Черное солнце (ЛП)

Он смотрит на меня снизу вверх, в его глазах сверкает напряженность, зрачки большие и гипнотизирующие.
Он совершенно голый, да и пены никакой нет. Все на показ.
Невежливо глазеть, но он уже много раз видел меня обнаженной.
Поэтому я бросаю взгляд.
Нет, я таращусь.
Он великолепен.
Разлегся во весь свой высокий рост, каждый мускул вылеплен до совершенства.
И у него эрекция. Толстый, длинный, идеальный.
Еще одна пугающая вещичка в нем.
Я жду, что он скажет какое-нибудь сухое замечание по поводу того, что я так долго пялюсь на его член, но в ванной воцаряется тишина, такая тишина, которая уже говорит о многом.
Это затишье перед бурей.
Он садится немного прямее, не сводя с меня глаз, а я снимаю свитер, лифчик, выскальзываю из джинсов и нижнего белья, отбрасывая их в сторону. Затем снимаю ожерелье и бросаю его поверх одежды. Я должна бы чувствовать себя неловко, раздеваясь перед ним, но нет.
Мой разум слишком занят, чтобы обращать на это внимание.
Он наклоняет голову вправо, обнажая шею, показывая темную жилку, которая выделяется на его светящейся коже.
Мои зубы удлиняются во рту, голод полностью овладевает мной. Я думала, он порежет себя, как в прошлый раз, но, видимо, на этот раз все по-другому.
На этот раз я должна укусить его.
По мне пробегает волна страха, не знаю, понравится ли мне то, кем я стану, когда сделаю это. Но желание насытиться слишком сильно, и теперь оно смешалось с моим желанием к нему, и я понятия не имею, что делать дальше.
Лишь вижу, что он предлагает мне себя.
И я не могу отказаться ради самой себя.
Я осторожно захожу в ванну, его глаза скользят по моему обнаженному телу, оставляя за собой ледяные горячие следы, затем опускаюсь в воду, пока не оказываюсь верхом на нем, мои бедра по обе стороны от его ног.
Мой взгляд поднимается от мягкой кожи на его шее к глазам, выражение которых одновременно дикое и настороженное. Словно… он боится меня.
Я облизываю губы, пытаясь удержаться, чтобы не поглотить его, как животное, затем протягиваю руку назад и хватаю его член под водой, пытаясь расположить под собой, желая ощутить его внутри.
Он быстро опускает руку в воду и хватает меня за запястье, дергая его, сверкая глазами.
— Нет, — хрипло говорит он. — Я не могу.
Я хмурюсь.
— Не можешь? — шепчу я, мой голос хриплый от желания.
— Тебе не понравится то, что будет со мной, — рычит он, с трудом сглатывая, все еще крепко сжимая мое запястье. — Тебе нужно другое, Ленор. Возьми это.
Он поворачивает голову на дюйм, возвращая мое внимание к своей шее.
— Ты уверен? — спрашиваю я, хотя зуд внутри меня становится все болезненнее. Я слышу его кровь, чувствую ее запах, нервы трепещут до исступления, которое я могу контролировать. — А если тебе не понравится то, что будет со мной?
— Я разберусь с этим, — твердо говорит он. — Тебе нужно насытиться. Я не хочу, чтобы ты пила чужую кровь, — он хватает меня за затылок и прижимает мое лицо к своей шее. — Давай. Укуси меня.
Мои губы прижимаются к его коже, энергия уже течет от него ко мне, и я быстро открываю рот, обнажая зубы, вонзая их в его кожу, сильно прикусывая.
Он издает прерывистый стон от боли, но я едва слышу его, мне все равно. Все, что меня волнует, — это сладкая кровь, которая течет из раны в мой рот, искрами ударяясь о мой язык, наполняя жизнью, энергией и всем, что мне нужно, вплоть до самой души.
Солон стонет, и я кусаю его еще сильнее, мои клыки погружаются глубже, я извиваюсь на нем. Он все еще чертовски тверд, и внезапно меня охватывает неконтролируемое желание трахаться и пить кровь одновременно.
Но он держится, прижимая мою голову к своей шее, пока я сосу и покусываю, облизываю и пью. Его другая рука обхватывает меня за талию, удерживая на месте.
