Просто сожители (ЛП)

А поскольку мне все время нужно было забыть о Сьерре, я использовал Пенни в качестве буфера — пока не понял, что это нечестно по отношению к ней. Я не видел ее с той ночи, когда расстался с ней, хотя мы оба ушли, понимая, что останемся друзьями.
Я не приглашал ее сегодня, не разговаривал с ней несколько месяцев, но я не могу ее выгнать. Она не сделала ничего плохого.
Друзья не игнорируют друзей, но я постарался держаться от нее подальше, насколько это возможно сегодня. Это трудно, учитывая, что она постоянно заказывает напитки и еду.
Я делаю ей содовую с водкой, и прежде, чем я успеваю уйти, она берет мою руку в свою, ее пальцы танцуют по моей коже, и наклоняется вперед, ее декольте выплескивается наружу.
— Ты что-нибудь делаешь сегодня вечером? — шепчет она.
— Работаю, а потом ложусь спать, — отвечаю я, скучая.
— Хочешь составлю компанию?
— Нет. Я очень устал.
— Да ладно. Ты никогда не отказываешь мне, когда я в городе, и нам нужно наверстать упущенное. Давно не виделись.
Я отстраняюсь и делаю шаг назад. Мне просто повезло, что, когда я взглянул на другую сторону бара, внимание Сьерры было приковано к нам. Ее лицо сжато, и она смотрит на меня каменным взглядом.
Конечно, блядь, конечно.
— Я был занят, — практически проворчал я.
Она сужает на меня свои карие глаза.
— Что с тобой?
— Ничего.
Она показывает на Сьерру.
— У вас там с девочкой из подготовительной академии какие-то забавные дела? — Она смеется. — Где ты ее нашел? Она выглядит так, будто ей место где угодно, только не здесь.
Я морщусь от правды в ее замечании. Она права. Сьерре не место в таком захудалом баре, как этот.
— Я не знаю, о чем ты говоришь, — говорю я, притворяясь незаинтересованным. — Она моя сотрудница, и я хочу убедиться, что с ней все в порядке. — Последнее, что мне меньше всего нужно, чтобы Пенни начала ссориться со Сьеррой.
Ее глаза задерживаются на Сьерре, которая повернулась к нам спиной, и ее лицо становится настороженным.
— Лжец. Ты раздевал ее глазами всю ночь, пялился на ее задницу, злился всякий раз, когда мужчина заговаривал с ней. Я знаю, как это выглядит — хотеть кого-то. Ты много раз смотрел на меня такими глазами.
То, как я смотрел на нее, никогда не сравнится с тем, как я смотрю на Сьерру.
Никогда.
— Я занят, Пенни, — говорю я. — Наслаждайся своей ночью.
Она громко вздыхает и молчит, пока я не встаю на пятки, чтобы уйти.
— Какой позор. Такой мужчина, как ты, влюбился в такую женщину, как она.
Я обернулся.
— Что это, блядь, должно означать?
— Я знаю, кто она. — Она играет зубочисткой во рту и ухмыляется. — Дочь мэра. Она может трахнуть тебя, Малики, но никогда не удержит.
— А ты никогда не сможешь удержать меня, Пенни.
К черту эту ночь.
Хотел бы я, чтобы Лиз или Майки были здесь. Я бы попросил их подменить меня, чтобы я мог подняться наверх, выпить, бросить что-нибудь, пробежать милю.
Что угодно, лишь бы забыть слова Пенни.
Что угодно, лишь бы перестать думать о женщине, которую я не могу иметь.
***
— Присаживай свою симпатичную задницу. У тебя была долгая ночь.
Бар закрыт, и, похоже, работающие остатки ночи остудили Сьерру. И меня. Никто из нас не упоминал Пенни, и я не возражаю против этого.
Сьерра фыркает.
— Ты сделал большую часть работы и был здесь раньше меня, значит, у тебя была более длинная ночь.
Мое внимание приковано к ней, и я борюсь с собой, стоит ли говорить то, что я хочу ей сказать. Вопреки своему здравому смыслу, потому что я чувствую, что это должно быть сказано, я говорю.
— Знаешь, тебе не обязательно здесь работать. Я одолжу тебе денег, помогу, что угодно, чтобы ты встала на ноги. Если тебе нужен аванс на ремонт бара, я могу сделать и это.
Она поморщилась.
— К чему это? — Она молчит несколько мгновений. — Это твой способ сказать мне, что ты не хочешь, чтобы я здесь работала? Твоя длинноногая подружка убедила тебя, что мне здесь не место? — Она бросает тряпку, которой чистила бар, в раковину.
