Солдат (СИ)
Определить свое местоположение удалось с большим трудом, да и то очень примерно. Судя по карте, до реки Полисти, по берегу которой предстояло подниматься вверх по течению, оставалось три или четыре, а может даже целых пять километров, точней Ваня не смог высчитать. Но вот клятого ручья, о котором говорил Селиверстов, на карте не было вовсе, вместо него была обозначена сплошная болотистая местность.
Сравнительно рядом проходила проселочная дорога, даже несколько дорог, но Ваня побаивался, что по ним уже вовсю гуляют немцы.
— Сука… — с чувством выругался Иван, размазывая рукавом грязь на лице. — Идти дальше по болоту? Так мы до Полисти еще пару суток будем добираться. Если не больше. Или вообще, потонем, нахрен. Гребаный майор, сраное болото, чертовы бабы, чтоб вам…
Он посмотрел на лежащих пластом женщин и вовсе приуныл. Ни о каком марш-броске даже мечтать не стоило.
— Вань, слышь… — увидев, что Иван смотрит в его сторону, к нему на корточках подобрался Салманов. — Слышь, Вань, ты уж прости меня Христа ради. Не держи зла, а? Бес попутал. Сам знаешь, как не жрать столько…
— Отвали, не до тебя сейчас, — Ваня с трудом подавил желание ткнуть кулаком в скошенный подбородок санинструктора. Зла на санинструктора он не держал, но его покрытая грязью рожа почему-то дико раздражала.
— Дык я вот о чем… — Салманов виновато улыбнулся. — Давай я путь разведаю. А? Мне не трудно. Я к болотам привыкший, куда хошь пройду. А бабы… — он стрельнул взглядом на женщин и тут же поправился. — А врачихи пусть чутка отдохнут. Видишь, слабые совсем. Тутай ветерок, гнус сносит, полегче. Да и сухо.
Ваня немного поколебался и отрицательно мотнул головой.
— Давай, позже.
— Позже так позже, — покладисто закивал санинструктор. — Ты только скажи. Я всегда готов.
И убрался обратно.
Но остаться одному у Ивана не получилось, место Салманова заняла военврач Елистратова. Грязная и вымотанная, точно так же, как и все, она все равно, каким-то волшебным образом выглядела лучше, чем остальные.
— Люди сильно истощены, — тихо сказала она. — Последние три дня нам выдавали только хлебные крошки. По болоту они далеко не уйдут. Надо либо выбираться на сухую местность, либо дать им возможность поесть и отдохнуть немного. Пару часов, не больше. Этого хватит.
Ваня покосился на медиков, немного помедлил и кивнул.
— Пусть поедят, только немного. Но через час пойдем дальше. Завтра к обеду мы должны быть на КП, если задержимся дольше — наши уйдут. Я схожу, посмотрю, что там впереди, а вы пока оставайтесь здесь. Только тихо и не разводите огня.
— Спасибо… — Елистратова в первый раз за то время, что Ваня был с ней знаком, улыбнулась.
Иван подождал, пока она уйдет и окликнул Салманова.
— Идем, прогуляемся.
Тот с готовностью вскочил.
— Конечно, идем. Только надо шесты себе вырезать, дорогу торить. Можно в бочаге потонуть…
За шестами дело не стало, из болота торчало несколько тонких сосенок, санинструктор выдернул их, попросил у Вани нож и ловко обрубил веточки с чахлыми корнями.
— Я к болотам привыкший, — бодро бухтел он. — У нас под Вологдой знаешь их сколько. Да какие, дна нет, бездонные, сущая пропасть. Одно место так и называют, Чертова пропасть. Ну вот, готово, держи. Смотри как я делаю и повторяй. Да след в след иди…
Когда Ваня с Салмановым сошли с островка, к ним неожиданно метнулась одна из медсестер, Вика Иванова, маленькая и хрупкая девушка, с кукольным личиком, чем-то напоминающая Ване сказочную Дюймовочку.
— Возьмите меня с собой, — жалобно попросила она. — Я не устала, совсем не устала. Возьмите, пожалуйста. Я пригожусь, буду делать, что скажете…
— Мы скоро вернемся, отдохни пока, — мягко ответил Иван.
— Ну пожалуйста, пожалуйста-а-а!!! — Вика неожиданно упала на колени, мертвой хваткой вцепилась Ване в ногу и громко зарыдала. — Возьми-и-и-те меняя-я, не оставляйте…
Ваня сначала растерялся, но потом сообразил: девчонка просто подумала, что ее бросают.
