Сладостное заточение (ЛП)

Я никогда не переживал из-за своего потерянного детства, потому что знал, что меня готовят к тому, чтобы я возглавил Семью, когда придет время. Но это время пришло слишком рано. Мне едва исполнилось восемнадцать, когда умер мой отец. На десять лет раньше, чем кто-либо мог даже рассмотреть меня на эту роль. Я был молодым щенком среди опытных собак. А этих сук нельзя было научить никаким новым трюкам.
На быстро собравшемся собрании семьи Нунцио Веронезе был избран следующим доном. Это был неожиданный поворот событий. Пока этого не произошло, я был уверен, что это будет Батиста Леоне. Старше. Более опытный. Заместитель моего отца. Думаю, даже сам Нунцил был несколько удивлен, когда оказался лидером Коза Ностры в Бостоне.
У Веронезе были маленькие дети, а жену он потерял при родах всего несколько месяцев назад. Поэтому на той же встрече была заключена сделка о его женитьбе на моей матери. Вскоре они поженились. Мудрый шаг. Нет лучшего способа укрепить свои позиции в качестве нового дона, чем жениться на вдове своего предшественника и привести его сына под свою крышу. Учитывая мой возраст — зрелый, но не для того, чтобы сидеть во главе стола — я был понижен до положения прославленной «левой руки» Нунцио. Посланник, выносящий приговоры и наказывающий от имени нового дона.
Громкий, радостный смех раздается из группы, стоящей у рождественской елки, возвращая меня на вечеринку. Вероятно, пошутил Нунцио. Шикарные ужины и вечеринки с нашими инвесторами, публичные выступления и мероприятия по сбору средств для организаций, через которые мы отмываем деньги, всегда были коньком моего отчима, и он справлялся с ними безупречно.
Харизма этого человека не имеет себе равных. Нунцио Веронезе может уговорить вполне рационального человека отрубить себе руку и убедить его, что это для его же блага. У них даже может возникнуть желание поблагодарить его за это. Люди всегда тянутся к нему, как к гребаному солнцу. Важные, влиятельные люди. Он играет в гольф с начальником полиции каждую вторую среду. Открыто приглашает все влиятельные семьи Большого Бостона. Каждая светская львица и жаждущий власти представитель бостонской элиты побывал хотя бы на одном из летних барбекю Нунцио на заднем дворе. Ему даже удалось уговорить судью штата Массачусетс прийти на нашу новогоднюю вечеринку.
Со времен моего отца, когда он был доном, Коза Ностра склонялась к более "популистскому" подходу и избегала открытых столкновений с законом. Возможно, именно поэтому Нунцио был выбран в качестве преемника моего отца. Семья была уверена, что сделала хороший выбор.
Но они ошибались.
Нунцио не плохой человек. И это его худший недостаток. Он не подходит для руководства мафиозной семьей, потому что когда дело доходит до темной стороны нашего бизнеса, стороны, которая требует ужасной и мерзкой работы, у него нет на нее смелости. Это стало совершенно ясно вскоре после того, как он взялся за правление. Когда ему в первый раз понадобилось убить человека, бедняга чуть не упал в обморок. Он даже не смог всадить пулю в голову стукача, вместо этого попав в плечо ублюдка. Слава богу, что в комнате были только я и он. Мне пришлось вмешаться и закончить работу за него. Мне тогда было столько же лет, сколько Элмо. И это было даже не первое мое убийство.
Я надеялся, что Нунцио хотя бы проявит настойчивость в других областях. Но он показал себя абсолютно неспособным вести дела и финансы семьи. Хотя нельзя сказать, что он не пытался. В течение трех месяцев после вступления в должность он вложил все наши отмытые деньги в крупный строительный проект, но не смог проанализировать риски и рассчитать предполагаемые расходы. Мы потеряли ликвидность и остались с недостроенным жилым кварталом в пригороде и без денег на завершение строительства. Мне пришлось задействовать несколько связей моего отца, чтобы найти инвесторов, готовых купить квартиры еще до того, как была завершена стадия "серой оболочки". После этого фиаско Нунцио стал консультироваться со мной по всем инвестициям. К моему девятнадцатому дню рождения, без ведома остальных членов семьи, я принимал все деловые решения вместо дона.
