Настоящее - Прошлое - ... (СИ)
Я ведь и не жила толком. С раннего детства я была привязана ко всевозможным правилам, полностью покорившись чужим устоям, взглядам и требованиям. Желание всегда и все делать правильно, быть хорошей для всех, угодить всем, боясь обидеть или поступить неподобающе. Всю жизнь жить ради кого-то, как кому-то нужно, как кто-то считает правильным. Жить в вечном страхе – разочаровать, но почему? Я ведь не сто долларов, которые непременно нравятся всем, как удачно было подмечено кем-то, когда-то. Но если хорошо покопаться в моей жизни, то станет ясно – именно так я ее и прожила, в вечном желании всем угодить и всем понравиться, еще не осознавая того – что я не сто долларов.
В детстве, боясь огорчить родителей, я из шкуры вон лезла, только бы быть лучшей в классе – отличницей. Но, чтобы моя лучшая подруга не чувствовала себя ущербной, я старательно прикидывалась глупышкой вне школы.
В юности, вновь не желая досаждать родителям своими проблемами, я самостоятельно принимала глупые решения, причиняя тем самым боль всем – включая и саму себя. В то же время причина, с которой началась моя безрассудная взрослая жизнь, скрыта тоже в желании угодить. Я ведь просто пошла на поводу у подруги, поэтому отбросив книги, я последовала за ней на пляж и ринулась в омут с головой. Аборт – итог, всего этого. А отсутствие детей – последствие. Страх быть белой вороной толкнул меня в постель со взрослым женатым мужчиной. У всех моих подруг давно ЭТО было, а чем я хуже? Желание быть такой как все нормальные подростки, двигало мной, когда я связалась с Дроном. Желание отблагодарить Федора за его преданность на протяжении долгих лет – вылилось в брак.
Страшно, но я ведь и не любила никогда… Я думала, я искренне верила, что полюбила, но ведь это было не так.
Подумать только, прожив тридцать лет, только на пороге смерти я смогла разобраться в себе. Только сейчас я смогла сделать переоценку прошлого.
Сделав вывод, должно было бы полегчать, но от чего-то стало больно и грустно. Жизнь закончится не сегодня, так завтра, а я ею так неправильно распоряжалась. Не так жила, не тем дорожила, не тех любила…
Подведем черту: Я одна. Больная, никому ненужная женщина. У меня не осталось никого. Родители умерли. Дети так и не появились. Муж ушел. Жизнь прекрасна!!!...
Нет, я ошиблась, я не одна. Здоровый сарказм меня все-таки не покинул.
Неделя самопознания протекала быстро. Павел Олегович никого ко мне не пускал, оставаясь единственным моим собеседником.
Изучая прошлое, я внимательно слушала наставления доктора о настоящем.
К концу недели мне захотелось жить. По-настоящему, не для кого-то – для себя.
Моя душа наполнилась теплом и надежной – меня действительно ждет еще все впереди. Я научилась любить себя даже такой, и мне безумно захотелось выздороветь.
Каждый новый день я благодарила все силы природы, всевышнего и все вокруг, за то, что даровали мне его. Каждый день я уже не вымучивала, а старательно перебарывая боль проживала, на сколько это было возможно в моем положении.
Я сама попросила доктора возобновить мои прогулки. Я с аппетитом кушала, хотя через раз все съеденное выходило наружу. Я перестала отказываться от лечебной гимнастики и массажа. Я даже попросила пригласить парикмахера, чтобы сменить «тифозную» прическу, которая болела вместе со всем организмом, на стильную стрижку.
Физически мне не стало лучше. У меня все так же болело, и все так же не было сил. Я не начала бегать и не набрала нужный мне вес. Я не стала здоровой, но я смогла стать счастливой, насколько это понятие можно применить к моему состоянию. Я больше не жалела себя и не проклинала эту несправедливую жизнь. Стиснув зубы, я терпела боль, принимая ее как нечто необходимое, перед бескрайним и безоблачным счастьем, полном здоровья и любви.
Я была готова встретить Новый год, с полной уверенностью что переживу его и еще много-много лет после.
- Паш, а Федор все еще является, или уже покинул затею увидеть меня?
Павел Олегович не так давно стал для меня просто Пашей, а я ему Сашей. Мы отказались по взаимному соглашению от официальных Александр и Павлов Олеговичев.
