Улыбка Стикса (СИ)

Бывший милиционер, с сияющей на все лицо улыбкой, с размаха ударил рукой по плечу товарища. — Спасибо, Умник.
— А меня кто крестить будет? — девушка переводила взгляд с одного на второго.
— Вот, скажи мне пожалуйста, Оксаночка, вы, девушки, вообще-то слушать умеете? Природой эта функция у вас предусмотрена? — наиграно удивляясь, поинтересовался Умник. — Ведь всего пятнадцать минут назад Дед Ахрип все очень доходчиво объяснил. Но для такого слушателя, повторю за него — женщины могут оставить имя из своего старого мира или выбирают его себе сами.
— Тогда сама себе имя придумаю! — она, задумавшись, уставилась в темноту храма, в которую не смогли добраться лучи свечей с ближайшего к ним кандила, установленного перед иконами. — Белка! — наконец воскликнула она.
— Вот и вся наша троица с новыми именами. Как отмечать крестины будем? — поинтересовался у друзей Кот.
— Не спеши, друг мой, впереди паровоза, — осадил Умник его праздничный порыв. — Как обустроимся где-то на постоянке, так и отметим. Я думаю, что все захотят как-то это событие отметить. Все-таки, нам очень повезло, что встретили Ахрипа на своем пути. Без него, точно, наломали бы мы дров в этом самом Стиксе.
— Угу. Причем, дровами были бы мы сами. Ясен пень, что мир этот страшен и жесток, но теперь, хоть как-то, по полочкам можно все разложить и выкручиваться дальше без экспериментов. Да, и спросить теперь, есть у кого.
Глава 61. Разведчики.
21.20
— Тихий, ты долго еще планируешь комаров в кустах подкармливать?
Голос дара Ахрипа заставил разведчика мгновенно перевернуться на спину, но, кроме ночного неба, перекрытого нависающими ветвями деревьев, он ничего не увидел, несмотря на свой дар «ночное виденье».
Двадцать минут назад Тихий, оставив товарищей, с которыми был направлен на разведку местности вдоль черных кластеров, подобрался к церкви для наблюдения.
Наблюдать было за чем. На колокольне он пару раз заметил лохматую голову молодого парня, явно выполняющего функции дозорного. Вся ближайшая территория перед церковью была завалена трупами тварей, а перед боковой дверью здания стоял БТР, обвешанный канистрами и легковой внедорожник. С наступлением сумерек, через разноцветные оконные стекла, стало видно блики огня, судя по его мерцанию, от горевших свечей.
— Давай подтягивай сюда остальных, — вновь Ахрип, используя свой дар, отдал команду на расстоянии. — Веди к центральному входу, его сейчас для вас откроют.
Тихий вскочил и, уже мало скрываясь от наблюдателя с колокольни, побежал к товарищам.
Через пятнадцать минут вся группа разведчиков, которую возглавлял мужчина по имени Костыль, собралась возле Ахрипа.
— Нас от места выхода с черноты направили вправо, вдоль нее. Кластеры там небольшие были и пустые совсем. Никаких значимых строений не попалось. Поселений тоже не было. А потом нашли интересное место. В черноту клином уходит кластер средних размеров. Перешеек получается с километр. Я с Капотом на кластер пошел, а Тихого с Злючкой дальше отправил. Кластер этот в форме ромба, километра на четыре примерно в черноту уходит. В самом конце, что-то вроде летнего лагеря для скота, но пустующего. Короче, ровное, как стол, поле.
— И чем тебе так этот кластер запал?
— Понимаешь, Дед Ахрип, сомнение у меня. Вернее, мысли такие. Ты много рассказывал, что Улей просто так, ничего не делает.
— Есть такое мнение. И что дальше надумал?
Костыль, старший группы разведчиков, на запыленном полу, пальцем рисовал расположение найденного кластера.
— А то, что на идеально ровной границе черноты и стандартных кластеров, вдруг такой участок. Может это стаб? Может Улей для иммунных место подготовил удобное?
— Чтобы понять — стаб или стандартный, должно пройти очень много времени. Наблюдать надо. Тут очень много у меня вопросов накопилось. Как все наши подтянутся, обсуждать будем. И мы, и новички. Народ толковый тут собрался.
— Да уже ребята должны быть на месте. Тут же расстояние небольшое.
