Беглянка (ЛП)

— Ты выглядишь иначе, — замечает Талант.
— Это твой способ сказать, что я не похожа на шлюху?
Его брови взлетают вверх, и он откидывается на спинку стула, чтобы между нами было больше места. Он смеется, но это бессердечный смех — смех кем-она-себя-возомнила. Это единственный признак того, что он ошеломлен мной, и это так кратко, что я могла бы все это выдумать. Адвокат в нем больше ничего не выдает.
— Я никогда не думал, что ты похожа на шлюху, — он не разрывает зрительного контакта, и это похоже на вызов и правду, — Очевидно.
Солнце садится посреди нашей игры в гляделки, а ночное небо каким-то образом усиливает запах молотых кофейных зерен в воздухе. Стол сжимается в тусклом искусственном свете сверху, а стены крепко держат нас. Посторонние видят двух человек, тихо наслаждающихся лучшим капучино в городе, но мы с Талантом все еще пытаемся вести этот разговор. Мы ходим на цыпочках вокруг слона в комнате.
— Инес объяснила, что произошло. Почему я здесь? — я переворачиваю соломинку в чашке, смешивая взбитые сливки с остатком напитка. — Когда она сказала, что ты хочешь снова меня увидеть, я не думала, что это будет в такой обстановке.
На его лице появляется отрешенный взгляд, и я знаю, что он вспоминает нашу ночь в своем кабинете.
— Не уверен, что снова приглашать тебя в мой кабинет было хорошей идеей, Лидия. Или ты предпочитаешь, чтобы я звал тебя Кара?
— Вы можете называть меня как хотите, мистер Ридж, — я подмигиваю.
— У тебя есть фамилия?
— Тебе не нужно этого знать.
Талант меняет свое положение, чтобы осмотреть магазин. Для человека, который внимательно следит за каждым своим движением, он выглядит здесь как дома. Несколько человек смотрят и смотрят снова, и я слышу, как бариста переговариваются друг с другом, останавливаясь только для того, чтобы мельком увидеть Таланта Риджа. Но с ним не обращаются так, будто у него одно из самых узнаваемых лиц в обществе.
— Одна из этих сетевых кофеен находится буквально через дорогу от нашего дома, — говорит он, все еще наслаждаясь окружающей обстановкой, — Было бы намного проще купить кофе там, чем ехать сюда через весь город. Но это был любимый магазин моей мамы. Они всегда заставляли меня чувствовать себя здесь комфортно, поэтому я надеялся, что и ты почувствуешь то же самое.
— Ты пьешь много кофе?
Талант снова смотрит на меня.
— Честно говоря, я чертовски ненавижу кофе. Я беру капучино, потому что не знаю, что еще заказать.
Указывая на свой напиток, я говорю.
— Понятия не имею, где этот напиток был всю мою жизнь, но он восхитителен.
Талант держит кружку между ладонями над столом. Он ухмыляется и имеет наглость выглядеть застенчивым.
— Я чувствую то же самое по отношению к тебе.
Ничего. Пустота. Мой разум пуст. Мое лицо пусто.
Он посмеивается про себя и меняет тему, говоря.
— Филипп и я выросли вместе. Он признался, как только я рассказал ему о тебе. Этот парень с самыми лучшими намерениями. То, что он сделал, было неправильно, и это больше никогда не повторится. Не таким образом.
Я хочу спросить, не таким образом что?
— Талант, — говорю я резким тоном, — Если ты пригласил меня сюда, чтобы объяснить твою невиновность, я знаю эту историю. Я также знаю о «Ридж и Сыновьях» и о том, что значит репутация твоей семьи в Гранд-Хейвене. Можешь быть уверен, никто никогда не узнает, что между нами произошло в твоем офисе. Это и мой заработок. Секс — не единственное, за что мне платят. Мое молчание так же ценно.
Он не выглядит пристыженным или сбитым с толку моей честностью. Он просто отвечает.
— Я тебе не платил.
Это не требует ответа. Если он расспрашивает моего персонажа, никакие мои слова или действия не успокоят его. Я всегда буду проституткой, у которой есть кто-то кроме него. Подобные секреты имеют тенденцию всплывать на поверхность в худшие времена для таких людей, как Талант. Или, может быть, ему нравится драма. Может быть, это добавляет пикантности его приземленной, привилегированной жизни.
Не каждый день он может обращаться со шлюхой, как с игрушкой.
