Злобный (ЛП)

Сев, я уже собираюсь выпутаться из одеял, когда краем глаза замечаю движение у окна Сэйнта. Обернувшись, я подавляю крик, когда обнаруживаю мать Сэйнта, стоящую в комнате и открывающую ставни, чтобы впустить свет.
ГЛАВА 23.
— ДОБРОЕ УТРО. ТОН МИССИС АНЖЕЛЛЫ ТАКОЙ ЖЕ ЛЕДЯНОЙ, КАК И ЕЕ УЛЫБКА.
— Надеюсь, вы не возражаете, что я попросила одну из горничных отпереть дверь. Я должна была удостовериться, что мой сын не напился до смерти прошлой ночью. Очевидно, у него было ... альтернативное развлечение.
Я так облажалась. Мне и в голову не приходило, что его родители появятся. Они ни разу этого не сделали, когда мы были здесь на каникулах в День благодарения. Я предполагала, что они были в каком-то другом городе, игнорируя день рождения Сэйнта точно так же, как они игнорировали большую часть его существования.
— Мне так жаль, — выпаливаю я, прижимая простыню к обнаженной груди.
— Почему? Ты просто делаешь то, что у таких девушек, как ты, получается лучше всего.
Простите, что? 
Ладно, сучка . 
Она подходит к краю кровати, ее накрашенные красным губы кривятся, когда она смотрит на нас сверху вниз.
— Тебе, наверное, следует уйти до того, как приедет мой муж, — ехидно говорит она. — В конце концов, сегодня день рождения нашего сына. Мы хотели бы провести с ним немного времени.
Несмотря на то, что мне до смерти хочется сказать ей, что его день рождения был вчера, я молча киваю, и она выходит из комнаты без взгляд назад. Сэйнт не пошевелился, и я осторожно, чтобы не разбудить его, быстро вылезаю из постели. От стыда у меня горят щеки, когда я одеваюсь и нахожу свой телефон. Я хотела бы заползти куда-нибудь в нору и просто умереть. Последнее, что я хочу сделать, это спуститься вниз, чтобы встретиться лицом к лицу с его матерью, но у меня нет выбора, если только я не хочу рискнуть перепрыгнуть с двухэтажного этажа на террасу внизу.
Когда я думаю о миссис Анжелле , мне начинает казаться, что спрыгнуть не такая уж плохая идея.
Я не знала, что могу совершать позорную прогулку, когд все еще была в доме человека, с которым я переспала, но именно это и происходит, когда я выхожу из его комнаты в холл, а затем направляюсь к главной лестнице. К моему ужасу, миссис Анжелль ждет меня у подножия лестницы, ее лицо-маска холодного равнодушия.
Я спускаюсь к ней, холодный пот выступает у меня на спине. Что она собирается мне сказать? Будет ли она угрожать мне? Я сталкивалась с наркоманами, злыми полицейскими, нападками хулиганов и подлых девчонок-сучек, но ни одна из них не пугала меня так сильно, как миссис Анжелл с ее натянутой улыбкой, идеально уложенными платиновыми волосами и прищуренными голубыми глазами.
Гостиная за ее спиной разгромлена. Повсюду бутылки из под пива и ликера. Шторы с окон сорваны, мебель перевернута и в пятнах. Однако все это, похоже, ее не смущает, поскольку она не сводит с меня своих акульих глаз.
Я останавливаюсь у подножия лестницы и жду, когда она что-нибудь скажет. Что-нибудь. Но она просто смотрит на меня, изучая, как будто я лабораторный эксперимент. На мгновение мне кажется, что она меня узнает. Я бы никогда не подумала, что я даже была бы пятном на ее радаре с нашей единственной встречи во время родительских выходных осенью, но это видно в ее сосредоточенном взгляде.
Она соединяет точки, которые я не вижу, и это чертовски тревожно.
— Эм, мэм, могу я просто сказать, как мне жаль ...
Она поднимает руку, чтобы заставить меня замолчать, и я послушно сжимаю губы.
Она молча смотрит на меня еще несколько мгновений, а затем открывает рот, как будто хочет что-то сказать.
— Что, черт возьми, здесь происходит?
Я подпрыгиваю при звуке раскатистого голоса Сэйнта и оборачиваюсь, чтобы увидеть, как он стремительно спускается по лестнице, без рубашки, босиком, но, по крайней мере, одетый в пару спортивных штанов. Мягкость, которая снизошла на его лицо во сне, исчезла, и выражение его лица-сплошные резкие морщины, когда он смотрит на свою мать сверху вниз.
— И тебе доброе утро, сынок, — ровным тоном отвечает она.
 