— Наверно, ждут, когда все группы вернутся.
 
С колокольни примчался Зеленый. — К нам несколько машин едут. У передней только фары включены, но, судя по звуку, едет несколько машин.
— Фонарь есть? Ориентир направления движения показать.
— У меня нет. Сейчас ребят поспрашиваю.
— У меня есть. В БТРе. Сейчас принесу, — Стержень быстрым шагом направился к выходу, который уже был открыт и охранялся Котом и Умником. Зеленый пошел следом.
— Смотри, Костыль, малец, не стал тут ждать, пока сходят за фонарем, пока принесут, а следом пошел, чтобы быстрее наверх отнести. Ребята сюда из лагеря для трудных подростков попали. Вроде как, в своем мире плохими были, трудновоспитуемыми. А здесь у людей быстро и очень ярко проявляется их настоящая суть. Мало, конечно же, я с ними пообщался, но и за этот период времени понятно, что хорошие люди собрались.
— Время покажет.
— Улей покажет, Костыль.
Подсвечивая себе под ноги, мимо быстро пробежал Зеленый, скрывшись в лестничном проеме колокольни.
— Пошли встречать наших. Давай на центральный вход, чтобы они тут затор во дворе не организовали.
Через десять минут, безжалостно давя колесами парковый кустарник и розы на клумбах, к входу подъехал бортовой УРАЛ, именуемый в народе «лаптежником», за очень широкие шины колес. В темноте послышались голоса, прыгающих из кузова людей, звон амуниции, хлопанье дверей кабины.
Рядом разворачивались автобус «ЛАЗ», ГАЗ-66 с установленным кунгом, и две легковые «Нивы».
Люди подтягивались ко входу.
— Народ! А вы не подохренели? Или расслабились и забыли, где находитесь? — Ахрип завелся с пол оборота. — К теще на блинах собрались? Матрос! Марьяна! Вы что творите? Фары, шум двигателей, там еще кто-то в темноте анекдоты травит! Охренели! А ну, быстро, навели порядок! Тишина и охрана. Где Воробей?
Вмиг наступила полная тишина, нарушаемая стрекотом сверчков.
— Извини, Ахрип, наверно расслабились, — Марьяна, потупив взгляд, вышла вперед, готовая принять на себя гнев старшего. — Командир метров за триста от сюда спрыгнул с парой бойцов, проконтролить, вдруг, кто по следу увязался за нами.
— Любой, даже самый захудалый лотерейщик, запрыгнув в кузов на ходу в темноте, всех бы порвал. Новички, которые в церкви собрались, и то осторожней себя ведут. Матрос, пока командир подтянется, сдвоенные посты возле техники и кого-то с «ночным виденьем» на колокольню наблюдателем.
— Угу. Я быстро.
— Быстро только проблемы возникают. Остальных — во внутрь.
Воробей подошел через пятнадцать минут. У одного из шедших с ним бойцов, была от виска до подбородка порвана щека. Прижав к ране рулон бинта, он пытался остановить кровь.
— Две твари по следу таки шли за нами. Бегун с прыгуном. Я бегуна привалил тихонько, а этот, — Воробей кивнул на раненого, — засмотрелся и получил в лицо лапой от прыгуна. Сам виноват.
Ахрип повернулся к раненому. — Смотри, следующий раз тебе какой-нибудь полудохлый ползун пистон откусит, когда ты пописать надумаешь и засмотришься, как муравьи от твоей струйки разбегаются.
В его голосе не было даже малейшего намека на сострадание.
— Иди во внутрь, там девчата перевяжут.
Когда все собрались, Ахрип, обведя таборян тяжелым взглядом, устроил повторный «нагоняй».
— Я вам много чего о Стиксе рассказывал. Для чего? Что-бы вы, развесив уши, коротали время возле костра? Нет! Тут выживают те, кто успел подстроиться под условия Улья. Под жесточайшие его условия. Я вам не байки травил, а давал информацию. Умный человек ее воспринимает, анализирует, запоминает и использует. А глупый? Глупый станет фаршем в желудке или будет валяться с простреленной башкой под кустиком. Здесь нет безопасного места, безопасного времени суток. Это не тот Улей, в котором все вы прожили после переноса. Это не те три кластера, где вы знали каждый бугорок и тропинку, где свежаков зараженных по именам изучить успели.