- Он приходит каждый день, вот и сегодня уже был. Обещал завтра обязательно передать тебе новогодний подарок.
- Можешь разрешить ему меня навестить. Я больше не злюсь на него и не обижаюсь. Я ничего к нему не чувствую и будет справедливо, если я ему об этом скажу, облегчив свою душу. Я хочу вступить в Новый год честно. Начать все с нового листа. Белоснежного и огромного. На нем не будет места прошлому, с которым я хочу попрощаться, не будет планов на будущее – оно никому не известно, будет только настоящее.
- Как пожелаешь. – Павел сиял от счастья. – Уже завтра двери твоей палаты будут вновь раскрыты для всех желающих.
- Уж слишком громко сказано.
Желающих меня навестить кроме Федора, ну, возможно еще Тамары, нет. Когда только со мной началась вся эта история, меня навещали сотрудники моего ресторана, коллеги и даже Борис Сергеевич заходил, однажды, но сейчас. Сейчас никому нет до меня дела. Ну и ладно. Еще чуть больше недели назад эти мысли вызвали бы у меня слезы, но не сегодня. Сегодня мне все равно интересна ли моя персона кому-то, главное, что она стала интересна мне.
Как и обещал Павел, уже на следующий день ко мне явился Федор.
* * * * *
Должна признаться, я ожидала, что он придет ко мне словно побитая собака: измученный угрызениями совести, душевными терзаниями и еще Бог знает чем. Мне казалось, после последнего нашего разговора он все же осознает, какого масштаба боль причинил мне. Я хотела великодушно простить его, тем самым очистить свою душу, но ничего не вышло. Я лишь убедилась еще раз в правиле – человек предполагает, а Господь располагает.
Первым делом Федор протянул мне небольшого размера ярко упакованный сверток, который я демонстративно отложила в сторону, даже не поблагодарив. Видимо, это и был тот самый новогодний подарок, о котором говорил Павел, но сейчас мне не было до него дела.
Мысленно отметив, как хорошо выглядит все еще мой муж, я настроилась выслушивать его.
- Саш, у нас с Томой, через пару месяцев родится ребенок, и я пришел просить твоего благословения. Ты только представь, у нас будет малыш. Я просто не хочу брать грех на душу, и мне хочется услышать, прежде чем… прежде…
Даже при упоминании о еще не родившемся дитяти, глаза Феди начинали излучать блеск, как когда-то, узнавая о нашем будущем малыше. Он радостно и восторженно готов был кричать об этом на весь мир, этого он не мог скрыть даже от меня. Да он и не старался. Жизненные уставы Томки видимо пленили его полностью, и он уже не задумывается о моих чувствах, он просто радуется своему счастью.
- Что замялся, договаривай – … прежде чем я умру, и смело продолжай.
Озадаченный моим спокойствием и всем сказанным Федор неуверенно продолжил:
- Пойми, мы пытаемся строить семью. Тома безумно хотела ребенка, я всегда мечтал… Я не люблю ее так, как тебя, но я безумно хочу стать счастливым отцом. Давай посмотрим правде в глаза – ты очень слаба… – Федор так и не смог сообщить мне лишний раз о моем нестабильном положении в этой жизни. – Я молодой мужчина… рано или поздно я все равно решился бы построить новые отношения, почему-же не сейчас? Тебе ведь не станет легче, даже если мы разойдемся и я откажусь от малыша… Да я так и не поступил бы никогда. Я тебя безумно любил и буду любить всегда, но позволь мне быть счастливым. Позволь счастливо прожить свою жизнь. Разреши соединить свою судьбу с судьбой Тамары. Нам нужно твое благословение, ведь по-другому мы никогда не сможем спокойно жить. Сашенька, любимая, скажи что ты не против, не лишай нас возможности прожить счастливо.
Я внимательно смотрела и слушала мужа. Мои чувства были смешаны и не понятны даже мне самой:
- Я не возражаю.
Было странно понимать, что эти слова я произношу достаточно честно. Я действительно ничего не имела против, но не потому, что я такая хорошая, а потому, что – плохая. Независимо от финала моей жизни, я была уверена в том, что этот мужчина мне больше не нужен. Он хочет быть счастливый без меня – отлично.