Мне нравится видеть разозленную, настроенную Сьерру. Но не так сильно, когда это бросают в меня.
 
— Пенни? — Я качаю головой. Как раз тогда, когда я надеялся, что мы сможем обойтись без ее упоминания. — Пенни не имеет к этому никакого отношения. Я имею в виду, что ты можешь найти что-то лучшее для себя… для своего имиджа.
— К черту мой имидж, — прорычала она. — И пошел ты на хрен за то, что позволил своей подружке, Пенни, изменить свое мнение обо мне. Если я для тебя обуза, я уберу свою нуждающуюся в лучшем имидже задницу. Если ты не хочешь, чтобы я была рядом по какой бы то ни было отстойной причине, я уйду. — Она покачала головой и глубоко вдохнула, чтобы сохранить голос ровным. — Я имею в виду, я не понимаю, почему ее так беспокоит моя работа здесь. Я не помешаю ей снова трахнуть тебя. Позови ее. — Она вскидывает руку и проводит ею по середине барной стойки. — Трахни ее прямо здесь, прямо сейчас, если хочешь.
Я никогда не видел Сьерру такой взбешенной, и это чертовски возбуждает.
Мой член подрагивает в джинсах. Не от мысли о том, чтобы трахнуть Пенни там, а от мысли о том, чтобы увидеть, как Сьерра широко раскинулась, позволяя мне делать с ней все, что захочу. Спина Сьерры ударяется о барную стойку, когда я плотно подхожу к ней.
— Ты этого хочешь? — говорю я, теряя терпение. — Чтобы я трахнул ее прямо здесь, прямо сейчас, у тебя на глазах?
Ее глаза расширяются, мои слова поражают ее, и она пожевывает нижнюю губу.
— Не особенно, но все равно. Между нами, ничего нет, верно? — Она толкает меня в плечо, но я твердо стою на своем месте, всего в нескольких дюймах от нее. — Нет, ведь ты будешь трахать каждую левую женщину в этом городе.
На великолепном лице Сьерры промелькнула смесь эмоций — разочарование, желание, голод. Я бы не удивился, если бы мое лицо напоминало то же самое.
Я наклоняюсь, мои губы касаются ее щеки.
— Что случилось с твоим увлечением моей сексуальной жизнью?
Она задыхается, когда я кладу руки по бокам ее талии и прижимаю ее к барной стойке — именно там, где она сказала мне трахнуть Пенни. Ее ноги раздвигаются, создавая идеальное пространство для меня, когда я перемещаюсь между ними. Она вздрагивает, по ее коже пробегают мурашки, когда моя рука ложится на ее бедро.
Ее внимание переключается на мою руку, но я не убираю ее, и она борется за то, чтобы ее голос звучал ровно.
— Я не одержима твоей сексуальной жизнью.
— Нет, одержима.
— Называй меня сумасшедшей за то, что я интересуюсь цыпочкой, которую ты трахнул в своем офисе, что, я уверена, произошло не в первый раз. Черт, да ты наверняка трахал ее в этом баре.
Я молчу. Это правда.
— Вау, — говорит она. Она отпихивает меня, спускается с барной стойки, вздрагивает и проводит рукой по своему телу. — Позволь мне смыть с себя микробы шлюхи — и твои, и ее.
Я сжимаю руки.
— Мне спросить тебя, спала ли ты с каждым, кто сюда заходит?
Она вскидывает руки вверх, и она так близко, что ее рука почти задевает меня.
— Я почти ни к кому не прикасалась в этом богом забытом городе!
— Хорошо.
— В отличие от тебя.
— Детка, ты понятия не имеешь, что я с кем делал, так что брось эти фантазии и перестань считать, что я трахаю каждую женщину, которая мне улыбается. — Я выдохнул. — Знаешь, я немного не понимаю, почему тебя это вообще волнует.
Я придвигаюсь ближе, и она снова упирается в бар. Она не мешает мне повторить свои прежние действия — схватить ее за талию, водрузить на барную стойку и просунуть свое тело между ее тонкими ногами.
Я хватаю ее за шею, притягивая ближе к своему лицу, и мои пальцы ласкают ее кожу.
— Ты хочешь стать одной из этих женщин, Сьерра? Поэтому тебя это так волнует?
Ее дыхание вырывается в крошечные выдохи. Ее глаза опускаются к моим и становятся дикими, впиваясь в меня. Она возбуждена, и, черт возьми, я тоже.