Валентин, который (не) попал (СИ)

Часть 1. Валентин
В шумном баре тускло мерцал свет. На заднем плане грохотала музыка, лишая возможности связно мыслить. Или вся причина — в содержимом бокала, что я собирался в себя опрокинуть?
— Придумал что своей завтра подаришь? — ворвался в мою голову голос друга, Игоря Скифского.
— Завтра? — тупо пробормотал в ответ, зачарованно глядя на кроваво-красную жидкость в бокале.
— Ну да, день всех Влюбленных же, — хохотнул беззаботно друг.
Я поперхнулся. Да так, что благословенный напиток брызнул прямиком на дизайнерский галстук. Вот черт!
Несмотря на опьянение, в голове четко всплыли жирные, как ляхи модели плюс сайз, намеки Оли на то, что она хотела бы получить на ближайший праздник. И этим чем-то был, конечно, новый айфон.
Естественно, подобный презент я легко мог ей сделать. Только отчего-то тошно было признаваться другу в том, что и сам прекрасно знал — моя подружка рядом со мной только потому, что рассчитывает на дорогостоящие подарки. И прежде меня это мало беспокоило, теперь же вдруг такая обида накатила, что я угрюмо брякнул:
— Я подарю ей себя!
Игорек в ответ на это так захохотал, что даже перебил своим гоготом звуки музыки. И это ввело меня в еще большую мрачность. Прикончив очередной бокал, я кинул взгляд на часы и объявил:
— Собственно, уже за полночь, а значит, праздник настал. Прямо сейчас пойду и вручу ей подарок!
Мир перед глазами предательски поплыл, но я, воинственно сдвинув брови, все же решительно двинулся на выход. Ну, по крайней мере, мне так казалось.
— Ты чо, серьезно? — выскочил Игорь из бара за мной следом.
— Естественно!
Кажется, на деле это длинное слово прозвучало у меня как «есессссссна». Но это было неважно. Я уже пылал праведным гневом вовсю, как проснувшийся вулкан, и поймал себя на том, что говорю вслух:
— Знаешь, Игорек, это неправильно! Мы перестали совершать романтичные поступки! Перестали посвящать женщинам стихи и лазить к ним в окна! А они перестали ожидать от нас чего-то иного, кроме всяких там айфонов и айпэдов!
— Вот это ты загнул! — присвистнул друг. — И я хочу это видеть!
— И увидишь! — деловито заявил я.
Получасом спустя мы вдвоем стояли у одного из домов, похожих друг на друга, как безликие картонные коробки. Я хмурился, пытаясь сообразить, правильно ли мы пришли. Казалось, все сходится — девятнадцатый дом, улица Майская… и балкон на девятом этаже.
— Ну, а дальше-то что? — поинтересовался Игорек, тоже вздернув голову в поисках заветного окна.
— А дальше — вперед, к прекрасной даме! — пафосно продекламировал я.
— Так и пойдешь? — ужаснулся друг. — А цветы-то, цветы хоть подаришь?
Я огляделся по сторонам, но так как на дворе стоял февраль месяц, ничего, кроме снега, особо не обнаружил. Ну и елки, на свое несчастье росшей у дома.
— Хватит и этого! — заявил, сорвав пару веток колючего растения. — Она же меня любит, а не эти веники!
— А ты суров! — восхитился друг и я, преисполненный ощущения собственной брутальности, решительно-пьяным шагом направился к пожарной лестнице.
Что последний бокал в баре был лишним и что хорошие идеи спьяну не приходят, я понял, обнаружив себя парой минут спустя беспомощно висящим на этой самой лестнице. Нога соскользнула со ступеньки и все, что меня отделяло сейчас от падения — это ужас, с которым я цеплялся за перила.
Господи, хватило же ума сюда залезть! Точнее — его отсутствия. А ведь дорогая Оленька и венка мне на могилку не принесет!
Я кинул отчаянный взгляд на ее окно, словно ожидал, что она, аки Рапунцель, кинет мне свои спасительные косы, но все было глухо. Ну что за женщины нынче пошли, в самом деле? Могла бы и выглянуть из окна, как Джульетта в поисках Ромео!
— Ну как ты там? — гаркнул снизу Игорек.
Я не нашел ничего лучшего, чем крикнуть в ответ все, как есть:
— Падаююю!
— Кому даешь? — не понял друг и я, сцепив зубы, хотел уж было крикнуть чтобы тот звал на помощь, но тут пришла новая беда откуда ее не ждали.
По соседству со мной распахнулось окно и оттуда высунулась скрюченная бабулька, которая грозно поинтересовалась:
 
