Айвенго (с иллюстрациями)

над гордостью и преданностью делу саксов. Однако вслед за тем оба эти чувства
снова возникли в его душе, и он решил приложить необходимые усилия к соединению Ательстана с Ровеной, считая, что этот брак вместе с другими мерами
будет способствовать скорейшему восстановлению независимости саксов.
Теперь он беседовал с Ательстаном о саксонских делах. Надо признаться, что в течение этой беседы Седрику, подобно Хотсперу 1, не раз пришлось пожалеть, что ему приходится побуждать такую «крынку снятого молока» на столь
великие дела. Правда, Ательстан был не чужд тщеславия, ему было приятно
выслушивать речи о своем высоком происхождении и о том, что он по праву
рождения должен пользоваться почетом и властью. Но его мелкое тщеславие
вполне удовлетворялось тем почетом, который оказывали ему домочадцы и все
окружавшие его саксы. Ательстан встречал опасность без боязни, но был слишком ленив, чтобы добровольно искать ее. Он был вполне согласен с Седриком
1 Хотспер — персонаж из исторической хроники В. Шекспира «Генрих IV», часть I, отличающийся горячим и неукротимым нравом. Имеются в виду слова
из акта II, сц. 3.
194
айвенго
в том, что саксам следовало бы отвоевать себе независимость; еще охотнее со-глашался он царствовать над ними, когда эта независимость будет достигнута.
Но лишь только начинали обсуждать планы, как возвести его на королевский
престол — тут он оказывался все тем же Ательстаном Неповоротливым, тупо-ватым, нерешительным и непредприимчивым. Страстные и пылкие речи Седрика так же мало действовали на его вялый нрав, как раскаленное ядро — на хо-лодную воду: несколько мгновений оно шипит и дымится, а затем остывает.
Видя, что убеждать Ательстана почти все равно, что пришпоривать уста-лую клячу или ковать холодное железно, Седрик подъехал ближе к своей пито-мице, но разговор с ней оказался для него едва ли более приятным. Так как его
появление прервало беседу леди Ровены с ее любимой прислужницей о доблестном Уилфреде и его судьбе, Эльджита в отместку за себя и свою повели-тельницу тотчас припомнила, как Ательстан был выбит из седла на ристалище, а всякое упоминание об этом плачевном событии было чрезвычайно неприятно Седрику. Таким образом, для честного сакса это путешествие было
исполнено всевозможных неприятностей и огорчений. Не раз он принимал-ся мысленно проклинать турнир и того, кто его выдумал, да и себя самого —
за то, что имел неосторожность туда поехать.
В полдень по желанию Ательстана остановились в роще возле родника, чтобы дать отдых лошадям, а самим немного подкрепиться: хлебосольный аббат щедро снабдил их провиантом на дорогу, который навьючили на осла. Трапеза затянулась надолго, а так как и других помех в пути было много, они потеряли надежду засветло добраться до Ротервуда. Это обстоятельство заставило
их поторопиться и ехать гораздо быстрее, чем раньше.
ГЛАВА XIX
Те воины, что в свите состоят
Какой-то знатной дамы (как узнал
Я из подслушанного разговора),
Находятся уже вблизи от замка
И в нем намерены заночевать.
  Дж. Бейли. Орра: трагедия (акт III, сцена 1) еперь путешественники должны были углубиться в глу-хие места дремучих лесов, которые в то время считались
крайне опасными из-за множества разбойников или бегле-цов; доведенные до отчаяния притеснениями и нищетой, крестьяне скрывались в лесах, объединяясь в такие большие ватаги, что местная стража ничего не могла с ними
поделать. Впрочем, несмотря на позднее время, Седрик
и Ательстан, имея при себе десять человек хорошо вооруженных слуг, не считая
Вамбы и Гурта, так как один был шут, а другой — связанный арестант, не опасались нападения этих разбойников. Нужно добавить, что, пускаясь в путь по лесам в столь позднее время, Седрик и Альтестан полагались не только на свою
 
храбрость, но также на свое происхождение и добрую репутацию.