Она ни в коем случае не повышает голос и не выглядит оскорбленной. Она выглядит почти скучающей, когда смотрит на своего разъяренного сына.
Он подходит и останавливается прямо рядом со мной. — Какого черта ты здесь делаешь?
Она бросает взгляд в мою сторону, в ее взгляде ясно читается отвращение. — Что случилось с Розалиндой?
Ее слова должны привести меня в бешенство, но я все еще играю в догонялки, ошеломленная переменчивой реакцией Сэйнта на присутствие его матери. Он скрежещет зубами и вцепляется в перила лестницы с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев.
— Я закончил с Розалиндой, — рычит он. — Я устал играть в чертовы папины игры. А теперь ответь на мой чертов вопрос и скажи мне, почему ты здесь.
Я чувствую себя так, словно застряла между рычащим львом и ледяной стеной, когда смотрю, как эти двое бегают взад и вперед, как на теннисном матче. Я видел Сэйнта таким сердитым всего несколько раз, и это довольно пугает.
— Это мой дом.
— Похоже, мне нужно напомнить тебе, мама, что с полуночи прошлой ночи это больше не твой дом.
Голос Святого становится таким же холодным, как у его матери, и жутко, как похоже они звучат.
— Он мой. Как и часть папиных секретных денег, разве ты не помнишь?
Это вызывает реакцию у миссис Анжелль. Ее ледяное лицо сгорает, а глаза пылают яростью.
Это определенно намек на то, чтобы уйти.
— Я ... я собираюсь выбраться отсюда, — бормочу я. — Увидимся, Сэйнт.
— Да, беги, шлюха, — шипит его мать. — Иди раздвинь ноги для какого-нибудь другого одинокого богатого мальчика.
Ее слова порочны и пугают, я спешу выйти за дверь, прежде чем мне придется вынести еще один момент ее холодного присутствия. Однако, как только я выхожу на подъездную дорожку, раздается голос Сэйнта.
— Мэллори, подожди!
Я останавливаюсь и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, когда он направляется ко мне.
— Я сожалею о … она, — говорит он низким, сердитым голосом. Я пожимаю плечами, притворяясь беззаботной.
— Это неважно. У нее явно есть проблемы.
— Она стерва, — шипит он. Затем, более мягко: — Позволь мне отвезти тебя обратно в кампус.
Не желая ждать, пока они закончат свои странные разногласия, я качаю головой.
— Нет, меня уже подвезут.
— Я могу сам отвезти тебя ...
— Нет, все в порядке. — Я отступаю от него. — Ты иди разберись с ... этим. Со мной все будет в порядке.
Я напугана, и просто хочу уйти из этого дома, чтобы хоть на одну чертову минуту подумать.
Сэйнт выглядит так, будто хочет остановить меня, но он неохотно говорит: — Хорошо. Увидимся позже.
— Хорошо.
Согласится ли он? Потому что, учитывая его прошлое поведение, есть пятьдесят процентов вероятности, что он проведет следующие несколько дней, игнорируя само мое существование.
И все же прошлой ночью я чувствовала себя по-другому. Я действительно не могу выразить словами, как это произошло, но это произошло. Мне просто нужно будет посмотреть, изменится ли он в ближайшие дни.
Я оставляю его стоять на подъездной дорожке и иду пешком через ворота его семейной собственности, посылая короткое сообщение Лони, спрашивая, заберет ли она меня, как только я поняла, что оставила свой бумажник в школе. Я чувствую себя виноватой, делая это, зная, что я, вероятно, уже доставила огромное неудобство, но она сразу же отвечает, что уже в пути.
Я отправляю ей ответное сообщение с просьбой встретиться со мной на ближайшем пляже.
Пока я жду, когда Лони придет за мной, я снимаю туфли и иду по песку босиком. Я смотрю, как волны мягко накатывают на океан, и удивляюсь, как я продолжаю попадать в эти ситуации. Может я была какой-то ужасной сукой в прошлой жизни, и карма просто возвращается, чтобы преследовать меня?
 
Люди гуляют, плавают, играют и греются на солнышке. Я наблюдаю, как пара идет вдоль береговой линии, держась за руки. Они смотрят друг на друга со звездами в глазах, и я чувствую, как меня пронзает укол ревности. Я хочу этого. Я хочу нормальных отношений, подобных этим, где я могу просто прогуляться с человеком, которого люблю, и ни о чем не беспокоиться.