Улей. Уйти нельзя выжить (СИ)

— Зачем нам так рисковать тобой, пчелка? — ухмыляется Кронос. — К тому же ты давно съела помаду со своих губ и до сих пор жива. Подумай еще, Каталея.
Скрытый в троне механизм приходит в действие, опуская сиденье ниже и максимально разводя бедра девушки. Платье задирается до талии, выставляя ее напоказ. Шипы вонзаются глубже, когда она рефлекторно пытается свести ноги. Адская боль на мгновенье ослепляет девушку, веки обжигает солью, сердце надрывно барабанит в груди, многократно усиливая ее страдания. Сквозь багровый туман, Кая смотрит, Эйнар встает на травмированные колени, и его лицо находится фактически напротив прикрытой лоскутком ткани промежности. Крон заставит его сделать ей кунилингус? У всех на виду? И только? Но это даже с натяжкой нельзя назвать «смертельным поцелуем». Если только…
Сиденье под ней снова начинает трансформироваться, сдвигаясь вперед. Спинка со скрежетом опускается, и помпезный трон становится чем-то вроде гинекологического кресла, на котором она неподвижно лежит с бесстыже раздвинутыми бедрами, не способная сопротивляться и защищать себя. От чего, черт возьми? Боже, он же не собирается…
— На самом деле трутню вовсе необязательно тебя целовать, — глумливо поясняет Крон, возвышаясь в изголовье импровизированного хрустального ложа. — Тебя же посвятили в правила. Могла бы и сама догадаться.
— Не бойся, не двигайся, — доносится до Каи успокаивающий голос Эйнара. Он приподнимается, накрывая ее своим телом, крупные мужские ладони бережно поглаживают кожу ее ног. — Я все сделаю быстро.
Быстро? Он просто покорится и ничего не предпримет? Позволит извращенным ублюдкам кайфануть от онлайн-порнушки с их участием, чтобы потом смиренно пойти на казнь? Хотя… если сравнивать с контейнером с ядовитыми змеями, возможно, это не самая худшая смерть.
Черт, Кая, о чем ты, вообще, думаешь?
— Нет! — рявкает пчелка, извиваясь всем телом и глухо стонет от нечеловеческой дикой боли.
— Пожалуйста, не сопротивляйся, — умоляет Эйнар, запуская пальцы в ее трусики и поглаживая абсолютно сухие половые губы. — Расслабься, ангел, или мы оба умрем.
— Я не ангел! Убери руки! — взбешенно рычит Кая, свирепо глядя в склонившееся над ней красивое лицо.
От недавнего восхищения его отвагой и смелостью не осталось и следа. Только ярость, гнев и недоумением. Будь она свободна, то расцарапала бы в кровь смазливую физиономию.
— Сейчас же! Я не шучу, Нэро. — она специально использует ненавистное ей сокращение его имени. — Сражайся, твою мать. Ты должен меня защищать, а не трахать по приказу!
— А я что, по-твоему, делаю? — растерянно и с откровенной обидой шепчет Эйнар, суетливо расстегивая свои чертовы брюки. — Мне жаль, что это происходит так… — виновато бормочет боец, просовывая руку между их телами, чтобы достать свой член, который, к ее ужасу, находится в рабочем состоянии. Как у него мог встать в подобной ситуации? Организаторы виагрой угостили, или он такой же больной ублюдок, как притихшие в ожидании возбуждающего действа гости?
— Каталея, выбор по-прежнему за тобой. Никакого принуждения и насилия. Ты в праве отказаться от «смертельного поцелуя», — шелестит над ухом омерзительный голос Кроноса.
— Я отказываюсь, — почти обезумев от боли, кричит Кая.
— Тогда четвертый контейнер — твой, — цокнув языком, невозмутимо отвечает монстр. — Кровь взбудоражит голодных рыбок, и они с аппетитом полакомятся твоим телом. Но у тебя есть более приятная альтернатива. Посмотри на своего героя, пчелка. Ты же хотела его. Так возьми, и тогда на корм пираньям отправится он, а не ты.
— Не вздумай, Кая, — предостерегающе трясет головой Эйнар, гневно стискивая челюсть. — Играй по правилам!
— Нет никаких правил, — огрызается девушка, пытаясь уклонится от вторжения в свое тело. От потери сознания ее удерживает только адреналиновый коктейль ярости и боли, пульсирующий в крови. — Ты же сам говорил, что мне не дадут умереть.
— Забудь, что я говорил, — хрипит Эйнар, удерживая вес на локтях и продолжая тереться своим каменным членом о ее сжавшуюся плоть.
 