Разбойники были большей частью крестьяне и йомены саксонского происхождения, вынужденные вести такую отчаянную бродячую жизнь из-за жестоких
лесных и охотничьих законов; обычно они не трогали своих соплеменников.
Продолжая углубляться в лес, путешественники встревожились, услышав
крики, взывавшие о помощи. Подъехав к тому месту, откуда раздавались голоса, они с удивлением увидели лежащие на земле конные носилки; рядом
196
айвенго
с ними на траве сидела молодая женщина в богатой еврейской одежде, а немного подальше метался старик, который, судя по его желтой шапке, тоже был
евреем, он бегал взад и вперед и, ломая себе руки, стенал и жестами выражал
такое отчаяние, точно с ним случилось величайшее несчастье.
Сначала на все расспросы Ательстана и Седрика старый еврей взывал
ко всем патриархам Ветхого завета, умоляя поразить сынов Измаила, которые
сейчас придут и изрубят их острыми мечами. Наконец Исаак из Йорка (ибо
это был наш старый приятель) кое-как объяснил, что в Ашби он нанял шесть
человек вооруженной стражи на мулах и конные носилки для перевозки больного друга; нанятые люди взялись проводить его до Донкастера. До сих пор
они ехали вполне благополучно, но встречный дровосек сказал им, что тут, в лесу, засела большая шайка разбойников. Наемные слуги выпрягли лошадей
из носилок и бежали, покинув Исаака с дочерью, и они не могли ни защищаться, ни продолжать свой путь, каждую минуту ожидая нападения разбойников, которые могли их ограбить и даже убить.
— Если бы угодно было вашей вельможной милости, — говорил Исаак
тоном глубочайшего смирения, — дозволить нам продолжать путь под вашей
охраной, клянусь скрижалями нашего закона, с тех пор как Израиль был в плену, ни один еврей не платил за услугу так щедро, как мы вам отплатим за такую
милость.
— Ах ты, собака! — сказал Ательстан, который особенно хорошо помнил
всякие мелкие обиды. — Я еще не забыл, как ты дерзко держал себя в галерее
на ристалище! Хочешь — защищайся, хочешь — беги либо откупись от разбойников, но не ожидай от нас помощи. Если бы разбойники грабили только
вас, всесветных грабителей, я бы считал, что они честнейшие люди!
Но Седрик не согласился с таким суровым решением Ательстана.
— Мы лучше вот что сделаем, — сказал он. — Дадим им лошадей и двоих
людей из нашей свиты, пускай проводят их до ближнего селения. Мы от этого немного потеряем, а с помощью вашего доброго меча, благородный Ательстан, и остальной прислуги нам нетрудно будет справиться хотя бы и с двумя
десятками бродяг.
Ровена, несмотря на страх, вызванный упоминанием о разбойниках, горячо поддержала предложение своего опекуна. И тут Ревекка, безучастная до сих
пор, пробралась сквозь толпу слуг к лошади Ровены, преклонила колена и, по
восточному обычаю, поцеловала край одежды саксонской леди. Потом она поднялась и, откинув с лица покрывало, стала умолять ее во имя великого Бога, которому они обе поклоняются, во имя откровения на горе Синай 1, в которое они
обе веруют, сжалиться над ними и позволить им ехать под охраной их отряда.
— Я не для себя молю вас о такой милости, — говорила Ревекка, — и даже
не ради этого несчастного старика. Я знаю, что обижать и обирать наш народ
1 Согласно Ветхому Завету, на горе Синай в Палестине Бог дал пророку Моисею
скрижали, на которых были начертаны десять заповедей.
глава xix
197
 И тут Ревекка, безучастная до сих пор, пробралась сквозь толпу слуг 
 к лошади Ровены, преклонила колена и, по восточному обычаю, поцеловала край одежды саксонской леди
считается у христиан малым грехом, чуть ли не заслугой, и не все ли равно, где