Отражение первое: Андерсы? Эвансы? Поттеры? (СИ)
Молча, пройдя к столу, Дадли занял свое место. Мать также молча подала ему тарелку. Хотя весь день Дадли ничего не ел, есть не хотелось. Совсем. Проворачивая в голове различные идеи происходящего, он никак не мог понять, что же было причиной такого плачевного состояния кузена. Гарри медленно отодвинул от себя почти полную тарелку:
- Спасибо, тетя Петуния. Я пойду к себе.
Петуния Дурсль лишь кивнула головой. Ее муж проводил взглядом племянника, также как его сын. Каждого из них мучил один и тот же вопрос: «Что же происходит?»
Поблагодарив мать за ужин, вызвав при этом совершенно ошарашенные взгляды от родителей, Дадли направился в свою комнату. Надо было подумать. Поднявшись на второй этаж, Дадли заметил, что дверь в комнату кузена открыта. Он подошел и заглянул. Гарри сидел за столом и писал. Дадли не знал, сколько он так простоял. Он, как завороженный, смотрел на падающие, на пол, исписанные листы. Медленно и тихо отойдя от двери, чтобы не потревожить кузена, Дадли пошел к себе. Он знал, что сделает. Он должен прочитать эти листы. Он должен знать, что пишет Гарри.
Поздно ночью, Дадли, стараясь не шуметь, пошел к комнате кузена. Дверь была приоткрыта. Протиснувшись в комнату, Дадли увидел, что Гарри спит. Сон явно был нехороший. Гарри метался на кровати и тихо стонал. Сердце Дадли сжалось. Это была не жалость. Ему было больно, больно за этого мечущегося на кровати, страшно худого мальчика.
Подняв с пола один из листов, Дадли начал читать. Он чуть не выронил лист, когда понял, что это та же самая история, которую несколько часов назад он сам рассказывал совершенно незнакомой женщине. Только это был не просто рассказ, все слова на этой коричневой бумаге кричали о безысходности, боли и одиночестве. Дадли сидел на полу в комнате кузена и читал, читал, читал. А лед на его сердце таял. Читая историю Гарри Поттера, рассказ о его детских годах, о том, чего хотел, о чем мечтал этот мальчик, ему становилось плохо. Ведь это он, своими руками, превращал в ад жизнь ребенка, жизнь брата. «БРАТА?!» - Дадли замер. Он понял, только что понял, что хотела сказать ему женщина. Он растопил свое сердце, он услышал. Гарри - его брат.
Десять дней, вернее, ночей Дадли приходил в комнату Гарри и читал исписанные листы. Сколько там было всего. Но чем дальше, тем сильнее от бумаги стало веять желанием смерти. Дадли узнавал о жизни Гарри в школе, о его друзьях и врагах, о волшебном мире, которому принадлежал его кузен. О его первых успехах и поражениях, о его учителях и близких ему людях. В какие-то минуты Дадли улыбался, в какие-то хмурился, закусывал губы. На пятый день ночного знакомства с миром кузена Дадли понял слишком много. Так не может жить ребенок. Его семья украла у Гарри детство, но и школа ничего не изменила. Все только ухудшилось. У Дадли было желание собственными руками придушить этого Снейп. Да как он смел?!
30 июня войдя в комнату Гарри, Дадли уже по традиции укрыл брата, собрал с пола листы и отправился к себе. Вот уже второй день он не мог читать в комнате Гарри, не мог видеть почти прозрачную фигурку. За эти дни он пережил больше, чем за все свои шестнадцать лет. Он видел, как Гарри мучается от кошмаров, но помочь он не мог. Не мог вытащить, ставшего вдруг таким дорогим человека, из кошмаров, видений. Он просто был рядом. Но он знал, что Гарри его не чувствует, не знает, что кто-то рядом. Гарри страдал в коконе своего одиночества.
Сидя сейчас в своей комнате и читая о последних шести месяцах в школе, Дадли пребывал в шоке. Он с абсолютной ясностью понимал, что сделали с его братом. ЕГО ПРЕДАЛИ! Предали те, кому он доверял. От боли за Гарри по щекам Дадли текли слезы. Последний лист, последние слова. Дадли замер. «Я хочу умереть - это мое последнее желание» - эти слова набатом бились в голове Дадли, последние слова на бумаге. Он не мог этого допустить. Просто не мог. «Спасти, спасти, спасти», - Дадли принял решение. Он отправился к родителям. Было одиннадцать часов вечера.