— Твоя секунда на размышления истекла, — обхватив в хрупкие скулы кожаной перчаткой, Кронос задирает голову девушки выше, вынуждая взглянуть в глаза. И теперь она не сомневается, а отчетливо слышит, как быстро течет ее кровь по пластиковым трубкам, подсоединённым к оковам с шипами, как к капельницам.
Боже, они и правда выкачивают из нее плазму?
Зачем???
Кажется, она задает эти вопросы вслух, потому что Крон внезапно издает удовлетворенный горловой звук.
— Безумный страх, адская боль и предсмертная агония вырабатывают в твоей крови мощное вещество, которое после лабораторной обработки превращается в сильнейший психоделический наркотик, изменяющий восприятие мира и заставляющий увидеть то, что скрыто от глаза обычных обывателей. Он дает нам силу, энергию и молодость.
— Адренохром? Но это миф! — от шока и дикого ужаса Кая нервно смеется. — Давно развенчанный миф. Вы сошли с ума…. Вы все тронулись умом.
— Любая религия — не более, чем миф, пчелка, — философски произносит Крон, сдавливая ее скулы до хруста. — Но миллиарды людей на планете продолжают поклонятся своим богам в надежде на спасение и вечную загробную жизнь. Мне не нужно ни спасение, ни райские кущи, ни адское пекло. Кровь замученных до смерти породистый пчелок в разы эффективнее распространяющихся в сети страшилок о принесённых в жертву младенцах. Сегодня я покланяюсь тебе, Каталея Гейден. И мне все равно, умрешь ты или нет — я в любом случае останусь в прибыли.
— Ты псих, чудовище, — зажмурившись, Кая пытается осмыслить услышанное, но не выходит.
Бред сумасшедшего. Это просто не может быть. Не в этой реальности, ни в какой другой. Они помешались на мифическим бреднях, придумав себе от скуки чудодейственное лекарство, удлиняющее жизнь. И, разумеется, не обошлось без кровавых ритуалов. Гребаные сатанисты.
— Достаточно разговоров! — оставив в покое ее лицо, Кронос отступает на шаг назад. — Каким будет твое решение, Каталея Гейден? Бассейн с голодными пираньями или обещанный твоим рыцарем быстрый секс?
— Кая, прошу тебя, — ткнувшись носом в ее висок, умоляет Эйнар. — Просто сделай так, как они хотят, — прижавшись губами к пульсирующей венке, шепчет он.
— Ты так торопишься сдохнуть, Нэро? — с презрением сипит девушка, прекращая сопротивляться. — Пожалуйста, я согласна.
— Прости, — отчаянно бормочет он, отодвигая полоску стрингов и делая бедрами осторожное поступательное движение. Но как бы Эйнар не сдерживался и не щадил ее тело, каждый толчок его члена накрывает девушку волной сокрушающей агонии.
— Быстрее, — не в силах терпеть чудовищную боль, Кая срывается на крик. Иглы беспощадно рвут нежную кожу в такт с ударами мужских бедер. Она неумолимо слабеет от стремительной потери крови и практически не чувствует самих фрикций, хотя, когда трахают на сухую — удовольствие не из приятных, но главный источник ее страданий — не долбящийся между ног член Эйнара, а вгрызающиеся в плоть шипы.
В какой-то момент боль достигает наивысшей точки, из горла девушки вырывается отчаянный слабый хрип, свет меркнет, измученное сердце сдается, замедляя скачущий пульс. Окончательно сломавшись, пчелка выключается, погружаясь в мертвую тишину и безмолвие.
  
Глава 19
 
«Из реального кошмара сознание измученной пчелки переносится в призрачные области сна, где царит буйство красок и умиротворение. Это не небесный Эдем, но Кая и не рассчитывала оказаться в раю. Слишком много грязи и смертей на ее руках и теле, слишком много темных пятен на отравленной душе…
И все же она здесь. Маленькая и еще совсем невинная. Прямиком из ада на земле впорхнула в свое детское тело и оказалась в цветущем оазисе с обнаженными ангелами с колыхающимися на ветру белыми крыльями. Прекрасные, гибкие, светловолосые и белокожие, удивительные невесомые создания кружат по благоухающей ароматами поляне, почти не касаясь ступнями сочной зелени. Их одинаковые неестественно красивые лица, словно нарисованные рукой божественного создателя, внушают трепет и восхищение. Охваченная восторгом, Кая раздвигает ветви живой ограды, делает шаг вперед, не отрывая горящего любопытного взгляда от происходящего на поляне.