Желаете вступить в войну? (СИ)
Увидев, что я стою на своих двоих как ни в чём не бывало, дракон яростно взревел и выпустил новую волну силы. Судя по трещинам, которые побежали от здоровяка, разламывая землю и каменные шипы, Гардалаг готовил новый презент.
— Что теперь-кве? — тихо спросил Эрмит, явно нервничая.
— А теперь… — криво ухмыльнулся я. — Мы с тобой устроим экскурсию по фиарнийскому лагерю, старина.
— Экскурсию-кве? — удивлённо взмахнул страницами фолиант.
Прочистив горло, чтобы не тратить лишних сил на «Громогласность», я дерзко глянул на дракона.
— Эй, ящерица-переросток! — крикнул я и, подняв свободную руку, показал дракону международный, кросскультурный и, как думалось мне, межпространственный и межвидовой жест совершенного, абсолютного и решительного несогласия с оппонентом. — Выкуси!
Не знаю, понял ли полностью Гардалаг оскорбительный посыл, который я хотел до него донести, но общий тон послания, судя по жутком рёву, он явно уловил. Удовлетворившись произведённым эффектом, я создал под ногой каменную платформу, закрепив в ней подошвы сапог, и, толкая её волной перемещающейся земли, заскользил в сторону имперских палаток.
Скорость была не слишком высока, да мне и не стоило мчаться во весь опор, ибо дракон не должен был терять мою фигуру из вида, однако этого хватало, чтобы лицо начал обдувать лёгкий встречный ветерок. Довольно прищурившись, я раскинул руки в стороны и, хотя меня пока всё равно бы никто не услышал, крикнул во всю мощь своих лёгких:
— Алоха, фиарнийцы!
Глава 11. Неукротимый монстр
— ОСТАНОВИСЬ И ПРИМИ НЕИЗБЕЖНУЮ СМЕРТЬ! — ревел позади разъярённый дракон.
— Я апостол Богини Аллегри, между прочим! — заорал я ему.
— ПЛЕВАТЬ, — последовал лаконичный ответ.
— А он точно нас не достанет-кве? — обеспокоенно спросил Эрмит.
Я глянул через плечо на мчащегося позади Гардалага, старательно пытавшегося достать нас магией земли, устраивая в результате небольшой армагеддон, и пожал плечами.
— Ну, не должен. По крайней мере, пока у меня мана не закончится.
— Звучит не очень обнадёживающе-кве!
Я скосил глаза на помахивающий страницами талмуд.
— У тебя есть идеи получше?
Ответом мне стало красноречивое молчание.
Так как с этим вопросом мы, вроде бы, разобрались, я сконцентрировал своё внимание на дальнейшем маршруте. Можно было бы, конечно, просто проехаться по людам банальной спиралью, но по некоторому размышлению я понял, что живая сила для нас вообще никакой угрозы не представляет. В отличие от гексаподов, которые хоть и повредило ударом, но, уверен, не навсегда. Техника на то и была техникой, что имела свойство быть отремонтированной и снова отправленной в дело. Так что я принялся старательно выискивать над палатками железные горбы Ходунов, дабы старина Гардалаг проехался по ним каменным катком и понизил в звании. с гордой и яростной боевой машины до кучи гнутого металлолома.
Расстояние уже позволяло разглядеть происходящее в лагере фиарнийцев и, надо заметить, назревала там настоящая паника. Между палаток мельтешили фигуры, кто-то тащил что-то или кого-то, а ещё через некоторое время в мою сторону полетели первые залпы манастрелов. Ну, ребят, извиняйте. Кто не спрятался, я не виноват!
Я ни разу в жизни не бывал на море, но в данную минуту вполне ощущал себя самым настоящим сёрфингистом. Разница, если так подумать, была не так уж и велика. Был тут и тёплый встречный ветер, что щекотал глаза, заставляя слегка щуриться, и блуждал в волосах. Имелось яркое солнце, бьющее в спину и помогавшее адреналину разогревать кровь. Волна под ногами, что несла навстречу судьбе. Какая разница, из воды она состоит или земли? Даже брызги в лицо — и те есть! Состоящие, правда, из залпов фиарнийских ружей, но стоит ли заострять внимание на таких несущественных мелочах, когда вокруг царил запах свободы?
Помимо свободы немного воняло разложением, но тут уж ничего не попишешь.
