Я сам похороню своих мертвых. Реквием для убийцы. Проходная пешка

— Это ни о чем не говорит. У тебя могли вытащить ключи, пока ты спал.
Он на минутку задумался, а потом сказал:
— Вечно вы, частные детективы, морочите людям головы!
— Да? А зачем тогда тебя усыпили? Чтобы полюбоваться твоей небритой рожей? Слушай меня внимательно.
Он наклонился ко мне, и мы поговорили так минуты три, а затем я повернулся и ушел, оставив его возле палаты Грации.
Мне показалось, что единственным человеком, который не спал в этой громадной больнице, был я. Из предосторожности я нашел белый халат и, накинув его, пошел по центральному коридору. Вскоре я обнаружил заспанную и чертовски красивую медсестру. Она испуганно смотрела на меня, стараясь привести себя в порядок.
— Вы не видели Клер? — спросил я. — Для придания правдоподобия своему поведению я добавил: — Я новый доктор… Тревор! Мне она нужна, чтобы сделать анализ. Она, видимо, забыла об этом.
— Она отдыхает в соседней комнате.
— А вы не могли бы ее позвать?
Видя, что я не собираюсь ее ругать, она кокетливо заявила:
— Что вы, доктор. У меня столько работы.
Это мне и нужно было.
— Хорошо. Я сам схожу. А где она отдыхает?
— На четвертом этаже, психиатрическое отделение. Кабинет № 229.
Я поблагодарил ее и, не теряя достоинства, удалился.
У спящей Клер был такой безобидный вид, что у меня дрогнуло сердце. Медсестры обычно спят, не закрывая на ключ двери, чтобы в случае необходимости не терять драгоценного времени. Я открыл дверь и бесшумно подошел к кровати, а затем тихонько позвал:
— Клер!
Она что-то пробормотала во сне, но не проснулась.
— Клер, сокровище мое, проснись, — и я осторожно взял ее за плечо.
Она моментально вскочила и, узнав меня, шарахнулась со страху в сторону.
— Что… Что… — начала она, увидев в моих руках кольт. Она пыталась вскочить, но я прижал ее к кровати. — Вы что, с ума сошли! — воскликнула она.
Я отошел в сторону, не выпуская из правой руки пистолет, левой достал два носовых платка.
— Вот на этом платочке помада с телефонного справочника, где ты подчеркнула имя Тони Кастелло. Причем, подчеркнула ты его своей губной помадой. И сделала ты это в доме Грации.
— Зачем ты мне это рассказываешь? Меня это совершенно не интересует.
— Как же, как же! Ее совершенно не интересует! А я уверен, что тебе это будет очень интересно, так как это ты убила Тони Кастелло! И руки отрезала ему тоже ты! Ведь ты прекрасная медсестра, и отрезать для тебя пару рук — пустяк. А что касается губной помады, так она действительно твоя. Я только что из криминальной лаборатории, где и получил соответствующее заключение. Когда я тебя поцеловал, то вытер затем губы вот этим платком, — я продемонстрировал ей второй носовой платок со следами губной помады. — Дело в том, малышка, — продолжал я, — что вначале я забыл, а потом вспомнил, что, когда листал телефонную книгу в поисках адреса Тони Кастелло, то ничего не подчеркивал, а просто посмотрел и закрыл ее… Мне потребовалось много времени, чтобы найти такси, а потом дом бедного Кастелло. Ты же сразу вызвала машину Грации…
— Да вы безумец! — проговорила она. Ее голос был тверд, но в глазах стоял страх. — Зачем мне нужно было убивать Тони Кастелло?
— Да потому, что он решил заговорить и сказать имя того, кто убил Джорджа Калливуда. И еще потому, что он написал письмо убийце, требуя денег за молчание.
— Но ведь он входил в группу, охранявшую Калливуда.
— Верно. И кроме того, он был единственным человеком, который видел убийцу в лицо. Последний, чтобы заткнуть ему глотку, дал ему большую сумму денег. Тони посчитал, что он умнее всех, потребовал что-то нереальное. Чтобы охладить его аппетит, к нему послали убийцу. Но убийцу с таким красивым лицом — тебя! А приговор ты поспешила привести в исполнение, чтобы я не встретился с Тони.
— Ну, а какой же все-таки мотив всех остальных убийств?
— Не бойся, дорогая, доберусь и до него!
За моей спиной скрипнула дверь и раздался голос:
— У тебя не будет времени, Бакстер!
Я узнал голос доктора Кука. Медленно повернув голову, я увидел, что он сжимает пистолет, и понял, что при малейшем движении он выстрелит в меня не колеблясь.
 