  
Поэтому мы с Нунцием заключили собственную сделку. Я занимаюсь тяжелой работой. Управляю финансами. Решаю вопросы инвестиций. Калечу и убиваю людей, когда это необходимо. А он мирится с бессмысленным, напыщенным дерьмом, вроде организации вечеринок для людей, которые воткнут тебе нож в спину, как только ты повернешься, или ходит на сборы средств и уговаривает важных людей, которые нужны нам на нашей стороне. А когда мне исполнится двадцать пять, он сделает меня капо. А потом — своим младшим боссом. И когда придет время, когда меня сочтут "достаточно взрослым", чтобы взять бразды правления Семьей, он уйдет в отставку. Если нет, я просто убью его.
— Привет, Массимо. — Брио, глава нашего казино, догоняет меня, когда я пробираюсь сквозь толпу. — Босс говорил что-нибудь о плане расширения, который я представил на прошлой неделе?
— Да. — Я беру бокал шампанского с подноса официанта. — Он сказал, что это полная чушь. При текущем уровне доходов никакого расширения в течение двух лет как минимум.
— Черт! Я потратил недели на проработку деталей, поиск подходящих мест для нового казино. Я даже исследовал… — Я позволил Брио продолжать свою непрекращающуюся болтовню, жалуясь на решение «дона», и осмотреть людей в комнате.
Уже почти полночь, так что все отлично проводят время, более или менее тратя его на льющееся рекой шампанское. Я делаю вид, что не замечаю две крошечные фигуры, прячущиеся за перилами на площадке второго этажа. Мои сводные сестры любят вылезать из постели и шпионить за гостями во время подобных вечеринок. Мать снимет с них шкуру, если увидит их.
Нере было три года, когда моя мать вышла замуж за Нунцио, а Захара была еще младенцем, ей едва исполнился год. Они обе считают мою мать своей. Они даже называют ее «мамой». Я не против. Маленькие соплячки те ещё помехи, которых я просто стараюсь игнорировать, но мама любит их, как будто они ее собственная плоть и кровь. Я рад. Я никогда не был ласковым ребенком, которого интересовали объятия и поцелуи. Я рад, что у нее наконец-то появился шанс стать любящей, заботливой мамой для двух девочек, которые жаждут ее тепла так, как я никогда не жаждал.
Мой взгляд перемещается на пару, наполовину скрытую мраморной колонной в прихожей, пока они настойчиво бормочут что-то друг другу. Похоже, Элмо пытается умаслить сестру Тициано. Господи, она почти вдвое старше его и легко прожует его и выплюнет, несомненно, разбив ему сердце.
По какой-то совершенно необъяснимой причине я связан со своим сводным братом. Может быть, потому, что он единственный по-настоящему добрый человек, которого я знаю, помимо моей матери. В мальчике нет ни единой злой косточки, несмотря на то что он родился в мире мафии и постоянно окружен змеями. Он — все то, чем я никогда не буду. Добрый. Вдумчивый, особенно в отношении окружающих его людей. И бескорыстный до предела.
В глубине души я всегда задавался вопросом, каково это — иметь брата. В детстве я жаждал иметь своего доверенного человека, с которым я мог бы поделиться своими переживаниями. Какое давление я испытывал, чтобы соответствовать ожиданиям отца. Каждый раз проявлялся привкус кислоты во рту, когда мне приходилось калечить или убивать человека. И чувство пустоты, которое в конце концов наступало, когда этот кислый привкус притуплялся.
Очень скоро этот горький ожог перестал саднить в горле. Я привык к нему. Работа стала похожа на любую другую. Но время от времени в голову закрадывались шальные мысли. Ощущение неправильности того, что я забираю жизни, не испытывая при этом ни малейшего беспокойства. С другой стороны, я понял, что перестал чувствовать напряжение, которое испытывал. И это осознание еще больше раздробило меня.
Я никогда не смог бы признаться в этих опасениях отцу, не показавшись слабаком. А о том, чтобы рассказать об этом матери, не могло быть и речи. Она до сих пор питает иллюзии, что ее сын — хороший человек. Но брат? Да, я мог бы довериться брату. И Элмо — самый близкий мне человек.