Оказавшись достаточно близко от лагеря, я вынужден был отметить, что фиарнийцы действуют достаточно грамотно для текущей ситуации. Они спешно эвакуировались с нашего предполагаемого курса и, насколько могли, старались осложнить мне жизнь и, по возможности, остановить, что было разумной стратегией. Остановить человека куда проще, чем огромного разозлённого дракона. Огонь из ружей стал чаще и плотней. Причём, стреляли даже не столько в меня, сколько в ноги, явно стремясь разрушить мой невероятный землеборд. Ха! Наивные глупцы! Они даже представления не имели, что таким калибром укреплённый магией камень им не взять.
А вот залпы, прилетающие в лицо, всё же немного мешали, так как из-за них рябило в глазах. Тем не менее, это не помешало мне ворваться в лагерь с помпой и на крейсерской скорости.
— ТЕБЕ НЕ СКРЫТЬСЯ СРЕДИ ЖАЛКИХ ХАЛУП! — раздалось позади.
— Да я, в общем-то, и не пытаюсь, — хмыкнул я себе под нос.
Скользя между палаток и отмахиваясь от особо ретивых и отчаянных идиотов, которые вместо бегства пытались прыгнуть на меня и сбить с ног, я направлялся к маячащим над палатками Ходунам. Как на зло, раскиданы они были по всему лагерю, что затрудняло прокладку курса, но примерное направление я уже наметил.
Однако, когда первый шагоход оказался достаточно близко, в голове вдруг раздался голос. Голос шептал, что негоже оставлять хорошую вещь на поругание дракону, когда её можно забрать и применить в хозяйстве. Её и без того все бросили, оставив одиноко стоять и дожидаться бесславной кончины, а значит это не просто возможность, а долг — забрать вещь с собой и подарить ей вторую жизнь. Голос звучал немного захмелевше, но весьма убедительно. И, как мне казалось, совершенно точно принадлежал гному. Мда. У нормальных людей жабы там, или хомяки. А у меня нетрезвый гном-хозяйственник. И у меня откуда-то родилась уверенность, что у гнома даже имелось имя. Жора.
Можно было с уверенностью заявить, что внутренний голос в виде гнома-алкоголика это явно не к добру, но на первый раз я решил с ним согласиться и, поравнявшись с гексаподом, коснулся обшивки рукой, утаскивая механоид в Хранилище.
— Военный трофей-кве? — тут же поинтересовался пингвин.
— В хозяйстве пригодится, — кивнул я, проскакивая мимо парочки очумевших от такого зрелища людов.
В последнее время мой инвентарь немного разгрузился, так что я мог позволить себе прихватить ещё парочку трофеев. Влезло бы даже три штуки, но одну ячейку я хотел оставить про запас, на всякий случай.
— НЕ УЙДЁШЬ! — заревел за спиной Гардалаг и яростный рык сменился тяжёлым скрежетом раскалывающейся породы.
Глянув назад, я увидел в считанных метрах от себя огромные ветвящиеся расщелины. Пласты земли, словно куски исполинского пирога, вздыбливались вверх, превращая фиарнийский лагерь в месиво из дерева, металла и ткани, а после опадали вниз под накатывающей на них массой дракона. Тварь очень хотела меня достать и не жалела сил. И, если я позволю себе замедлиться, то ей это может вполне удастся.
Дабы не нарваться на случайные неприятности, я немного добавил скорости и принялся дальше играть роль Кормчего Апокалипсиса. Виляя по лагерю от одного Ходуна к другому, мы с драконом планомерно превращали ставку Райды в свежеперепаханную целину, на которой, даже приложив массу усилий, нельзя было бы найти и следа пребывания человека. Магия дракона перемешивала с землёй всё, что попадалось ему на пути, не хуже культиватора, включая технику, которая уже не лезла в мои карманы. Если бы я хотел как-то проиллюстрировать выражение «Опустить ниже плинтуса», то происходящее сейчас подошло бы как нельзя лучше.
В какой-то момент солдаты прекратили тщетное сопротивление и принялись просто отступать как можно дальше, бросая всё, что не могли унести на себе. Возможно, стоило бы отправиться за ними в погоню, но я всё ещё не разобрался с брошенными Ходунами, да и сильно отдаляться от замка не хотелось.
Как вскоре оказалось, я слишком рано списал отступивших фиарнийцев со счетов. Проезжая мимо полуразобранного для ремонта гексапода, я увидел в небе хаотично приближающиеся чёрные точки. И когда они, падая вниз, скрывались среди пока ещё стоящих палаток, там немедленно расцветало пламя яростного пожара.