Настя 2 (СИ)

— Седой, хлебай живчик до дна.
Рывком на выдохе, проговорила она, смотря на затрещавшие кусты.
— Элита.
Наконец, проломив кусты на полянку выбежал монстр, почти безраздельно владеющий свободными кластерами на просторах мира Улья. Оглядев всех прожигающим, полным злобы, ненавидящим взглядом, зараженный заставил поежившись вздрогнуть и испуганно втянуть головы в плечи. Элита поражала своей мощью, силой, исходящей незримой энергией заставляющей опытных бойцов в близи нее терять трезвый рассудок. Туша в несколько тон весом, сплошь облаченная в костяную броню с причудливо выступающими острыми шипами негромко зарычала, распространяя по поляне низкий, вибрирующий звук накрывший собой присутствующих. Гала, безвольно выпустила из своих ручищ оружие, медленно и обреченно опустилась на колени. Чех, пытаясь сопротивляться примененному дару местного царя, попытался отвернув от твари взгляд, податься в сторону, разрывая дистанцию. Но вместо этого, сворачиваясь по спирали, неуклюже завалился на землю. Седой, попав под дар зараженного, плюхнулся на пятую точку и выронил из расписанной синим рисунком руки, флягу с живчиком из которой на траву еле слышно булькая, потекли остатки недопитого напитка. Таня с Викторией как сидели, обнявшись и замерши так и не сдвинулись с места лишь не мигающе вперили свои взгляды в злобные глаза элитника. Настя, видя происходящие, ощутила на себе залипающую волну низкого звука, попытавшуюся парализовать ее волю. Но вместо ожидаемого безволия и апатии на нее накатила дикая, раздирающая по живому душу, злоба. Безумно вытаращив свои глазища как мать, защищающая своих детенышей, женщина, неосознанно, утробно зарычала и бросилась на удивленную тварь в атаку. Умудрившись в своем безумном броске увернуться от просвистевшей рядом с ней лапы с когтями, Настя со всей дури бахнула своим клевцом в тонюсенький зазор между костяными пластинами зараженного. Руку больно дернуло выворачивая, вынужденно выпустив свое оружие, женщина по инерции пролетела дальше, попутно кувыркнувшись и перебросив со спины в руки бесполезный в этом бою автомат. Встав на ноги, Настя, поймав в прицел морду элиты, начала стрельбу короткими очередями пытаясь попасть в глаза зараженного. Снова мелькнувшая с быстротой молнии когтистая лапа, на сей раз не промахнувшаяся, а ухватившая стальной хваткой дурную еду. Затем, разочарованный рев твари и растаявшая фигурка, пронзенная длиннющими когтями. Появившаяся сзади элиты Настя, ловко швырнула гранату в капюшон закрывающий споровый мешок твари. Точно закинуть не удалось, но рвануло на его уровне. Сразу после взрыва, точно сбросив с себя наваждение ее бойцы повскакивали со своих мест. А сидевшие мышками, напуганные до смерти женщины, зашевелились. Виктория, дико вытаращив глаза, ухватив за ворот перепачканного в земле камуфляжа, пыталась оттащить подальше от места безумной схватки еще не пришедшую в себя Татьяну. Настя, тяжело дыша осознала, что не успевает увернуться от очередной атаки зараженного, что бы не говорили про дары Улья это не сказка, хоть несколько мгновений на перерыв надо. Внутренне приготовившись вместо визга от пронзивших ее когтей издать грозный рык, женщина, получив удар в плечо полетела на землю ощутив, как кончики когтей твари, разрывают камуфляж на спине. Перекатившись в сторону, она увидела Чеха, вскакивающего на ноги после толчка в ее плечо. Хищно осклабившись, Настя снова побежала на тварь теперь уже осознавая, что ее дар готов, а отошедший от ошеломления Седой не упустит своего шанса поквитаться за случившееся.
Едва затих закладывающий уши рев элиты, Седой рухнул на землю, безвольно улыбаясь и растирая по лицу льющую ручьем кровь из носа. А Настя, скорым шагом обойдя поверженную тварь, выдернула из своих брюк ремень поудобнее захватывая его край. Поймав за волосы сперва дернувшуюся в сторону Татьяну, женщина с оттяжкой хлестнула ее ремнем по заднице. Затем, ловко дернув рукой в сторону, уронила запищавшую во весь голос подругу и перехватила стремящуюся убежать подальше Викторию. Яростно полосуя кожаным ремнем по филейным частям виновниц всего случившегося она со змеиным шепотом, выговаривала визжащим женщинам.
 
