Отражение первое: Андерсы? Эвансы? Поттеры? (СИ)
А где-то в мире магглов затерялась семья по фамилии Эванс, не богатая, но и не бедная и абсолютно не магическая, но знающая о мире магов все. А рядом с ними поселилась семья Деверсов - их лучшие друзья, не маги, но знающие.
Чарльз Андерс и Сантьяго Де Вера решили поступить совсем не в пример Ровены. Они заблокировали магию своих семей и их потомков.
- Когда придет время, мы вернемся. Когда одному из нас понадобится помощь, МЫ ВЕРНЕМСЯ. Но не раньше.
У семьи Андерсов был один секрет - они были Хранителями жизни Основателей. Андерсы, начиная с Дезире, выискивали, проверяли, сортировали, пропускали через сито, всю информацию об Основателях и их семьях, их потомках. И только они знали, что Де Вера - прямые потомки Хельги Хаффлпафф, но не единственные. И только в семье Андерсов сохранились все знания со времен Основателей. С веками многое в магии было утеряно, но не всеми и не навсегда. Эти знания бережно хранили Андерсы. Всегда, старший в роду был Хранителем.
Заблокировав магию, Андерс оставил своим потомкам возможность все вернуть, когда настанет время.
У Хранителя теперь была еще одна тайна - тайна появления Эвансов и Деверсов, и тайна возвращения в мир магии Де Вера и Андерсов. И они ее хранили.
В конце восемнадцатого столетия семья Деверсов покинула Англию и убыла покорять Америку. Постепенно в семье Деверсов, ставшей в Америке Дурсль, секрет был утерян. И когда в начале двадцатого века Дурсли вернулись из Америки, о магическом мире они не знали ничего.
«Конец экскурса в историю»
- И теперь я последний Хранитель жизни Основателей. Все это я узнала от своего отца, в день его смерти, - закончила свой рассказ Петуния Эванс Дурсль, она же Анна Персефона Андерс.
Глава 8. Борьба за жизнь и право на жизнь.
За окном давно было темно. Да и в комнате царил сумрак, свет пробивался только через чуть приоткрытую дверь, и в окно от полной луны. В комнате было четыре человека. Женщина сидела на кровати рядом со спящим, как ей казалось, подростком. На диване у окна сидел полный мужчина, а на полу, прислонившись спиной к дивану, расположился такой же полный подросток. Тишину, царившую в комнате, нарушил вопрос:
- И что теперь делать?
- Дадли, это не конец истории. Это только начало, начало для нас.
- Ага, и историю, типа, будем делать мы, - полным сарказма голосом произнес мужчина. - Да что же это такое?!
- Выпирает натура Де Вера, - усмехнулась Петуния Дурсль.
- Это как, мам?
- Из того, что передал мне отец, можно сказать, что сарказм - фирменный знак Де Вера.
- Ну, просто замечательно, - закатил глаза Вернон Дурсль.
- Мама, получается, что ты потомок Ровены Райнвекло и Салазара Слизерина?
- Да, сынок, и не только я, ты тоже их потомок, а еще потомок Хельги Хаффлпафф по отцу. Это действительно очень много, ведь считается, что прямых потомков у Основателей теперь нет. Знали только об одном таком потомке.
- А ты знаешь кто это?
- Конечно, знаю. Это потомки Годрика Гриффиндора.
- То есть о нем все знали, а об остальных нет?
- Не совсем, Волдеморт - потомок Слизерина, правда не прямой и право наследования у него нет. На все богатства Салазара Слизерина может претендовать только его прямой потомок и только с чистой кровью.
- Что значит с чистой кровью? - поинтересовался Вернон.
- Чистая кровь. Это, когда в роду были только маги.
- Мда...
- Мам, а у нас...
- Да, мы все чистокровные маги. Нам нужно только...
- Мам, а почему сегодня утром ты сказала, что надо ехать в какой-то там переулок, в этот, как его там, - перебил мать Дадли.
- В Косой переулок, в Гринготс.
- Ага, именно туда.
- Нам туда надо обязательно попасть. Но думаю, сначала надо вылечить Гарри, а потом уже идти туда всем вместе.
- А эти не явятся за Гарри к нам сюда?
- Нет, Дадли, здесь они нас не найдут. Эта квартира защищена. Я дам Вам амулеты, которые были сделаны три сотни лет назад, они помогут нам скрыть нашу ауру, если, как ты выразился, «эти» будут нас искать. Амулеты были сделаны самим Чарльзом Андерсом.
- А где ты их возьмешь, дорогая, если нам опасно выходить из дома?
