Братство меча. Компиляция. Книги 1-3 (СИ)

Степаныч закашлялся.
— Слушайте, пока вы там не все еще распланировали, хочу заметить, что поскольку эта зверюга съела моего Зайца, то мне и решать, что с ней делать. По-моему, так будет справедливо.
— Справедливо, — неохотно согласился Иван. — Ну, и что ты надумал? Чучело? Или все-таки ручной дракон?
Степаныч задумчиво посмотрел на притихшего дракончика и почесал ему загривок.
— А на фига мне чучело? Это ж наш мужик! Зеленый! Зеленый Змий! Вот это тема! Так и назовем, а по праздникам для поддержания формы будем пивом поить.
Свежеокрещенный Змий блаженно пискнул и повалился набок, подставляя покрытое мелкой желтой чешуей брюшко.
— Только особо спаиванием не увлекайтесь, — не удержался Князь. — Мне надо, чтобы он еще и работал.
— А это уж как дело пойдет!
— Вот и замечательно, — порадовался Глеб. — Раз с драконом и Зайцем проблема улажена, ставлю следующую. Во дворе стоят два навьюченных кельпи. Надо бы разгрузить.
— А ты разве этого не сделал? — весьма натурально удивился Иван.
— Нет. И в одиночестве делать не собираюсь. Мне твои тюки еще на болоте поперек горла стали. Сколько можно их туда-сюда кидать? Скажи спасибо, что вообще довез.
— Спасибо, — мрачно сказал Князь. — Значит, так. Молодежь поднимается со скамей и шустро идет во двор разгружать вещи. Степаныч назначается ответственным за процесс. Всем все ясно? Тогда вперед.
— Эй, я не могу, — заартачился Пашка. — С кем я Зеленого Змия оставлю? За ним же присмотр нужен.
— С кем хочешь, с тем и оставляй, но вещи через полчаса должны быть разгружены и убраны под навес.
Пашка помялся, посопел обижено и ушел, посадив дракончика на плечо. Глеб собирался было отправиться следом.
— А тебя я туда не посылал, — остановил его Иван. — Давай, рассупонивайся, ужинай и отдыхай. А заодно скажи, когда отправляемся?
— Не знаю, — честно признался «гладиаторец». — Фотоальбом я привез, но Инари после болот куда-то уехала. Сказала, что еще не все дела закончила.
— Черт… И как долго она будет их заканчивать?
— Это надо спрашивать не у меня, а у ведьмачки.
— Да понимаю, но ее-то под рукой нет…
— А здесь что случилось? Почему все ликвидаторы на ушах и про каких-то перевертышей болтают?
Иван болезненно скривился.
— Наталья вернулась, — коротко ответил он.
— Наталья? Это же отлично! Но где она была… и как она смогла нас найти?
— Понимаешь… Это оказалась не совсем Наталья. Вчера, уже в сумерках в ворота начали стучаться. Хорт после ссоры с нашей подругой так на базе и не появлялся, ликвидаторов тоже во дворе не оказалось, так что двери открывать пошел Тема. Он, надо отметить, неладное сразу заподозрил. Потому что, когда видишь по ту сторону забора человека, исчезнувшего на болотах два дня назад, мокрого до нитки, с белой, как мел, кожей и черными кругами вокруг глаз, ничего хорошего на ум не приходит. Особенно если учесть, что местности этот человек не знал и о ликвидаторской базе даже не подозревал. Но Тема Темой, а для Кустова нашего такие размышления оказались слишком сложными. Он сразу же распахнул ворота настежь и полез к своей коллеге обниматься.
— И как отреагировала коллега?
— Коллега сбросила кожу и превратилась во что-то типа огромного кузнечика. Ты бы слышал вопли Сергея Анатольевича… В общем, наши заточенные мечи получили боевое крещение. Пока ликвидаторы добежали, кузнечик был уже изрублен в капусту. Вован сказал, что это перевертыш, они, мол, любят мертвыми телами пользоваться, чтобы к добыче подобраться. Только, как и почему этот перевертыш от болота досюда дотопал, он объяснить так и не смог.
— А что Кустов?
— Отлеживается. Инари лучше будет, конечно, глянуть, когда она объявится, но, по-моему, у него самый обычный шок. И вообще, почему в самый ответственный момент у всех сразу возникают неотложные дела? Может, наша красавица просто решила позагорать напоследок, а?