— Мы вернемся, — он попытался отодрать ее от себя. — Обязательно вернемся, не бойся, обещаю…
Неизвестно, чем бы все закончилась, медсестра начала биться в настоящей истерике, но тут подоспела Елистратова, оторвала Вику от Ивана и ласково шепча ей что-то на ухо, увела с собой.
Ваня даже рот открыл от удивления: при появлении Варвары Сергеевны, он подумал, что та немедленно отлупит и эту медсестру.
Впрочем, особо удивляться было некогда, он развернулся и пошел за Салмановым.
Санинструктор не обманул, по болоту он шел словно по мощеной дороге, Иван даже начал отставать от него.
— Бояться я стал… — негромко бормотал Салманов. — Стой… вот здесь обойти надобно. Ага… О чем я? Так-то ничего, даже в атаку ходил, под обстрелом был не раз… опять же, раненых вытаскивал… но вот… не так давно… Господи, как вспомню, так и вздрагиваю. Разведчики наши нашли бойца одного на хуторе заброшенном, живой еще был… немчура его на кол от плетня посадила. Висит, глазами лупает и молчит. А в глазах у него такое, что кровь в жилах стынет. Я всякого повидал, но тут меня словно молнией шарахнуло, вот с тех пор и боюсь плена. Пуще смерти боюсь. До усрачки боюсь. Прямо руки трусятся. А когда начальник сказал, мол, останемся с больными… не смог я, просто не смог. Сначала согласился, а потом побежал…
Иван слушал молча и ломал голову на тем, как так случилось, что в двадцать первом веке нашлись люди, которые пытаются обелить гитлеровцев. А еще, ему было очень стыдно за то, что он сам поддался и поверил этим гнидам.
— Знаешь, что, Вань, дай мне гранату! — Салманов вдруг остановился и обернулся к Ване. — У тебя же есть? Дай, мне очень надо. Только не эту германскую колотушку, а маленькую, нашу, ну, круглую, такую. Чтобы спрятать можно было. Ты не подумай, чего плохого. Ежели попаду в плен, рвану, чтобы с собой немчуру забрать. Чтобы, значитца, не смогли надо мной измываться. Ну дай…
— Позже дам, — пообещал Ваня. Не то, чтобы он не доверял Салманову, но все еще относился к санинструктору настороженно. Если бы хотел, сам бы уже давно нашел себе гранату.
— Не веришь? — обиделся санинструктор. — Э-эх, не веришь, а я ведь серьезно…
— Да верю я, чтоб тебя… — вспылил Иван. — Сказал позже, значит позже. В сидор просто лезть надо…
— Ты тока не обмани! Не обманешь, Вань? — Салманов расплылся в доверчивой улыбке. — Вот, теперь я спокойный. Та-а-ак… ну вот, говорил же, выйдем…
Болото очень скоро пошло на убыль, а через несколько десятков метров, они вышли на сухое место. Воздух стал свежим, а вездесущий гнус, наконец, отвязался.
— Блядь… — с чувством выругался Ваня, скручивая крышку с фляги. — Гребанное болото…
— Ты посиди, посиди, отдохни, а я пошатаю в округе, может на дорогу набреду, — Салманов рванул между деревьев.
Ваня хотел его остановить, но потом передумал. Почему бы и нет, может и найдет.
Плеснув на руки воды из фляги, он оттер лицо, потом снял сапоги и принялся выжимать мокрые портянки. Справившись, сжевал пару галет, а потом, вдруг, спохватился и пошел за санинструктором. Ивану отчего-то показалось, что тот сбежал и скоро приведет немцев.
И не удивился, когда ветерок принес обрывок разговора на немецком языке.
— Господин унтершарфюрер, мы русского поймали, пытался скрыться, сволочь…
— Тащите его сюда, живее…
— Твою мать!!! — сквозь зубы выругался Ваня. — Этого еще не хватало…
Сначала он хотел сбежать, но потом пригнулся и, прячась за деревьями, трусцой побежал в ту сторону, откуда доносился разговор. Зачем, он сам толком не понимал, возможно из-за того, что ему показалось подлым бросать Салманова в беде.
За густыми зарослями дикой малины Иван упал на колени и дальше пополз по-пластунски. Сразу получалось не очень, но очень скоро Ваня приноровился и пополз быстрее.
Опять послышался разговор.
— Где остальные? Эй, русская свинья, я тебя на немецком языке спрашиваю…
— Вилли, ты дебил? Он же тебя не понимает…