- Они уже здесь. Мы забрали и с тобой сегодня.
- Шкатулка!
- Браво, Вернон.
- Мам, а когда мы вернем магию? - спросил Дадли.
- Как только поправится Гарри.
- Хммм... А кто потомки Годрика, - нахмурившись, Дадли вернулся к интересующей его теме.
Петуния чуть улыбнулась и посмотрела на Гарри. Тревожная морщинка появилась у нее на лбу.
- Вообще-то, сейчас остался только один потомок Годрика Гриффиндора.
- Мам, ну не томи.
- А ты не догадываешься? - лукаво глядя на сына, спросила Петуния. Дадли удивленно смотрел на мать.
- Гарри! - выдохнул Вернон. - Потомок Годрика - Гарри.
- Браво, Вернон. Ты совершенно прав.
- Но мам, он же потомок Ровены и Салазара, - не согласился Дадли.
- Дадли, - проникновенно начала Петуния, - Конечно же, он потомок Ровены и Салазара, а значит Андерс. Но он также потомок Годрика.
- Три... - мыслительный процесс в голове Дадли шел медленно. - Блин, у него три, как и у меня. Только вместо Хельги - Годрик. - Вынес, наконец-то, вердикт Дадли.
- Молодец, пять с плюсом за логику, - сыронизировал Вернон и тут же захлопнул рот. Петуния ухмыльнулась.
- Что, Вернон, не можешь справиться?
- А... да... это...
- Ха, ха, ха, - рассмеялась Петуния, - Ничего, привыкнешь. Ты мне такой даже нравишься.
С кровати раздался стон. Петуния тут же обратила взор на Гарри. Морщинка снова перечеркнула ее лоб. Внимательно разглядывая Гарри, Петуния провела рукой по его щеке и тут же склонилась над Гарри.
- Господи, он весь горит.
- Что?!
- Он весь горит. Вернон?!
Вернон Дурсль мгновенно оказался у постели племянника. Потрогав его лоб, он с ужасом посмотрел на жену.
- Надо в больницу. Срочно. Я никогда не думал, что температура может быть такой высокой?!
- Вернон, нельзя, - в панике вскрикнула Петуния.
- Господи, господи, господи... - повторял Дадли, съежившись на полу и в ужасе смотря на отца с матерью, мечущихся около Гарри, - Только не дай ему умереть, пожалуйста. Я буду самым лучшим братом. Только пусть он не умрет. Не сейчас, пожалуйста.
Вернон вылетел из комнаты, где-то в глубине квартиры раздался грохот, потом чертыханье, что-то упало, потом снова грохнуло. Дадли широко открытыми глазами смотрел на дверь, в которой исчез отец. Минут через пять всклоченный, весь какой-то помятый, с кастрюлей и полотенцем в руках Вернон ввалился обратно в комнату. Намочив полотенце, Вернон начал обтирать лицо Гарри.
- Где там эти твои лекарства, - бросил жене Вернон. - Да не стой ты.
Петуния вылетела из комнаты, снова раздался грохот. Не в пример мужу, Петуния вернулась быстрее с двумя пакетами в руках. Высыпав их содержимое на кровать, она лихорадочно начала перебирать лекарства.
- Это не то, тоже не то, это не поможет, а может это, нет, это тоже не пригодится. А вот, жаропонижающее.
Так началась борьба за жизнь Гарри. Мальчик метался в жару и бреду. Дурсли понимали, что больше всего это напоминало бред умирающего. Мальчик сгорал. Таял у них на глазах. Каждый из них понимал, что сейчас они втроем противостоят только одному врагу, и это не болезнь. Это сама Смерть. Она пришла за своей жертвой. Но они не собирались сдаваться. Боролись сами, без врачей, без больницы.
Дурсли не покидали комнаты, Дадли проваливался сон прямо на полу. Петуния не спала уже несколько суток, круги под глазами, усталость, но она не собиралась сдаваться. Ей нужен был этот мальчик.
Десять страшных дней. Она уже думала, что видела все, что только возможно, что страшней уже быть не может. Как же она ошибалась.
В тот день Дадли сидел на полу рядом с кроватью Гарри и держал того за руку, Вернон стоял в изголовье кровати, а Петуния сидела рядом с Гарри, гладя его по волосам. И вдруг она замерла. Ее глаза затапливал ужас, который светился также в глазах ее мужа и сын. Какие-то секунды, но казалось, что шли годы. Петуния могла поклясться, что видела, как каждый волосок на голове Гарри становится белым. Они не знали, сколько прошло времени, но сейчас перед ними на кровати лежал изможденный умирающий ребенок с белыми волосами.