Сладостное заточение (ЛП)

— Между тобой и Зарой что-то есть? Поэтому она здесь живет, с тобой?
— Не смеши, — огрызаюсь я. — Учитывая ситуацию, ей безопаснее остаться здесь, чем жить одной.
— В тебя только что стреляли!
— И я с этим справился. Никто не сможет обеспечить безопасность Захары лучше, чем я!
Прищурившись, Сальво смотрит на меня.
— Если между вами двумя что-то происходит, это вызовет скандал эпических масштабов. Ты же знаешь, какова Семья, когда дело касается женщин. Осуждения. Беспощадные сплетни. Дурная репутация. Слухи и клеймо будут преследовать ее всю оставшуюся жизнь. Они сломают ее, Массимо.
Я отпускаю его рубашку и смотрю ему прямо в глаза.
— Между мной и моей сводной сестрой ничего нет. Никогда не было. И никогда не будет. И если ты хотя бы подумаешь снова произнести эту чушь, я тебя прикончу.
Сальво поправляет галстук и обходит меня, направляясь к двери.
— Что ж, я рад, что ошибся. Даже если она не была твоей сводной сестрой, я не могу представить себе более жалкую партию для тебя. Просто… посмотри на себя. Ведешь себя словно дикий зверь на свободе.
Дверь за ним закрывается с тихим щелчком.
Я поворачиваюсь к окнам, которые выходят на заросший двор, и обхватываю затылок руками. Он прав. Чертовски прав. И он даже не знает, насколько я на самом деле облажался.
И откуда, черт возьми, у него возникла идея жениться на Захаре? Стратегически это был бы хороший ход для него, но есть ли в этом что-то еще? Между ними что-то было?
Ее жизнь принадлежит ей. Она может быть с кем захочет. Даже с Сальво. У тебя нет права ревновать. Или злиться. Она не твоя и никогда не могла быть твоей.
— Уже передумал? — бормочу я. — Минуту назад твоя собственническая задница горела от одной мысли, что Сальво хотел сделать ее своей женой.
Ошибка в суждении.
— Конечно, — фыркаю я, отталкивая голос разума.
Мой взгляд цепляется за отражение герба Спада, висящего на противоположной стене. Двухсторонне острый меч на щите. Мой отец заказал его, когда стал доном. Я никогда не связывал себя с ним больше, чем сейчас. Темные мысли продолжают кружить в моей голове. Я не могу поверить, что Сальво попросил руки Захары. И моя реакция? Чисто неандертальский ход.
Мудак. Я полный мудак, потому что в моменте мне захотелось схватить этот меч и пронзить им своего друга. Убить его за то, что он посмел предъявить права на Захару.
Черт! Мне так нужна эта чертова терапия.
Сальво, вероятно, выбрал Захару, потому что это самый выгодный вариант, поскольку Нера уже замужем. Он бы поднял свое положение в Семье, что всегда было у Сальво в приоритете. Я могу понять его логику и амбиции, но не могу смириться с тем, что он хочет кого-то, кто принадлежит мне. И уже одно это заставляет меня хотеть его убить.
Когда я наконец покидаю столовую, уже далеко за полночь. Я отношу папки с документами в свою спальню на третьем этаже, а затем спускаюсь по лестнице обратно на второй.
Из комнаты Захары доносится быстрое тиканье швейной машинки. Разве она не должна спать в этот час? Я прислоняюсь спиной к стене возле ее двери и прислушиваюсь к ритмичному шуму. Над чем она работает?
Я жду, пока все затихнет, пока не убежусь, что она наконец-то легла спать. Затем, пошатываясь, подхожу к антикварному шкафу в нише в конце коридора и достаю спрятанную там подушку. Положив ее перед дверью Захары, я растягиваюсь на полу, прижимаясь лбом к деревянной поверхности. В темноте, как всегда, мои мысли обращаются к ней.
К моей Захаре.
Она спит голой? Или предпочитает одну из тех нежных атласных ночнушек? Я представляю ее обнаженной. Свернувшейся калачиком на одной стороне кровати. Я представляю, как забираюсь под простыни рядом с ней. Моя рука скользнула бы вокруг ее талии, и я бы притянул ее к своему телу, пока ее спина не прилипла бы к моей груди. И я бы зарылся носом в ее волосы, вдыхая ее жасминовый аромат. Я хочу, чтобы он наполнял мои ноздри до конца моей жизни.
