Змий (СИ)

— Но если до офицеров дойдёт то, что ты побил Прохора, а до них дойдет, то они ведь могут попортить тебе шкуру.
Что собирался ответить Семён своему товарищу, осталось для Савы неизвестным, ведь раздался оглушительный взрыв, скрежет метала, а палуба содрогнулась с такой силой, что друзьям не удалось на ней удержаться и их выбросило в ледяную воду.
Сила прогремевшего взрыва от попадания в борт их крейсера японской торпеды была столь сильна, что она на время оглушил друзей и им не сразу удалось прийти в себя и всплыть на поверхность, но когда им это удалось, то им открылась ужасающая картина!
Горели доки в порту, полыхали после успешно проведенной диверсии склады, а их крейсер Паллада от одного единственного попадания торпеды в середину борта раскололся пополам и сейчас уже практически полностью погрузился в воду. Для них было шоком всё происходящее вокруг, они не могли понять, как одна единственная торпеда могла нанести такой ущерб и почему так быстро затонули обломки корабля, ведь не прошло не больше десяти-пятнадцати, ну максимум двадцати секунд с момента атаки? Им ведь не было известно о том, что в дело вмешалась магия и сверхъестественное!
— Семён!!! СПРАВА!.. ОБЕРНИСЬ… — но крик Савы, наполненный ужасом, не достиг разума и понимания контуженного товарища. А кричал он потому, что на его глазах позади его друга из морской пучины вынырнуло чудовище, имеющее змеиные черты, и если бы он бывал в Средиземном море, то признал бы в этой твари огромную мурену.
Именно такое воплощение принял древний аякаши, который более тысячи лет назад был пленен и порабощен императорским чародеем Оэда, а ныне находящийся на службе его потомка, что является секретарем у генерала Того, лично участвующем в сегодняшнем сражении и возглавляющем японскую армаду.
Сава был из ребят крепких духом, успевший поучаствовать в немалом количестве опасных ситуаций, но вид того как твоего товарища, с которым ты меньше минуты назад беседовал и курил трубку, перекусывает пополам чудовище, сковало его первобытным страхом.
В его горле застрял крик ужаса и он уже не надеялся встретить сегодняшний рассвет, но вдруг случилось чудо!
Будто бы ночь сменилось днём, а небо озарилось столь ярким белоснежным сиянием, как никогда не освещалось ранее даже днём, и в нём можно было различить силуэт воина на коне и с копьём, что озарял собой всю округу и был источником ослепительного сияния. Каждый православный, находящийся сейчас на месте происходящих событий, должен был бы подумать, что к ним явился сам Георгий Победоносец, но что-то в душе противилось этому, а из глубины сердца приходило понимание того, что воина, пришедшего им на выручку, зовут Святозар!
И имя его воистину отражало его суть, ведь он озарил своим присутствием огромную территорию на сотни километров вокруг, что даже солнцу не соперничать с ним, а свет, излучаемый им, был столь свят и милосерден, что всё находящиеся раненными моряки и чуть ли уже не отошедшие в мир иной стали оправляться от ран и оживать прямо на глазах.
А демонические создания, что сотнями наполняли морские воды и небо над Порт-Артуром, стали таять и размываться, словно туман под напором солнечного света и тепла.
* * *
Пока мой иллюзорный клон изображал пришествие Святого меня Святозара, озаряя округу ба-хионем Единого, оформленным в исцеляющий и разгоняющий мрак свет, я переместился на флагманский корабль, где адмирал Того с выдержкой истинного самурая смотрел на разворачивающуюся перед ним картину скоро разгрома его армии и краха всей операции, которую они считали уже выигранной. Мой клон не стал миндальничать и запустил множество заклинаний Копьё Света в корабли японцев, по одному на штуку и тем самым поставил точку в сражении. На плаву в непосредственной близости к русскому порту остался лишь один единственный корабль, на борту которого присутствовала выдающаяся личность, главнокомандующий объединённого японского флота — Того Хэйхатиро.