В конце концов, его рука скользит вверх по моей влажной коже к груди, большой палец касается соска, который уже стал твердым, пальцы сжимаются, по моему телу пробегают ударные волны.
Я стону ему в шею, одна потребность удовлетворяется, а другая возбуждается.
 
Я поднимаю голову и смотрю на него, наши лица сближаются.
Он смотрит на мои губы, на свою кровь у меня во рту, но это его не пугает. Жар в его глазах разгорается еще сильнее, ноздри раздуваются, кажется, он делает все, чтобы сдержаться.
Он с трудом сглатывает, его кадык дергается.
— Ты закончила? — спрашивает он грубым голосом.
Я качаю головой.
— Нет.
Затем я приближаюсь, дюйм за дюймом, медленно накрывая своими губами его.
Его глаза все еще открыты, все еще смотрят на меня, темнеют, его тело напрягается.
Затем он уступает, и я закрываю глаза, погружаясь в поцелуй.
Наши языки встречаются, сначала неуверенно и мягко, в танце, в котором я пытаюсь вести, получить от него больше, освободить его от собственных оков.
Он стонет мне в рот, от этого звука я чуть ли не кончаю, и его рука скользит вниз по моей спине, а затем обратно вверх, по волосам, сжимая их в кулак.
Я задыхаюсь.
Господи.
Я не знала, что могу так целоваться. Наши губы прижимаются друг к другу, как будто нам никогда не суждено разлучиться, я словно медленно погружаюсь в сон, все дальше и дальше. Все мои чувства обострены до предела, от его вкуса, его запаха, его рук, которые, дергают меня за волосы и держат за талию. Его губы мягкие и твердые, и это все, чего я хочу.
Затем он берет себя в руки.
Его язык доминирует, движения становятся грубее, неистовее, теперь он держит меня крепче, его другая рука скользит у меня между ног, пальцы погружаются под воду к моему клитору.
Я поднимаю голову, выгибаю спину, запрокидываю голову назад, пока он вводит свои пальцы внутрь. Музыка зарождается глубоко в моих костях, низкий, головокружительный рокот басов, от которого мое тело прижимается к его руке, желая большего, намного большего.
— Черт, — кричу я, кончая на его пальцы, оргазм ошеломляет, забирая воздух из легких.
Я падаю вперед, волосы свисают, его губы прижимаются к моей груди, втягивая сосок в рот. Оргазм не прекращается, усиливается и продолжается, а Солон все еще трахает меня пальцами, загоняя их внутрь снова и снова.
— О боже мой, — выдыхаю я, не в силах этого вынести, мое тело бесконечно корчится в конвульсиях, я будто превращаюсь в золотое конфетти.
Он погружает пальцы еще глубже, толкает меня к своей шее, где осталось немного крови, его рана почти зажила. Я снова пью и кончаю, высасывая кровь, оргазм разрывает меня на части.
Он тяжело дышит, сильно возбужден, от этого у него меняется вкус крови, как будто я пью колу с наркотиками. Я впиваюсь пальцами в его плечо, другой рукой снова тянусь к его члену, дико желая, чтобы он был внутри меня.
Он издает рычание, которое переходит в стон, и я думаю, что он, возможно, слишком возбужден, не заставит меня остановиться, или, может быть, слишком слаб. Я крепко сжимаю его член, который становится еще больше, даже не могу полностью обхватить его, двигаю им вверх и вниз, пытаясь прижать к себе.
«Остановись», — говорит он у меня в голове, его голос едва слышен.
Но я не могу остановиться, не сейчас, не в таком состоянии.
Я так сильно хочу его, что схожу с ума.
— Стой! — внезапно рявкает он. Его рука с плеском дергается вперед, хватает меня за горло и отталкивает от себя. — Ты не знаешь, о чем просишь. А я знаю.
Я задыхаюсь, пытаясь вдохнуть, мои пальцы цепляются за его руку, желая высвободиться.
Его хватка слишком сильна, подпитывается безумием в глазах.
Я вижу боль в их глубинах, раскаяние, ярость и страх.
Все то, что он так старательно пытается скрыть, спрятано за этой холодной маской.
Теперь я понимаю.
Затем он моргает.
Освобождает мое горло, я падаю в воду, сгорбившись, кашляя и хватая ртом воздух. Я знаю, что он не сможет задушить меня до смерти, но мне все равно жутко.