Мой член твердеет, когда я представляю ее, прижатую к моему телу. В безопасности в моих объятиях. Моя.
  
Этого никогда не произойдет.
Я переворачиваюсь на другой бок, поворачиваясь спиной к двери. Я придерживаюсь в таком положении около пяти секунд, прежде чем снова повернуться лицом к барьеру в комнату Захары.
Глава 17
Четыре дня спустя
Непрекращающееся жужжание доносится откуда-то слева. Я протягиваю руку и хлопаю по поверхности тумбочки, пока не нахожу свой вибрирующий телефон. Экран издевается надо мной своей яркостью, показывая, что сейчас 6:30 утра. Мои движения вряд ли можно назвать скоординированными, когда я выключаю будильник и вылезаю из кровати. Схватив с комода соответствующий комплект черного нижнего белья и бюстгальтер, я направляюсь в ванную комнату, чтобы принять душ.
Сегодня компания, занимающаяся ремонтом, завершит последние штрихи на первом этаже, и, надеюсь, завтра вечером все будет готово к большой встрече завтра вечером. Высокопоставленные члены Семьи, капо и инвесторы будут голосовать за или против того, чтобы Массимо взял под контроль Бостонскую Коза Ностру. Обычно это голосование — не более чем формальность, но иногда могут возникнуть сюрпризы. Как, например, когда вместо Батисты Леоне проголосовали за моего отца.
Похоже, новость об отставке Неры и осознании того, что Массимо несет ответственность за процветание Семьи, распространилась. Как только люди поняли, что именно он занимался делами в течение последних двух десятилетий, их реакция была незамедлительной и обрушилась с силой цунами. В течение нескольких дней дом посещали десятки подчинённых, хотя люди Пеппе держали всех на расстоянии. Верхний эшелон бостонского общества Коза Ностра, похоже, был достаточно доволен. Учитывая, насколько выросли их банковские счета под руководством Массимо, им незачем что-то менять.
Если только он не выйдет из себя во время встречи.
Семья любит деньги. Но стабильность они ценят больше.
После разговора с Сальво в воскресенье вечером Массимо изо всех сил старался избегать меня. Большую часть времени он проводит в столовой, которая была переделана в огромный зал для собраний. В то же время, образно говоря, он не спускал с меня глаз.
В понедельник, когда я поехала навестить племянницу и сестру, он не позволил мне самой доехать до квартиры моего зятя в центре города. Массимо настоял на том, чтобы отвезти меня туда самому, и провел четыре часа в своем "ягуаре", припаркованном в подземном гараже, ожидая меня. Нера не позволила ему подняться. Она до сих пор злится на него за то, что он превратил ее жизнь в ад за последние несколько лет. Массимо поворчал и в конце концов сдался, но только после того, как рявкнул на Кая, чтобы тот обеспечил мою безопасность.
А, вчера, когда я поехала на виллу Леоне, чтобы дать указания грузчикам, как упаковать мои вещи, Массимо настоял на том, чтобы поехать со мной. За нами в отдельной машине ехали трое охранников, и все они кружили надо мной все время, пока я разговаривала с комплектовщиками.
Вчера вечером он даже не позволил мне одной сходить в ближайший магазин, чтобы купить этот чертов шампунь. Вместо этого он отправился за ним сам, приказав Пеппе следить за домом как ястреб. Мне было велено не отходить от него до возвращения Массимо. Ради моей безопасности видимо.
Я поворачиваюсь к полке, встроенной в душевую кабину, и беру одну из четырнадцати бутылок шампуня, выстроенных там в ряд. На каждой из них написано «Для чувствительной кожи» или «Содержит только натуральные ингредиенты». Он запомнил. После того, как я всего один раз упомянула, что средства с едкими химикатами, спиртом и отдушками легко раздражают мою кожу. Теперь шкафы под раковиной забиты бутылками с молочком для тела, гелем для душа и средствами по уходу за волосами с одинаковыми этикетками. В общей сложности там, наверное, около тридцати емкостей.