 
Нет, он не похож на искателя драмы. Я даже не думаю, что его волнует мысль о том, что однажды я ворвусь через вход в какую-нибудь церковь, если он когда-нибудь женится, чтобы раскрыть правду о той ночи, когда он трахнул проститутку на своем столе. Семья Ридж слишком сильна, чтобы беспокоиться о ком-то вроде меня. Без сомнения, у них есть группа людей наготове, если «Ридж» окажется замешанным в скандале.
Как бы я ни старалась уйти от этой ситуации и воплотить Кару Смит, в его присутствии это невозможно. Меня выталкивает из тайников моего разума любопытство и откровенное увлечение. Меня когда-нибудь раньше так привлекало другое человеческое существо? Мне поручено заниматься сексом со столькими разными типами мужчин, но ни один из них меня особенно не привлекает, поскольку я их кошелек. Они одномерны и расплывчаты.
Есть человек, с которым я потеряла девственность, когда мне было четырнадцать. Но это было прямым результатом моего воспитания в сексуализированной среде и моего стремления узнать, что такое секс.
— Я не могу перестать думать о тебе, — признается Талант.
— Две тысячи в час, — отвечаю я, не пропуская ни секунды.
Талант не оскорбляет меня шокированным видом.
— Такова ставка в наши дни?
— Три тысячи, потому что ты умничаешь, — восстановить иллюзию уверенности несложно, когда речь идет о цене моего тела. В отличие от кофейни и человеческого общения, обсуждение денег не чуждо мне, — Конечно, сначала тебе нужно пройти проверку.
— Ух-ты, — Талант подносит кружку к губам, — Это может стать интересным.
— И проверка кредитки, — добавляю я.
Переговоры с клиентами — это то, чем я не занималась очень давно. С тех пор, как я делала минет за двадцать долларов, чтобы купить что-нибудь поесть. Но это разговор, который я знаю, и наше окружение растворяется, когда я беру контроль над атмосферой нашего свидания.
— Я не делал ничего из этого раньше, — Талант развлекается. Он откидывается на спинку стула с легкой улыбкой на губах и пристально смотрит на меня.
Подняв бровь, я говорю.
— Это была услуга для друга.
Голова Таланта откидывается назад, и он громко смеется. Не в унизительной манере, а в хорошем настроении, наслаждаясь его компанией.
— Ты не дружишь с Филиппом Фогелем, не так ли? Потому что у меня сложилось впечатление, что он был единственным, кто оказывал услуги друзьям.
— Нет, — говорю я, — Я не дружу с Филиппом Фогелем. Однако я должна порекомендовать тебе найти компанию получше.
Он проводит рукой по волосам и смеется. Мы снова встречаемся глазами, но на этот раз ни один из нас не может отвести взгляд. Наше окружение не просто тают, они полностью испаряются. Мы два человека, сидящие за столом, плывущие в глубоком космосе, уходящие все дальше и дальше от комфорта. Талант пронзает меня своим серым взглядом, перешагивая защитную стену, которую я построила высотой в миллион миль, чтобы найти меня незащищенной и уязвимой с другой стороны.
В этом огромном небытии, где существуем только мы вдвоем, он подходит все ближе и ближе, мало-помалу, протягивая руку. Мое сердце не выдерживает надежды. Оно не знакомо с этой концепцией. Оно бушует и бьется у меня в груди, когда в моей голове срабатывает тревога, вызывая необъяснимую панику.
Слишком близко, Лидия Монтгомери. Он чертовски близко.
Сначала я отвожу взгляд, толкая Таланта через другую сторону стены, где ему и место. Мои глаза горят, а сердце продолжает биться, но легкие протягивают мне руку помощи.
— Четыре тысячи в час.
— Детка, я заплачу тебе, сколько захочешь.
Чего я ожидала от него? Что он хочет сделать из меня честную женщину? Он хочет спасти меня от этой жизни и от самой себя? Что я ему тоже нравлюсь?
Нисколько.
Но почему он меня разочаровывает?
Время — деньги, и я потратила достаточно времени бесплатно. Эта шарада заканчивается в тот момент, когда я встаю и ухожу. Это не драматично. Это не привлекает внимание других клиентов. Никто не смотрит, как я ухожу. Когда я прохожу через дверь, бариста кричат спокойной ночи, но мой выход так же плавен, как и мое несчастье.