Солдат (СИ)

У Вани мелькнула мысль забрать комдива с собой, но он ее почти сразу выбросил из головы. Раненый полковник делал шансы на выход из окружения практически призрачными. Да и сам комдив, не перенес бы переход.
Поломав голову, Ваня собрал своих и тихо приказал.
— Ложимся спать вместе, Петруха покажет где. Утром пойдем своим путем. Все вопросы я урегулирую, не переживайте. Не нравятся мне эти люди. Нет, они не предатели, но… — он запнулся. — Но не нравится мне здесь. Чувствую беду.
Якут частыми кивками поддержал Ваню.
— Я останусь с ними, — вдруг сказал артиллерист Титов. — Простите… нет уже мочи таскать эту робу, — он досадливо дернул себя за воротник. — Стыдно мне. Не думайте, я ничего им не скажу, что вы дальше сами собрались. И простите.
Суслов вскинулся, но Ваня жестом остановил его.
— Не надо. Я никого не заставляю. Но, кто собрался уходить, скажите прямо сейчас.
— Мы с тобой, — резко отрубила Варвара Сергеевна и требовательно посмотрела на Машу с Динарой.
Девушки быстро закивали.
Нечаев и Суслов тоже ограничились согласными жестами.
Якут пыхнул трубочкой и невозмутимо прошепелявил:
— С тобой.
Семенов безразлично прохрипел:
— Я как все.
Ваня молча кивнул, встал и пошел к полковнику.
— Товарищ комдив…
— Говори, красноармеец Куприн, — едва слышно ответил полковник, не открывая глаз.
— Моя группа пойдет дальше, — выдавил из себя Ваня. Ему почему-то было стыдно. Казалось, что своим решением, он предает комдива, оставляет его на верную смерть.
Комдив едва заметно кивнул.
— Ты сам решаешь. Идите. И помни мой приказ — во что бы то не стало, выведи женщин. И передай там… — он замолчал и еще тише сказал. — Полковник Акитюфиев не сдался. И не сдастся никогда. И вот еще… Карандаш и бумага есть? Пиши… письмо моим передашь… я верю, ты дойдешь…
Ваня открыл планшет, но ничего написать не успел — комдив потерял сознание.
Варвара Сергеевна не стала приводить его в чувство, сказала, что так для него лучше.
Тогда Иван подошел к Силантию Савельевичу.
Ванино решение лесник воспринял абсолютно равнодушно.
— Сами пойдете? — пожал он плечами. — Ну как знаешь. Карту дай, покажу как сподручней будет проскочить.
Когда Иван отходил от него, один из гражданских, тот самый парнишка, что хотел ткнуть Ивана штыком, презрительно сплюнул и прошипел:
— Фашистская сволочь…
В другое время, Ваня сломал бы ему челюсть за такие слова, но сейчас спокойно прошел мимо.
Якут отвел группу в сторону, в сухой ложок, метра в ста от лагеря партизан. Там и заночевали.
Ваня сгреб прошлогоднюю опавшую хвою в кучу, лег на спину, подложив немецкий ранец под голову и только собрался заснуть, как к нему с обеих сторон пристроились Варвара Сергеевна и Машка.
— Надеюсь, ты не возражаешь? — Елистратова повозилась, устраивая голову на плечо Вани.
Машка просто свернулась в клубок рядом.
Ваня возражал, сильно возражал, ему хотелось побыть одному, но смолчал.
Так и лежал, ни о чем не думая, просто смотря на огромную луну на небе.
Ночь пролетела мгновенно, заснуть получилось всего на пару часов.
Разбудил Ваню Петруха, якут сильно дернул его за рукав и прошипел:
— Уходим, она усе сдесь…
Кто «она» Ваня не стал переспрашивать, рывком вскочил, схватил автомат с ранцем и растолкал Машку с Варварой Сергеевной.
Петруха скользнул вперед, замыкающими Иван назначил себя, Семенова и Суслова, Нечаева, Хусаинову, Елистратову и Курицыну поставил в середине.
А еще через полчаса, позади вспыхнула ожесточенная перестрелка, сквозь которую отчетливо слышались длинные, басовитые очереди пулемета Силантия Савельевича…
Стрельба почти сразу распалась на несколько очагов, один из которых стал догонять отряд.
— Твою мать… — выругался Иван. Хотел приказать перейти на бег, но понял, что Нечаев и Хусаинова и так идут из последних сил.
Младший лейтенант Семенов сразу все понял. Он остановился и махнул рукой.
— Уходите. Я прикрою. Догоню потом. Идите, сказал, все будет хорошо.
Суслов помялся и стал рядом с ним.
 
