Граф Рысев 8 (СИ)

— Откуда у нас столько коней? — спросил я негромко у подъехавшего ко мне Игната. — Да почти все красавцы, порода на мордах написана, и чемпионские кубки в глазах отражаются.
— Макар же говорил, что поместье очень большое, его можно заставить давать прибыль, — ответил помощник. — В основном, начав заниматься конезаводом. Старый барон обожал лошадей. Даже породу новую вывел. А вот сынок предпочитает развлекаться в столице, поэтому без раздумий продал отцовское детище его сиятельству Сергею Ильичу, как только он хорошую цену предложил.
— Бывает же, — я покачал головой. — Идиот, что с него взять. И, подняв руку, крикнул: — Тронули!
Дорога сначала была достаточно широкой, но уже через пару километров начала сужаться. Вскоре она сузилась до такой степени, что по ней могла проехать одна телега или машина. Ну или двое всадников. В воздухе отчётливо чувствовалась весна, но дороги, к счастью, ещё не падали, да и было довольно холодно. Фыра сразу же умчалась в лес, как только мы въехали на дорогу, бывшую когда-то просекой.
— Что мы будем делать, если кто-то навстречу поедет? — спросил я у Сергея, ещё одного из егерей десятка Макара, которого послали нас встречать.
— Не поедет, — уверенно ответил Сергей. — Кроме «Тихой рощи», в той стороне ещё три поместья. В одном Сергей Ильич сейчас сидит почти в осаде. Ещё одно почти всегда пустое. Там даже слуг нет, просто защитой накрыли и все дела. Угробят поместье, вот помяните моё слово, — и он покачал головой. — А поместье вдовствующей баронессы Ехидниной мы скоро будем проезжать. Она наша ближайшая соседка получается.
— И старушка никуда не выезжает, и её слуги даже за продуктами не ездят? — спросил я насмешливо. — Натуральное хозяйство ведёт баронесса с таким оригинальным покровителем?
— Почему? — Сергей покосился на меня. — Ездили вместе с нами. Сейчас опасно. Поэтому присоединиться к егерям это вполне логично. А нам не жалко, пускай едут. Хотя странно это, поместье большое, богатое, а охраны нормальной нет. Да и баронесса вовсе не старушка. Не старая ещё женщина, в самом соку, — и он усмехнулся.
Внезапно у меня дёрнулась щека, и я невольно коснулся клейма, поставленного Амарой. В голове зашумело, и зрение раздвоилось. Мы давно с Фырой так не делали, и от неожиданности я едва не вывалился из седла.
Рысь забралась на дерево и теперь с высоты следила за странными вараноподобными созданиями, целенаправленно бегущими в нашу сторону. Огромные, покрытые шипами, по которым то и дело пробегали магические всполохи, они не показались мне безобидными. А ещё они были неприятно шустрыми для своих размеров.
— Они далеко? — мысленно спросил я у Фыры. Она, умница, поняла и привстала на ветке, чтобы я сумел разглядеть местность своими глазами. Расстояние мне она таким образом не показала, но зато я увидел, что они несутся по дороге, никуда не сворачивая. — Уходи оттуда. В бой не вступай, — коротко приказал я Фыре. — Попробуй уйти по деревьям ко мне.
Связь прервалась, и я развернулся к Сергею, который смотрел на меня с лёгким беспокойством.
— Значит, твари на этой дороге не появляются? — я зарычал от избытка чувств. — Где поместье баронессы?
— В двух километрах отсюда, — Сергей нахмурился. Он до сих пор не мог сообразить, что происходит, почему я сначала завис, а теперь набросился на него. — Вон свёрток к «Зелёной дубраве», — и он указал на свёрток с дороги, появившийся за поворотом.
— Поместье нас вместит? — я прикидывал варианты. Тварей мне Фыра показала десять. Я успел их сосчитать перед тем, как она разорвала связь. С нами телеги, да и лошадей слишком много. Оружие опять же почти всё в ящиках. А то, что при нас вряд ли поможет. Нет, вот прямо сейчас вступать в бой не вариант.
— Да я же говорю, большое оно, — Сергей начал понимать, что что-то не так.
— Эти твари прут сюда, словно им скипидаром под хвостами мазанули, — я начал разворачивать лошадь. — У меня связь с Фырой, она может показать мне то, что видит. Сергей, мать твою! Разворачивай наш караван и гоните к баронессе под крылышко. Я попробую немного задержать тварей.