— Вы чего тут разорались среди ночи, ироды?!
А следом из окна показалось страшное оружие — какая-то доисторическая деревянная швабра, которая, без сомнений, целилась мне в причину особой гордости и достоинства.
Это покушение мигом пробудило во мне атлетические таланты. Прытко зацепившись обратно ногами за лестницу, я буквально взлетел на девятый этаж и с восторгом обнаружил, что окно возлюбленной приоткрыто.
Одно ловкое движение — хрен ли нам, романтикам! — и я запрыгнул к ней в комнату.
Было темно так, что хоть глаз выколи. Но вдруг в непроглядной черноте резко вспыхнули два желтых фонаря и неясная тень метнулась ко мне.
Я сообразил, что это кот, только когда мохнатая скотина запрыгнула на меня и впилась зубами в многострадальный галстук. Где-то на задворках сознания мелькнул полный недоумения вопрос — разве у Оли есть кот? — но тут же был вытеснен более насущной проблемой — наглым пожиранием дизайнерской вещи!
Недолго думая, я начал отбиваться елочными ветками, которые каким-то чудом дотащил до места назначения. Никогда не знаешь, где тебе пригодится елка!
Некоторое время спустя враг был повержен, а я с видом победителя плюхнулся на кровать, где шевелилось вожделенное тело.
— Оль, ты спишь? — задал самый тупой вопрос из возможных и получил достойный ответ:
— Мммммм…
— Я тебя разбужу, спящая красавица, — промурлыкал я, ныряя к ней в постель и покрывая сначала губы, а затем и все тело поцелуями.
— Дааааа… — выдохнула она в ответ, и я с коварной усмешкой нырнул еще ниже.
Эту ночь она запомнит как лучший подарок!
Но вышло все совсем не так.
— Валентиноооо, — протянула Ольга капризным тоном тем же праздничным вечером, когда мы встретились с ней в ресторане. — Почему так поздно? Мог бы хоть сегодня уделить мне побольше внимания!
Я же смотрел на нее с загадочной усмешкой. Хочешь сделать вид, что не стонала подо мной этой ночью? Ну окей. Ненасытная капризная девочка!
— Уже успела соскучиться, милая? — послал я ей многозначительную усмешку из-под кромки бокала.
— Конечно! — жарко уверила она, вываливая на стол содержимое своего декольте. — Мы так редко с тобой видимся! Ты постоянно работаешь!
— Ну, ты же знаешь, что отец очень требователен, — спокойно проговорил я. — А ко мне, как к наследнику его империи — особенно.
Я сразу заметил, что Оля меня даже не слушает. Собственно, как и всегда, когда речь шла не о ней, любимой. Даже удивительно, что эта женщина так жарко откликалась ночью на мои ласки! Совсем не так, как это происходило между нами обычно. Более… искренне, что ли?
Можно было даже подумать, что прошлой ночью ее вообще подменили!
— Ну, где же он? — наконец спросила она, с жадным предвкушением наклонившись ко мне.
— Кто — он? — искренне не понял я.
— Мой подарок! — обиженно надула она пышные губки.
А я вдруг вспомнил, как целовал их совсем недавно. Обычно с Ольгой возникало чувство, что засасываешь в себя полиэтиленовый пакет, но только не в этот раз. Ее губы были такими горячими, такими отзывчивыми… От воспоминания об этом в штанах мигом стало тесно. Я посмотрел на Ольгу прожигающим взглядом и, понизив голос, сказал:
— Милая, но ты ведь уже получила свой подарок этой ночью. Особый… подарок.
Реакция, которая за этим последовала, заставила меня растерянно моргнуть. Ольга возмущенно вскочила на ноги и заголосила:
— Помогите! Меня ограбили! Украли новый айфон! Нужно срочно заявить в полицию!
 
И с истеричными причитаниями, забавно перебирая ногами на высоченных шпильках, она выбежала из ресторана. И я ничуть не сомневался — эта дура и впрямь собралась в полицию!
И в этот момент я со всей неотвратимостью понял — прошедшей ночью я был с кем угодно, но только не с ней.
И, вероятно, никогда в жизни не узнаю, с кем же именно.