— Я тоже. А вы идите…
Ваня скрипнул зубами, первым желанием было остаться с ними. Но потом пересилил себя, отдал Семенову свои гранаты и скомандовал:
— Вперед.
  
Глава 25
 
Позади бабахнула граната, потом раздалось еще два взрыва. Протрещала короткая очередь и наступила тишина.
Ваня резко остановился.
Следом за ним остановились остальные. Нечаев шатался и судорожно хватал ртом воздух, мертвенно бледная Хусаинова повисла на плечах у Варвары Сергеевны и Маши.
Ивану стало ясно, что очень скоро немцы догонят группу.
Из кустов вынырнул якут и вопросительно посмотрел на Ивана.
Ваня обреченно вздохнул и махнул рукой.
— Идите, я попробую задержать фрицев. Спорить не надо, ты сам выведешь женщин, а я нет. Идите.
Петруха замер на мгновение, а потом едва заметно кивнул.
— Но как? — всхлипнула Маша. — Не надо, Ванечка…
— Спасибо, Ваня, — прошептала Варвара Сергеевна и прикрикнула на Машу. — Бери Динару, быстро.
Нечаев сел на землю и криво усмехнулся.
— Значит и я остаюсь. Все равно скоро упаду.
Ваня кивнул, отговаривать его он не собрался, так как прекрасно понимал, что с Нечаевым группа не уйдет далеко.
— Идем, — повелительно приказал якут.
Через несколько секунд женщины скрылись в лесу.
— Здесь и примощусь… — Нечаев неловко лег на бок за трухлявый пенек, передернул затвор карабина и положил рядом с собой гранату. — Ты, Ванька, особо не рассчитывай на меня, но пару фрицев я с собой точно заберу. Иди уже…
Ваня еще раз кивнул и пошел навстречу немцам. Вся прошлая жизнь казалась ему ненастоящей и чужой. Ваня уже давно забыл о нагловатом мажоре Ваньке Куприне — сынке олигарха; сейчас он ощущал и принимал себя, именно, как красноармейца Куприна Ивана Ивановича.
Голова была странно пустая, страха и сомнений тоже не было, Иван шел и шепотом подсчитывал, сколько у него патронов.
— Шесть магазинов к автомату, седьмой примкнут, а еще Вальтер с запасной обоймой. Обоймой или магазином? Наверное, все-таки с магазином. Итого двести двадцать шесть патронов. Гранат нет и не предвидится. Так. Какие у меня планы? Все просто, как семейные трусы. Выманиваю на себя, ухожу в сторону, выбираю место поудобней и держусь, держусь, держусь, пока не… пока не шлепнут. Петруха успеет увести баб подальше, меня фитилит опять в какие-нибудь ебеня, профит, все довольны. Кроме гансов, конечно. А если не зафитилит?..
Ваня от этой мысли даже приостановился. Впрочем, сразу выбросил ее из головы и пошел дальше.
Задумываться о том, что смерть — это настоящая смерть без продолжений не хотелось.
Минут через десять он вернулся на полянку, которую приметил раньше и покрутил головой, выбирая позицию.
Затем быстро сверился с картой, прикинул маршрут отхода и залег за поваленным деревом.
Немцы появились раньше, чем он ожидал. Между деревьями замелькали фигурки в камуфляже.
«Опять егеря… — спокойно подумал Ваня. — Но без собак, вроде бы… Сколько до них? Метров сорок, пожалуй, пора начинать…»
И потянул за спусковой крючок.
Протрещала короткая очередь, один из немецких солдат споткнулся и повалился на землю.
Егеря залегли, но почти сразу же начали коротким перебежками продвигаться вперед, на ходу ведя ответный огонь.
Защелкали пули по веткам, на Ваню посыпалась кора.
Выждав несколько секунд, Иван дал еще одну очередь и побежал в сторону, уводя немцев от Нечаева и Петрухи с женщинами.
Следующую остановку он сделал за небольшим буреломом, отстрелял еще десяток патронов и снова побежал по лесу.
 
«Только бы клюнули, только бы клюнули… — беспокойно думал он. — Ну, давайте, пятнистые, я вам покажу на что способен красноармеец Куприн…»
А для того, чтобы надежней завлечь гитлеровцев, на ходу несколько раз громко проорав грязные ругательства.