Иван ошибался. Загорать ведьмачка и не думала. Расставшись с Глебом, она направила кельпи на север, туда, где вплотную к болотам подступал чахлый лес. Спустя пару часов кружения среди поваленных и еще только готовящихся упасть засохших стволов кельпи выбрался к заросшему бурьяном оврагу и недовольно заворчал, когда ведьмачка спешилась.
 
— Тихо, тихо, — Инари ободряюще потрепала зверя по загривку. — Все в порядке. Сиди и жди.
Кельпи беспокоился зря. Разлитый в воздухе горьковатый запах не означал беды, он всего лишь подсказывал, что где-то поблизости находится одна из дамэтери, обильно разбросанных по лесам и болотам Сумеречных земель и Чернолесья гранитных чаш-творцов. В то время, когда Каер Морхен еще существовал, их частенько использовали для изготовления в походных условиях особенных зелий и зарядки предметов, при которых обычный котелок оказывался бессилен. Сейчас был как раз один из таких случаев.
Крутые стены оврага образовывали своего рода коридор, заканчивавшийся тупиком. Тот, кто не знал, что дамэтери находится именно здесь, конечно, все равно мог бы обнаружить ее: ничего невозможного на свете нет. Но только в том случае, если бы ему взбрело в голову зачем-то лезть сквозь перевитый жгучей чернолесской повиликой бурьян к обомшелому дереву, в незапамятные времена росшему на краю оврага, а потом рухнувшему вниз. Оно так и застыло в нелепой позе, разостлавшись иссохшей кроной по земле, а уцелевшей частью корней цепляясь за глинистую рыжую почву отвесного обрыва. Поросший мхом ствол точь-в-точь прикрывал вход в пещеру дамэтери: то ли само так удачно упало, то ли уронили так хорошо.
Пещера была небольшая, округлой формы; в центре на постаменте возвышалась чаша-творец. И ничего больше — только голые стены и голый пол. Не глинозем, как следовало бы ожидать, а все тот же серый гранит. И все-таки интересно, откуда в глухом лесу близ болот взялось столько камня?
Инари подошла к постаменту и коснулась чаши ладонями. Холодный камень ощутимо впитывал тепло рук ведьмачки, и по ободу чаши постепенно разгоралась алая вязь эльфийских рун. В переводе на человеческий язык она означала: «Я — хранитель сути». Никакой сути в чаше, разумеется, не хранилось. Надпись, скорее всего, была традицией и восходила к легенде о Сосуде Истины, будто бы где-то когда-то существовавшем. Когда буквы проявились полностью, Инари отпустила чашу. Алые отпечатки ладоней еще некоторое время продолжали светиться на сером камне, но постепенно они погасли. Дамэтери был готов.
Насвистывая под нос незатейливую мелодию, ведьмачка извлекла из поясной сумки небольшую флягу, открутила колпачок и вылила в чашу мутную желтоватую жидкость. По пещере поплыл тошнотворный запах глусса — непременного и незаменимого компонента рехтира во все времена. Правда, если прежде его сцеживали с трупа ослизня, то совсем недавно ведьмачка обнаружила более легкий и менее противный способ. Порох, извлеченный ликвидаторами из патронов, побыв денек-другой под воздействием могильного тумана, превращался в тот же самый глусс. Дешево и сердито, как любят говорить люди.
Затем настал черед бережно завернутых в тряпицу альми. За полтора дня путешествия клубеньки окончательно подсохли и теперь легко крошились под пальцами в труху. Размяв их получше, ведьмачка высыпала полученное крошево в чашу. Глусс задымился, забурлил, меняя цвет на темно-бурый. Перекатывая в ладонях продолговатый кристалл кварца, Инари дождалась, когда жидкость в чаше успокоится, и опустила камень в дамэтери. Теперь оставалось только запастись терпением…
Сначала, вроде бы, ничего не произошло. Но когда из маслянисто поблескивающей жидкости показалась боковинка камня, стало ясно, что количество глусса уменьшается. Кварц постепенно впитывал темно-бурую жидкость, изменяясь на глазах. Его поверхность становилась рыхлой и волокнистой, словно бы это и не камень был, а спрессованная сухая трава. Люди непременно сказали бы, что это невозможно, что глусс по непонятным причинам просто испаряется. Люди многому не верили до тех пор, пока не сталкивались с предметом своего неверия лицом к лицу…