«Конец ретроспективы»
Эту ночь семья Дурслей запомнила на всю жизнь. Они узнали, что такое жизнь Гарри Поттера. Узнали о пяти годах его учебы, о мечтах, желаниях, и об одиночестве и боли, страшной, черной, безысходной боли. О его утрате - Сириусе, о чертовом пророчестве, еще больше ломавшем жизнь этого ребенка. Там, наверху, в маленькой комнате, на старой кровати, умирал очень светлый человечек, умирал и по их вине тоже. Но в отличие от предавших его людей, они могли все исправить. ВСЕ ИСПРАВИТЬ.
Глава 6. Побег с Тисовой улицы
Выйдя из дома вслед за женой, Вернон Дурсль ошарашенным взглядом смотрел на решительно шагавшую к машине Петунию. Сев за руль, Вернон бросил взгляд на сидящую на переднем пассажирском сидении жену. Такой он ее не видел никогда. На лице - решимость, собранность.
- Петуния, что происходит?
- Вернон, не сейчас. У нас мало времени и много дел. Надо все успеть. Решить все вопросы и исчезнуть.
- Исчезнуть?
- Да. Исчезнуть.
- Ты сказала, что все объяснишь...
- Не хочу рассказывать дважды. Поехали.
Вернон завел машину, выехал со двора и двинулся вдоль улицы.
- Куда мы...
- В банк.
- Какой банк?
- В наш.
- В наш?
- Да, в наш. Там, где лежат наши деньги, - ответила Петуния так, словно говорила с маленьким ребенком.
- Аааа. Ты хочешь снять наши деньги.
- Зачем? - удивленно посмотрела на мужа Петуния.
- Ну, ты же сама сказала...
- Что сказала?
- Ну... что мы должны исчезнуть...
- Ах, ты об этом. Нет. Мы едем не за этим, - отмахнулась от Вернона Петуния.
- Дорогая может ты все-таки...
- Вернон, - строго глянув на мужа, произнесла Петуния. - Я объясню все потом. Но если тебе так неймется... Я такая же волшебница, как и Гарри.
- ЧТО?! - ошалело уставившись на жену, воскликнул Вернон.
- Смотри на дорогу, дорогой, - абсолютно спокойно произнесла его жена. Вернон вцепился в руль и уставился на дорогу. Как они не попали в аварию, он так и не понял. Зато понял, что как-то довольно спокойно все-таки принял новость. Ну да, удивлен, ошарашен, но никакой неприязни нет. Какая была ночь, столько откровений, ужаса, боли - кошмар ребенка. Но, похоже, теперь начинается его собственный кошмар. Времени на обдумывание ситуации не было, они подъехали к банку.
Надменно проследовав в банк, Петуния Дурсль сразу же направилась к старшему менеджеру. Вернон семенил за женой, стараясь не отстать от этой «совершенно незнакомой ему» женщины.
- Доброе утро. Чем могу Вам помочь?
- Мне необходимо попасть к моей ячейке в сейфе, - холодно прозвучало в ответ. Менеджер зябко поежился. Ему стало не по себе.
- Ваше имя.
- Петуния Аврелия Эванс Дурсль. И мой муж Вернон Дурсль, в качестве сопровождающего.
- У Вас ключ с собой?
- Да.
- Прошу проследовать за мной.
Оказавшись в сейфе, менеджер открыл ячейку и передал Петунии ящичек, после чего проводил клиентов в комнату, где и оставил их, предупредив, как можно его вызвать, когда они закончат.
Петуния открыла ящик. Вернон наблюдал, как его жена вытаскивает из ящика документы: свидетельства о рождении, паспорта, документы на недвижимость, деньги... ДЕНЬГИ? О да, денег было много. Просматривая содержимое ящика, Петуния решала, что же ей необходимо забрать. Наконец, она приняла решение. Забрать надо все.
- Вернон, возьми деньги.
- Сколько здесь?
- Думаю, тысяч сто. Остальные на кредитках.
- КРЕДИТКАХ?!
- Не кричи. Да, на кредитках. Что-то около миллиона.
Вернон открыл рот, но так и не смог ничего произнести. Эта женщина владела таким состоянием и ни разу не воспользовалась им? Кто эта женщина.
Разобравшись с делами в банке, Дурсли стояли у своей машины.
- Так. Нам надо к поверенному.
- К какому поверенному. У нас нет никакого поверенного, - у Вернона начиналась истерика.
- У нас нет. Есть у Андерсов.
Вернон решил не задавать вопросов, у него уже болела голова от количества информации упавшей на него, как монолитная плита, за последние 11 часов.