Пожиратели жизни 2 (СИ)
Не ожидавший подобных маневров Оли, поскользнулся от неожиданности, но устоял, чудом не нырнув в ванную к испуганному человеку. Не зная толком, что делать, кот подхватил одно из полотенец и накрыл им Маюри и лег на пол, став заметно ниже, а голову пристроил на бортике ванной и виновато прижал уши.
Бывший наложник мертвой хваткой вцепился в полотенце и замер. Огромный кот сейчас выглядел как нашкодивший котенок, которого хозяева собираются наказать мокрой тряпкой.
— Оли, — позвал Маюри, — не надо, пожалуйста….
Тихо, отчаянно, не понимая зачем, просил парень, зная, что просьбы бесполезны, и отчего-то чувствуя, что кот сейчас, в эту минуту, безопасен.
Оли прибавил еще два полотенца, заметив, как они успокаивают парня.
— Я плохо понимаю людей, у наших видов разные манеры ухаживания. Скажи прямо, о чем ты просишь и чего боишься.
Треугольники ушей заинтересованно повернулись в сторону бывшего наложника.
Маюри удивленно уставился на кота, сразу и не поняв, что именно говорит Оли. «Ухаживать, то есть ты просто ухаживаешь?» — не зная, что проводник способен понять мысленные обращения, удивился бывший наложник. «Я думал…», — и затем уже в слух ответил:
— Оли, ты хочешь сказать, что если я не захочу, ты… Ты не станешь ничего со мной делать?
— Конечно нет, — быстро отозвался кот. Но объяснять человеку не стал, что для народа Оли принуждение к соитию считается недостойным поведением и потерей собственной чести. За тысячелетнюю историю котов не было ни одного случая изнасилования, правда, не из-за благородства кошачьих, а в виду их высокого мнения о самих себе.
Оли и его собратья вообще не считали, что им, таким прекрасным, могут отказать, а если такое и случится, то всегда найдется другая согласная самка или самец. Хотя однополые союзы у котов редки, из-за их природной борьбы за доминирование, но возможны. Поэтому Оли высокомерно добавил:
— Но я от тебя все равно не отстану. Ты идеальный, это нельзя объяснить словами, но мы не ошибаемся.
Маюри с широко раскрытыми глазами слушал, а уж, когда его назвали идеальным, вообще удивленно приоткрыл рот. Отойдя чуть подальше от кота, выбрался из ванной и, стараясь держатся подальше, попросил:
— Оли, выйди, мне нужно одеться.
Кот плотно прижал крылья к спине и вышел, напоследок не забыв распушить все три хвоста, чтобы Маюри мог убедиться, какая здоровая и блестящая шерсть у Оли, а значит он силен и находится в отличной форме. Но, кажется, человек не оценил его стараний, до того, как дверь закрылась, он услышал облегченный вздох парня.
Быстро вытеревшись и так же поспешно одевшись, Маюри еще минуты две постоял в ванной, собираясь с духом, и только потом вышел. Кот никуда не делся, он успел накрыть низенький столик, набросать кругом подушек и теперь сидел рядом со столом, явно довольный собой.
— Присаживайся, — один из хвостов поспешно взбил и расправил подушечку. — Я уполномочен отвечать на твои вопросы, — не моргнув глазом соврал кот. — Если есть какие, задавай.
Маюри послушно занял место рядом с котом, мысленно констатируя: «Какой же ты большой… Великолепный кот!», — вслух же, несмело подвинув к себе тарелку с мясом, спросил:
— Что со мной будет дальше?
— Тебе решать. Но ты живой, и ты в этом мире, а тут не все так просто. Из живых могут находиться только претенденты, приглашенные в момент смерти, такие, как Лейти. С другой стороны, работники могут быть из любого мира, так что тут простор для вариантов. Отпустить тебя, куда захочешь, тоже могут, но не сразу. Должно пройти время, от нескольких недель до пары месяцев. Но учти, я выполнил свои обязательства здесь, так что пойду за тобой, — пригрозил Оли и встопорщил усы, только заметавшиеся по полу хвосты выдавали его беспокойство. Получить отказ и просьбу убираться не хотелось. — И еще тебя в любом случае вылечат.
Оли взглядом указал на пах.
Маюри невольно покраснел, опустил голову, говорить об этом не хотелось, а вылечат… Странно, но в это бывший наложник не верил.
— Мне некуда идти, — признался парень, невольно рассматривая пляску трех хвостов. — Да и не к кому. Что должно произойти, чтобы мне позволили остаться тут?
