, как его пациенты с ХЛЛ принимали препарат. Затем Хамди дал несколько рекомендаций по организации клинических исследований.
Некоторые из присутствующих в зале врачей, например Джон Берд из Университета штата Огайо и Сьюзан О'Брайен из Техасского университета, всего несколько месяцев назад отвергали мнение Хэмди о том, что в испытаниях первой фазы, по всей видимости, проводился выборочный отбор пациентов. Но Хэмди заверил их, что теперь Pharmacyclics готова соответствовать их высоким стандартам.
Отношения между биотехнологической компанией и учеными-врачами - это тонкий танец, требующий взаимного доверия: компания должна быть уверена, что врачи действительно заинтересованы в экспериментальной терапии и готовы к ее изучению, а врачи - что наука обоснована. Ни одному из присутствовавших в зале врачей не понравилась идея испытаний Хамди, которую они сочли чрезмерно сложной. Однако Берд и О'Брайен обратили внимание на интересную закономерность в виде пилы в полученных данных.
В испытаниях фазы 1 пациенты принимали капсулы ежедневно в течение четырех недель, а затем неделю отдыхали, не принимая препарат. Данные за четыре недели приема препарата показали, что увеличенные лимфатические узлы пациентов уменьшились, а количество лейкоцитов, или лимфоцитов, увеличилось. Повышение уровня лейкоцитов, называемое лимфоцитозом, обычно рассматривается как плохой признак того, что рак прогрессирует и становится хуже. В течение недели после прекращения приема препарата уровень лейкоцитов в крови пациентов снижался. Затем пациенты снова принимали препарат, и уровень лейкоцитов снова резко повышался. Таким образом, возникала картина "пилы", которую Берд и О'Брайен сочли значимой. Несмотря на то, что повышенный уровень лейкоцитов напугал бы большинство врачей, Берд задался вопросом, не является ли такая пилообразная картина хорошим знаком. Он отметил, что с каждым новым циклом приема препарата уровень лейкоцитов в крови пациентов не достигал своего предыдущего пика.
 
Берд и О'Брайен знали о работе Яна Бургера, коллеги О'Брайена по научной работе в Техасском университете. Бургер проанализировал образцы крови пациентов, принимавших фостаматиниб - тот самый препарат-ингибитор Syk, с которым Джефф Шарман возился, будучи научным сотрудником в Стэнфорде. Важно отметить, что Бургер показал, как сигнализация рецепторов В-клеток усиливает важнейшие сигналы выживания, поступающие извне клеток CLL, из внешней зоны тканей вокруг них, таких как лимфатическая ткань и костный мозг. У Берда был опыт работы с с другим ингибитором рецепторов В, испытываемым при раке крови, - иделалисибом компании Calistoga. В то время как Calistoga и Pharmacyclics конкурировали между собой, Берд играл беспристрастную роль. Ему было все равно, какая компания выпустила препарат, который мог бы помочь его пациентам, и он мог использовать знания, полученные при работе над препаратом одной компании, при работе над препаратом другой. Для Берда все это было частью большого научного поиска. Берд вспоминает, что препарат компании Calistoga также вначале повышал количество лимфоцитов у пациентов.
Берд задался вопросом, не мобилизует ли препарат Pharmacyclics В-клетки в костном мозге и лимфатических узлах для перемещения в кровоток. Вынужденные покинуть свои защитные и стимулирующие ниши, В-клетки будут более уязвимы в крови. Для PCI-32765 было бы легче найти злокачественные В-клетки и противостоять им, если бы они были открыты в кровотоке, а не погребены в костях и лимфатических узлах. Берд полагал, что со временем эта пилообразная картина может привести к общей тенденции к снижению заболеваемости и уменьшению количества заболеваний. Еще одна причина, по которой Берд был воодушевлен, заключалась в том, что у пациентов, участвовавших в испытаниях первой фазы, наблюдалось очень мало побочных явлений, и ни одно из них не было тяжелым.
Заинтригованные полученными данными, Берд и О'Брайен рекомендовали провести новое, очень простое исследование фазы 1В/фазы 2 с участием пациентов с ХЛЛ, которым не помогло предыдущее лечение, и пожилых пациентов с ХЛЛ, только начинающих лечение. С минуту постояв молча, Хамди внимательно слушал их слова и сделал паузу, прежде чем заговорить. Затем он отказался от своих первоначальных идей по проведению клинических испытаний, сочтя их просто "соломенным предложением". Он быстро поддержал предложения Берда и О'Брайена. Оставшаяся часть встречи была посвящена разработке относительно крупного исследования, в котором просто пытались определить, работает ли препарат при ХЛЛ.
Берд был впечатлен тем, как все складывалось. Фармацевтические и биотехнологические компании иногда благодарили таких врачей, как он, за их вклад и продолжали идти по выбранному ими пути. Хамди слушал присутствующих в комнате врачей-экспертов. Он очень хорошо умел слушать . Берд покинул Пало-Альто с желанием привлечь к участию в исследовании как можно больше пациентов с ХЛЛ.
 
ДЖОН К. БЕРД вырос в небольшом городке Огаста (штат Арканзас), расположенном в одном из самых бедных уголков Америки. Сыну стекольщика, управлявшего небольшой стекольной компанией, семье Берда удалось остаться за чертой бедности, но ненамного. Ни один из родителей Берда не учился в колледже. Осознав, что их сын обладает хорошими способностями и не получает должного образования в городской государственной школе, родители Берда с четырнадцати лет отправили его в католическую школу-интернат в Арканзасе. В течение нескольких лет ему требовалась стипендия для обучения. Он обнаружил, что жить вдали от дома может быть непросто. Кроме того, Берд боролся с заиканием, которое, казалось, усугублялось с возрастом. Иногда, когда он с трудом подбирал слова, у него вырывались неправильные.