Я уже успел покопаться в разумах всех присутствующих в капитанской рубке высших чинов японского флота, и Хейхатиро оказался самым занимательным из повстречавшихся мне тут личностей. Во-первых, он был до мозга костей монархистом и ещё в годы своей юности встал на путь борьбы с, как он считал, узурпаторами — Токугавским сёгунатом, и даже успел поучаствовать в гражданской войне, где смог отличиться и в награду был направлен Императором Японии на обучение заграницу. После того, как власть вновь вернулась к осененному Аматерасу роду, он и ещё шесть человек были отправлены в Англию для обучения военно-морскому делу в академии, где он также успел параллельно обучаться в Кембридже на математическом факультете, который окончил с отличием. После окончания учебы в Англии он вернулся в Японию в звании капитан-лейтенанта, где уже продолжил свою службу благословенному богами правителю Японии.
 
Когда до Хейхатиро донесли приказ по нанесению удара по будущему противнику и врагу без объявления войны, он с трудом, но смог принять подобное развитие событий и причислял такое решение и поступок императора к военной хитрости, а всё бесчестие за него был готов возложить на себя, и после завершения военной компании он собирался сделать себе харакири. Но когда до него довели план нападения и оружие, что собираются использовать при атаке, он с огромным трудом удержался от того, чтобы не совершить сеппуку в то же мгновение.
Связывать с темными силами, демонами, для него это было отвратительнейшим преступлением, но он считал себя самураем и обязанным выполнить поставленный перед ним приказ безукоризненно. Только после этого он имеет право дать волю своим чувствам и поступить по личной совести и кодексу. По сути он уже считал себя мертвецом, ведь участие в такой отвратительной акции устрашения и деморализации армии противника, как этот шаг расценивают в императорском дворце, в его глазах было не просто гнусью, а преступлением перед родом людским. Так уж вышло, что род Того много веков назад несколько раз сталкивался сперва с демонами, а после с оммёдзи, у которого было — Хякки яко, собственный парад сотни демонов. И каждая из этих встреч заканчивалась для его предков трагически и всегда ставила род Того на край гибели. Так он питал к аякаши не просто антипатию, а самую настоящую ненависть, что в их семье культивировалась и взращивалась с малолетства, когда ещё маленьким деткам семьи Того перед сном рассказывались поучительные истории из прошлого их семьи, которые больше походили на истории из книг Стивена Кинга, чем на подходящие для детей сказки.
И сейчас этот человек чести и слова, стоя у обзорного иллюминатора, наблюдал крушение планов Императора по уничтожению главной российской военно-морской базы, а в месте с нею и основной ударной мощи в тихоокеанском регионе.
И вот что мне с ними делать? Непосредственно самого оммёдзи, что был поводырем двух сотен демонов и демонят поменьше, я уже оглушил и переправил вместе с его Хякки яко в свой домен в тюремную камеру. Позже займусь им и его товарищами с двух других кораблей, что так же были поводырями и сейчас, оглушенными, валяются без сознания в соседних камерах.
Но не успел я долго поразмышлять над тем, как быть с единственным оставшимся на плаву кораблем японцев, как получил сообщение от своих иллюзий-шпионов, которые находились в Санкт-Петербурге.
Ничего подобного в моём мире не было, пусть и с поправкой на магию, но ход истории до сегодняшнего дня шёл практически идентично моему прошлому миру. Пусть я и не большой её знаток, но множество имён и фамилий, а также памятных исторических дат в этом мире совпадают с предыдущими. Так что сообщение о том, что только что зимний дворец императорской семьи был уничтожен сильнейшим взрывом, а вместе с ним Николай Второй с женой и детьми, за исключением Марии Николаевны, пятнадцатилетней великой княжны, что гостила у своей бабушки, матери Николая II, Марии Федоровны, было встречено мною словно удар обухом по темени. Взрыв произошёл во время завтрака, когда вся правящая семья императорского дома находилась в обеденном зале, кроме одной единственной дочери Николая II.