  
Егерь сначала дёрнулся, но, увидев, как на моей ладони зарождается тёмно-зелёное пламя, только кивнул и бросился вдоль строя, выкрикивая приказы.
Возле меня затормозила машина. Дверь распахнулась, на меня смотрели встревоженные глаза.
— Женя, что случилось? — спросила Маша.
— Твари, которые якобы здесь не появляются, целенаправленно мчатся в нашу сторону, не отвлекаясь ни на что на своём пути, — зло проговорил я, глядя, как начинают разгоняться телеги, да так, что наше добро только подпрыгивало, когда колёса наезжали на неровности заснеженной дороги. — Почти как в форте. Помнишь, как неслось то стадо мимо нас? Так и эти, словно их кто-то…
— Словно их кто-то сюда целенаправленно гонит, — закончил за меня Пумов. — Я не зря поехал в отпуск таким кружным путём, — мрачно заявил полковник, выпрыгивая из машины. — Моё седалище чувствовало, что что-то не так с этим прорывом. Чижиков! Залезай в салон, быстро! Ты хочешь прикрывать отход?
— Да, я самый сильный из всех присутствующих, — не стал отпираться, ответив практически сразу, наблюдая, как Пумов не слишком уверенно взгромождается на лошадь. — Я не собираюсь с ними биться, всего лишь попробую отогнать, чтобы выиграть время.
— Я так и понял, — он усмехнулся и призвал дар. Я не понял, что это за дар, но глаза у Пумова приобрели желтоватый оттенок, как и у всех, чьим покровителем является кто-то из кошачьих.
— Поехали, быстро, — я захлопнул дверь, и машина рванула прочь. Мы с полковником не поехали за ней, отпустив впереди себя метров на двести.
Мы почти успели. Уже показалось поместье, в ворота которого с рёвом влетел автомобиль. Ворота тут же принялись закрываться, оставив нам проход из одной открытой створки. Впереди нас на дорогу откуда-то из-за деревьев выскочила Фыра и понеслась в безопасное место. По ней было прекрасно видно, что драться с этими ящерицами-переростками у неё нет ни малейшего желания.
Переглянувшись с Пумовым, мы перестали удерживать коней, которые почуяли тварей и стремились убежать от опасности. Это были не наши кони, которых с самого раннего возраста учили не бояться прорывов. Кони из конюшен Рысевых были нашими помощниками, иной раз самостоятельно топча мелких и не слишком опасных тварей.
Но те лошади, на которых мы ехали, подобными качествами не обладали. И если я ещё мог удержать своего жеребца, то вот кобыла Пумова почувствовала, что наездник ей достался неопытный, и решила избавиться от него. Встав на дыбы, эта дрянь каурая забила в воздухе передними ногами. Пумов не смог удержаться в седле, не помогли даже тренированное тело и кошачья ловкость.
Во время падения полковник сумел сгруппироваться. Он покатился по земле и пружинисто вскочил на ноги.
— Чёрт! — я соскочил со своего коня, и он, почувствовав свободу, рванул вслед за кобылой к спасительным воротам. Я же подскочил к Пумову: — Бежим, быстрее.
— Зачем ты остался? — крикнул полковник на ходу.
— Чтоб ты спросил, — огрызнулся я, и тут за спиной раздался рёв.
Развернувшись, я, не глядя, швырнул сгусток зелёного пламени прямо в оскаленную морду твари. И практически сразу в руках оказались привычные мне меч и кинжал. И тут выяснилась одна весьма неприятная особенность этих тварей. Они, оказывается, могут швыряться своими наростами.
Один я отбил мечом, от второго Пумов сумел отклониться, вот только третий, выпущенный одновременно со вторым, задел его по руке. Шип оказался настолько острым, что пропорол одежду и добрался до тела. Брызнула кровь.
Пумов выругался, а я тем временем подскочил к твари и воткнул меч ей в глаз, стараясь разрушить глазницу и добраться до мозга.
Варан-переросток забился, и я отскочил, оставляя меч в нём. Ко мне подлетел Пумов и, схватив здоровой рукой за рукав пальто, потащил к воротам, в которых для нас была открыта лишь небольшая калитка.
Тварь в это время продолжала с визгом кататься по земле, а к ней стремительно приближались её приятели. Так уж получилась, что она была самой шустрой, поэтому отхватила первой.