В этом мире есть хотя бы Лейти, на которого Маюри уже привык опираться, ища поддержку и тепло.
— Взять на себя какую-нибудь обязанность, — хвосты переплелись и замерли, Оли вновь расслабился. — Например, быть компаньоном Лейти и еще приглядывать за прислугой в доме. Эмек обычно пускает все на самотек, и некоторые начинают этим пользоваться.
Оли вытянулся на полу, как бы невзначай придвинул голову ближе к Маюри и состроил морду обиженного, обделенного жизнью котика.
— То есть, быть компаньоном для Лейти считается работой? — удивленно отозвался Маюри. — Не соглашусь.
Чуть покачав головой и посмотрев на лежащего кота, парень чисто инстинктивно погладил по голове Оли, зарываясь пальцами в шелковую шерсть и тут же отдернул руку, испуганно спросив:
— Можно?
— Нужно, — прикрыл глаза Оли, пряча в них торжество, и ткнулся носом в бедро Маюри. Продолжил рассказывать: — Не спеши отказываться. Работы как таковой нет, но ее всегда можно придумать. Ты все равно будешь общаться с Лейти, да и мальчишка к тебе тянется, а для галочки это можно обозвать как угодно. Но если такая мысль тебе неприятна, придумаем другое. Еще учеба позволит остаться в этом мире, но она так напрягает, что лучше соглашайся на работу. — Немного подумав, Оли все-таки задал волновавший его вопрос: — Почему ты так спокойно отреагировал на новость о своем возможном исцелении? Я же видел, тебя это беспокоит.
— Потому что такое невозможно исправить, — безразлично пожал плечами Маюри, неторопливо, спокойно гладя огромную кошачью морду. — Учиться? А чему можно учиться в этом мире?
— Здесь понатыканы «дыры» во все возможные миры с кучей разных академий. Я дам тебе электронный справочник и покажу, как им пользоваться. — Оли приподнялся, оказался мордой к лицу Маюри. — Глупый, ты меряешь возможности согласно твоему миру. Через пару дней эта реальность тебя примет, мы сходим к женщинам-предвечным, они гораздо сильнее мужчин-предвечных, и леди все исправят. Только будет больно, но терпимо. Сеанс моего облизывания тебе поможет, — хитро прищурился Оли и без предупреждения лизнул парня в нос, заодно обслюнявив половину лица. Особенно досталось челке, и светлые волосы теперь стояли дыбом.
Маюри удивленно замер и неожиданно улыбнулся, приглаживая челку обратно, и тихо, свободно ворча:
— Оли, я уже вымылся, честное слово.
Чуть помедлив и слегка недоверчиво, но бывший наложник все же спросил:
— Ты уверен, что предвечные могут это исправить? А на врача я смогу выучиться?
— На оба вопроса ответ «да», — Оли ткнулся головой в живот Маюри. — Немного больше веры, малыш. И давай уже, кушай, а то сил не будет, тогда стану носить тебя в хвостах и постоянно облизывать.
— Что ж тебя так тянет меня вылизать? — спросил Маюри и послушно принялся за еду, только через мгновение отвлекся и спросил. — Оли, а ты сам не голоден?
— Я ел, — ответил кот, но хитро прищурившись, добавил: — Если покормишь, соглашусь. Облизывание — метка, знак другим, что за тобой ухаживаю и присматриваю я.
Бывший наложник ненадолго задумался и, подцепив кусочек мяса пальцами, протянул Оли, вновь спрашивая, пытаясь понять проводника:
— То есть, ты просто этим хочешь сообщить, что я принадлежу тебе? Оли, ты вообще, как себе представляешь близость со мной?
— Ты еще на вкус приятный, — пояснил Оли. — Не волнуйся, с остальным придумаем. Тебе еще привыкать ко мне.
Кот слямзил кусок мяса и принялся старательно вылизывать ладонь Маюри.
Последняя фраза успокоила. Да, здоровенный кот не собирается отступать и даже не скрывает этого, вот только… Маюри и себе боялся признаться, но настойчивое, неотступное внимание, то, что его выделили, льстило. Вальяжный, сейчас явно спокойный, уверенный в собственном великолепии кот, развалившийся рядом, не выглядел опасным, способным на безумства. Подцепив еще один кусочек мяса, парень вновь протянул его Оли, неожиданно поняв, что язык кота не такой шершавый, как у его маленьких, гораздо менее разумных собратьев. Скорее приятно, необычно, чуть будоражащие ощущения, когда огромные клыки смыкаются в миллиметре от пальцев, но не противные.