— А, это вы, доктор. Вы примчались, как только узнали, что по больнице шастает доктор Тревор?
— Я ошибся, — сказал доктор, — я думал, что вы глупее.
— Да, меня всегда недооценивают, но мое самолюбие от этого не страдало. Я извлекал из этого пользу. Вот тогда, например, когда вы пошутили с проводами зажигания. Ведь придя в больницу, вы так и не помыли руки. Я сразу заметил грязь под вашими ногтями. И это у хирурга!
— Вы примчались слишком быстро, — доктор перешел на «вы».
— Это вы в меня стреляли на вилле Гервина? — спросил я, указывая головой на Клер.
— Вам эти знания не принесут никакой пользы, так как живым вы отсюда не уйдете! — спокойно произнес доктор и начал поднимать пистолет на уровень моих глаз.
— Руки вверх! — раздалось за нашими спинами. — Кук, брось оружие! — приказал полицейский, который любил поспать на своем посту.
Пистолет глухо стукнулся об пол. Я, честно говоря, побаивался, как бы Кук не открыл стрельбу, но он сдался без сопротивления. Зато Клер проявила присутствие духа, и, не успели мы опомниться, как она молниеносно достала пистолет с ночного столика…
Но здесь я оказался быстрее и мой кольт выстрелил ей прямо в искаженное ненавистью лицо.
  
Глава 13
 
— Освобождение под залог! — воскликнул я, загадочно улыбаясь.
Грация с нежностью смотрела на меня. Я понимал, что ей хотелось поцеловать меня.
Она удобно расположилась в своем любимом кресле. Я плеснул в стакан добрую порцию виски и уселся напротив нее.
— Никогда в жизни бы не подумал, — пробормотал я, — что Клер… доктор Кук…
— Да ты прав, дорогой Ник, — проговорила она, глядя на меня блестящими глазами.
— А ты знаешь, Грация, есть замечательная китайская поговорка: «Идя в толпе, мы касаемся локтями убийцы, но не знаем, что он убийца»!
— Какая жуткая пословица!
— Не такая уж жуткая, как может показаться на первый взгляд. Она может даже относиться к нам!
— Что ты мелешь, дурачок! — воскликнула она, весело рассмеявшись.
— Верно, дурачок! Едва прибыв к вам, я подвергся нападению. И смотри, какое совпадение — я попадаю в больницу, где уважаемый всеми доктор Кук является главарем банды! Ну, не дурак ли я?
— Главарь банды? Как это? — повторила Грация.
— Да! И правой рукой этого бандита была его любовница, Клер, садистка, проливавшая человеческую кровь, как воду при поливке огорода. Достаточно вспомнить, что она сделала с несчастным Тони. Вскрытие установило, что она отрезала ему руки, когда он был еще жив и в сознании. Чудовищно!
— Просто не верится, ведь она была такой красивой! — проговорила Грация, глядя задумчиво в пустоту.
— Верно, такая красивая! Но ведь она тоже была среди этих трибад и лесбиянок.
— О чем ты говоришь? — воскликнула Грация.
— О чисто женских оргиях. О тех, на которых, кроме нее, присутствовала Мара, Мелиса Нельсон, Лиза Гордон и Вилли Шутник, который на самом деле был переодетой женщиной. Эти оргии происходили, как правило, на вашей вилле, в твое отсутствие, разумеется, и Джордж, как это ни странно, принимал участие в них. У него появился комплекс неполноценности из-за его импотенции, но он тоже получал какое-то удовольствие, наблюдая и участвуя в любовных играх этих ненормальных женщин.
— Джордж? Неправда! Не верю!
Грация вскочила и в волнении заходила по комнате, а затем, остановившись против моего кресла, возмущенно воскликнула:
— Ты — жалкий трепач! А еще друг Джорджа! Зачем ты чернишь его память?
— Садись и уймись! Хватит лицедейства!
Услышав мой тон, она замерла с побледневшим лицом.
— Ты, наверное, рехнулся. Сначала ты чернишь Джорджа, а сейчас бросаешь мне ядовитые слова.
— Что ты, радость моя! Это в вашем городе развлекаются ядом. И до сих пор не оставляют попыток отравить меня!