— Я вам, курицы пустоголовые, макаки крашенные, покажу как за ягодкой бегать. Кормилицы вы наши заботливые чуть всех суки не угробили. Вам зачем голова дана? Думать это не про вас я это теперь знаю.
Остановила ее воспитательный процесс, усевшаяся рядом, прямо на землю Гала.
— Мам, может хорош. Они ж уже обоссались вон какие пятна растеклись, осознали значит.
Закинув себе ремень на плечо, Настя, села возле квазухи и задрав голову уставилась в прозрачную синь неба. Затем, толкнув в могучие плечо Галу, заразительно улыбнувшись, громко проговорила.
— До чего же жить хорошо. А, детки. Седой, ты как, живой?
— В натуре, лучше бы зажмурился. Чердак сейчас разорвет в куски. Падлой буду как будто на малине две недели бухал беспробудно.
Страдальчески просипел мужчина, лежа в позе эмбриона на траве. Меж тем, Чех уже потрошил убитую элиту и получалось у него это плохо. Он, суетясь у головы твари периодически срывался на матерки. Наконец ему удалось вскрыть заветные споровый мешок и мужчина, сгребя все в расстеленную куртку собственного камуфляжа, принялся внимательно перебирать добычу прогоняя все сквозь пальцы. Отделив все самое ценное Чех ошарашенно проговорил.
— Это кто же ты был такой? Три большие красные, одна большая черная, четыре малые красные и две малые черные. Я ни от кого еще не слышал, что бы с одной твари столько за раз добычи было.
Точку как всегда поставил Седой.
— Кто-кто, смотрящий это местный. Фортунило не по-детски что живы остались. Кажись в натуре на моем чердаке форточки прикрывать начали, валить надо отсюда в нычку пока на наш карман не пустой кто не позарился.
Виктория, подошедшая к продолжающему лежать, прикрыв глаза Седому, негромко проговорила.
— Так ведь нет никого.
Ловко притянув к себе женщину, мужчина прижал ее голову к своей груди и просипел.
— Это рамсы развести никого нету, а распилить чужое добро всегда найдется кому.
Осторожно продвигаясь по кластеру, Седой с каждым шагом все больше чувствовал на себе чужой изучающий взгляд из вне внимательно и расчетливо наблюдавший за ними. Зябко передёрнув плечами, мужчина в очередной раз, опустив низко по волчьи голову, оглядел округу исподлобья с раздражением отмечая про себя что он ничего подозрительного не видит. Раздраженно почувствовав, как у него засосало под ложечкой от незримой опасности он, не выдержав, подшагнул вплотную к Насте и негромко проговорил своим сиплым голосом.
— Пахан в натуре тремор по нутру бегает. Чую чо падла какая-то нас пасет, а запалить не могу. Походу это те матерые вертухаи за которых у нас думки с тобой были.
Плавно двигающаяся по зеленому ковру растительности, Настя, недовольно сморщив носик, проговорила, так что бы расслышал только Седой.
— Похоже дождались. Я их тоже нутром чую, а даром засечь не могу, хоронятся на расстоянии не лопухи. Ладно, не беда, есть у меня по этому поводу задумка. Но придется рисковать иначе против них ни как.
Словно и не было никакого разговора между ней и Седым, Настя, неспешно поравнялась с бредущими как коровы сквозь буйную растительность кластера, Татьяной и Викторией.
— Устали небось девчонки. Ничего, скоро привал сделаем. Торопиться то особо нам незачем. Здесь недалеко озерцо есть, там постираемся да пот отмоем, а то комары на подлете к нам уже дохнут.
— Ну да, третий день уже ломимся по вашим кластерам. Наверное, кикиморы и то краше нас.
 
Довольно встретила известие о скорой остановке с мытьем Виктория.
— Ага, только твое скоро это хрен знает сколько км.
Поучаствовала в разговоре Татьяна, тяжело дыша от ходьбы по пересеченке.
К обеду, группа вышла к живописному озеру, уютно расположившемуся в ложбине между холмами и сверкающему серебром прохладной воды. Довольно улыбнувшись уставшим женщинам, Настя, громко скомандовала привал.