Щекотка ревности (СИ)

Плевать.
Сильные мира сего, господа, смотря на слабого, желают, чтобы он знал свою ничтожность. Свою несостоятельность перед ними. Чтобы боялся, чтобы покорился, чтобы ползал ниц, страшась их гнева, искал их защиты. Сильные не желают разрушать, они жаждут покорности. Они жаждут… силы, которую им предоставят тысячи, миллионы склонившихся слабаков. Они боятся, понимая, что они ничто перед слабаками, но при этом не опасаются одного единственного слабака. Не могут себя заставить.
Вестник не просто не видел во мне угрозы, он знал, что её нет. А я, в свою очередь, понятия не имел, что эльф-вампир не наблюдатель, а по уши в деле. Мой козырь в виде падшего ангела, сотворившего маленькое чудо подмены, был призван совершенно для другого — для Матери-Магии, чем бы она не являлась. Что в итоге? Могучая волшебница, не желающая меня убивать, но готовящаяся к этому, верит в то, что отец её защитит. Сам папаша тоже в этом уверен, хоть и бдителен. Типичная ошибка сильных. Нельзя быть готовым ко всему. Решил — бей. Речь можно произнести и над трупом.
А лучше — над могилой.
Слабаки бьют сразу, уважаемые дамы и господа. Они втыкают отравленный нож сильным между ребер и пускаются наутёк, не рассматривая даже то, как поверженный падает. У них нет понятий чести, достоинства, справедливости и прочих правил, которые сильные выдумали для того, чтобы не совсем уж друг друга гробить по любому поводу. Слабаки боятся, да, но их мышление уже изменилось со временем. Теперь вместо «я вынужден покориться», они думают «какой из миллиона способов лучше подойдет для убийства этой мощной сволочи?»
Поэтому я сижу в «Детском кафе» и ем мороженое, а две легендарные, умные, могучие и в чем-то справедливые личности уже на том свете. Это отнюдь не значит, что история с Матерью-Магией закончена, Дианель была лишь её создательницей и руководила переворотом в Сомнии, но… разве это только моё дело? Есть Старри, у неё голова большая и с красивой укладкой, пусть она и думает.
А я доем мороженое и пойду домой, прямо как простой детектив города Омниполиса.
Точнее, богатый детектив… ну, во всяком случае, обеспеченный. Пусть даже ненадолго. Такое количество женщин и детей, что сейчас шумят под моей крышей, вряд ли останется равнодушным к деньгам, кроме того, меня считают виноватым за то, что я на глазах у ребенка проткнул мечом красивую тётю. Ребенку, между прочим, было совершенно пофигу.
Кстати, у нас теперь есть новое домашнее наказание! Наиболее накосячивший выгуливает собаку. Джарреду Гарру, кстати, она сильно не понравилась, как и он Лэсси, но вернувшийся на службу в Управление волчер теперь не может себе позволить валяться на моем диване. Также как и Виолика, по которой сильно соскучилась её зеленокожая паства.
Но мы сегодня встретимся, все. В «Отвернувшемся слоне» забронировано три столика. Придет Эмма, придут Скорчвуды, которым я планирую сообщить, что их комнаты и столярная мастерская до сих пор пусты, но будут переделаны в детскую, если они соизволят шлюхаться где-то дальше. Придём мы, всей дружной компанией, кроме собаки. Вместо неё будет Гарру. Он снова будет дуться на эти сравнения, а Мыш будет ему украдкой улыбаться.
Нужно будет с ней поговорить. Нет, не о контрацепции, а о том, куда она поведет этого балбеса, когда придёт время. Потому что в доме Арвистера разврат запрещен. Это закон. А еще… в нашем доме есть новый жилец. Или не совсем жилец? Во всяком случае, он есть в моей книге.
Хлопнув по карману, в котором лежал гримуар некроманта, содержащий в себе личность и знания Дианель Ерманкиил, я ускорил шаг. Меня же ждут.
А когда ждут, нужно идти.
Конец четвертого тома
Послесловие автора
Здравствуйте, уважаемые читатели! Благодарю Вас за интерес и внимание, проявленные к этому циклу! На этом моменте история Конрада Арвистера заканчивается, несмотря на некоторые оговорки и оставшиеся висеть на стенах ружья. Это, в первую очередь, вызвано тем, что я планирую каждую историю от начала и до конца, и если планы меняются, то проложить новые «рельсы» — намного сложнее, чем создать новую историю с нуля. Тем не менее, я оставил достаточно, чтобы в случае, если вдруг я стану популярным автором, к которому текут миллионы денег и который может весело и свободно писать для души… возможность продолжить этот цикл.
 
Но пока, официально, всё.
Ваш автор, Харитон Мамбурин.